Другая семья - Вера Александровна Колочкова
– Но я же все равно отец Миечке… Этого факта вы отрицать не будете? И вы не имеете права за нас что-то решать!
– Да какой ты отец, господи…
– Как это – какой? Что вы этим хотите сказать?
– А то и хочу…
Галина Никитична подобралась вдруг, глянула на дверь комнаты, проговорила тихо:
– А пойдем-ка на кухню, там и поговорим… Если уж тебе так захотелось правду узнать. Сам напросился. Пойдем на кухню, я там дверь закрою, не слышно будет. И Миечка не услышит…
Он послушно побрел за ней на кухню, чувствуя, как в груди разливается нехорошее предчувствие – что Галина Никитична может ему такое сказать… Однако она вовсе не торопилась с началом разговора, приказала ему коротко:
– Садись, чаем тебя напою! Пирог еще у меня есть с картошкой, сейчас разогрею…
– Спасибо, не надо ничего, Галина Никитична. Лучше объясните мне…
– Да ладно, не торопи меня! Дай с духом собраться! Мне ведь тоже нелегко вот так взять и тебе выложить всю правду! Посиди, помолчи немного…
Она суетливо двигалась по кухне, наливала чай, разогревала пирог в микроволновке. Лицо ее было напряжено, губы сжаты в полоску. Наконец, села напротив него, придвинула ближе тарелку с куском пирога:
– Ешь… Ты ж раньше любил мою стряпню, помнишь? И не обижайся на меня, что шибко сурова с тобой, уж какая есть, такая и есть. Уж больно много горя ты нам принес… И я тебе сейчас признаюсь как на духу… Когда Катька сказала, что ты вроде как помер, я даже не то чтобы обрадовалась, а как будто легче мне стало.
Она тут же перекрестилась истово, пробормотала быстро:
– Прости меня, господи, за такой грех… Прости, господи…
Закрыла глаза, сложив ладони ковшиком у лица, помолчала немного и продолжила:
– Я ж Катьке тогда поверила, что ты помер. Как есть поверила. И начала думать, как бы для Миечки от тебя взять чего, то бишь от наследства урвать. Ты ведь мужик небедный, правда? Хотя и не имела я права ни на что претендовать, а все равно меня словно черт понес! Поехала к тебе в контору… Ну, ты и сам все знаешь, я уж тебе про свою поездку рассказала. Потом домой возвращалась да все думала, все решала, что же дальше-то – сказать Катьке, не сказать, что ты живой… И решила не говорить. Зачем ей еще одно потрясение переживать? Она и без того кое-как на ноги встала. Так и не сказала ей, уж прости. Она так и думает, что ты помер. Поминки тебе через сорок дней устроила, представляешь? Плакала весь день… А я смотрела на нее и думала – поплачет да перестанет. А меня Бог простит за такое, я же мать, я добра своему ребенку хочу. Бог же все видит… Время пройдет, Катька оклемается да забудет. Время, оно ведь все раны лечит. Да и то – хватит уж ей маяться, жить пора. Нормально жить, как все бабы живут. А то эта любовь у нее была, как болезнь… Должна же она когда-то от нее вылечиться! И слава богу, что ее сейчас дома нет… А то увидела бы тебя живым – свихнулась бы разумом.
– А где, где она сейчас? На работе?
– Да говорю же – в отъезде она… И вообще, она здесь больше не живет.
– А где?
– У мужа своего живет.
– Катя вышла замуж?!
– Ой, надо же, как удивился! – язвительно произнесла Галина Никитична, хлопнув себя по коленкам. – Да, замуж вышла, а ты как думал? Вон фотография свадебная на стене висит, видишь?
Он глянул, куда показала рукой Галина Никитична. На фотографии в рамке была Катя, улыбающаяся, вполне счастливая. Склонила голову к плечу крепкого парня, смотрела в объектив своим фиалковым взглядом.
