Снять «Сталкера» - Ирина Всеволодовна Шанина
Тем временем посланец смерти видимо сильно приложился об очередной сундук и громко выругался по-английски. Сознание Нэнси автоматически отметило данный факт, как весьма странный. В тех многочисленных фильмах ужасов, где ей довелось сниматься, посланцы смерти, как правило, изъяснялись по-английски (за исключением пары фильмов, снятых в странах Азии, в одном из них четыре всадника Апокалипсиса разговаривали по-вьетнамски, во втором Владыка ада Вельзевул в совершенстве владел кантонским диалектом). Такая трактовка всегда казалась Нэнси не совсем правильной. Смерть, с ее точки зрения, не имела национальности, поэтому должна была объясняться с людьми либо на языке жестов, либо как-то еще. Удивительно, что в забытой богом русской деревне посланец смерти изъясняется не на языке коренного населения, а явно предпочитает английский. Такой вывод напрашивался сам собой, потому что когда кто-то, – будь то человек или посланец смерти, – ударяется ногой о сундук, можно спорить на что угодно, но ругаться он будет на том языке, который чаще использует. В общем, все это было очень и очень странно.
Старуха визжала все громче, постепенно уходя в ультразвуковой диапазон. Нэнси зажала уши, слышать этот звук было невыносимо.
Кто-то подошел сзади и невежливо схватил ее за локоть, Нэнси съежилась. Посланец смерти старательно пытался оторвать ее руку от уха. Нэнси не сдавалась, а прижимала руку еще крепче, пусть