– Ну что, поглядел? – снова спросила Галина Никитична. – Или ты думал, что она всю жизнь по тебе будет убиваться да поминки справлять раз в год? Нет, милок… Знаешь, как в том анекдоте – умерла так умерла…
– И за кого она вышла замуж? Кто это на фотографии?
– Да за Алешку и вышла, давнего своего воздыхателя. Она ж у меня девка красивая, много парней за ней увивалось. Алешка-то всегда ее любил, еще со школы… Она в армию его провожала, ждала честно. А он еще по контракту в армии-то остался, хотел на квартиру денег скопить… Чтобы потом жениться на Катьке, чтоб было, куда ее привести. Только Алешка вернулся, только у них с Катькой все наладилось – а тут ты появился, как черт из табакерки! Адвокат хренов! Да если б я тогда знала, чем все это закончится, я б тебя и близко к Катьке не подпустила! Я ведь сама, чтоб Катьку спасти, тогда постаралась ей хорошего адвоката найти… То-то и обидно, что сама… Откуда ж я знала, что она к тебе так присохнет? Будет ждать тебя, только этими редкими встречами и жить… И Алешка тоже страдал, когда она ему решительный поворот от ворот дала. Он Катьку шибко любил… И сейчас любит, чего уж.
– А давно она замуж вышла?
– Да не, недавно совсем… Они с Алешкой уехали к его родне в Питер, Миечку вон на меня оставили. Алешка Миечку-то удочерил, кстати…
– Но как же он мог ее удочерить, Галина Никитична? Ведь я отец…
– Да никакой ты не отец, успокойся.
– Ну, зачем же вы так говорите…
– А я знаю, что говорю. Не отец ты ей. Да и сам не видишь, что ли? Миечка на тебя совсем не похожа. Она рыженькая, в Алешку. Он в детстве тоже рыжий был.
– Но ведь это еще ни о чем не говорит, Галина Никитична! Мало ли что на меня не похожа!
– А ты не горячись, ты слушай давай. Катька ведь тест на отцовство делала, когда еще с тобой якшалась. Волосья с твоей головы остригла да в лабораторию отнесла. Сейчас ведь с этим просто, были бы деньги за тест заплатить… Так что ты вовсе не отец Миечке, можешь радоваться.
– А кто отец?
– Ну, ты совсем глупый, что ли? Алешка и отец… Любит он Катьку шибко, и вот дождался своего часа, выходит… Женился на ней. А из тебя какой отец, сам посуди? Ты так… Приехал, попользовался Катькиной любовью отчаянной да уехал. Думаешь, ей легко было сознавать правду, кем она для тебя приходится? Вот и бежала после тебя к Алешке… Чтобы совсем не пропасть, тоже его любви хлебнуть полной ложкой… Такое вот круженье несчастных любовей и получалось, как в пьесе какой. Сплошной винегрет. Ты у Катьки все силы забирал, она к Алешке бежала, чтобы его любовью насытиться да силы для жизни восстановить… Еще плакала потом да рассуждала, мол, если сколько в одном месте убудет, в другом столько же и прибудет. И наоборот… Так что все правильно сейчас получилось, не переживай. Все расставилось по своим местам.
– Но ведь Мия… Она тоже на меня чем-то похожа… Катя всегда говорила, что она на меня похожа!
– Ну да, что-то и от тебя есть, я разве спорю? Так бывает, говорят. Если баба сильно кого любит, то все крошечки от него ребенку передает. Даже если от другого мужика зачала ребенка. Уж как это получается, я не знаю… От бабьего желания много всяких чудес происходит, милок. Да ты ведь грамотнее меня, больше на это счет знаешь! Чего я тебя жизни учу!
Он сидел, слушал ее и не верил. Ерунда какая-то, честное слово. А вдруг она опять обманывает его? Нет-нет, этого быть не может… Чтобы Катя… Нет, в голове такое не укладывается!
– Что, не веришь мне, поди, да? – снова ехидно спросила Галина Никитична. – Думаешь, какая Катька бессовестная изменщица? Бегала от меня к другому? А должна была сидеть и ждать целыми днями да месяцами, когда я появлюсь, когда осчастливлю?
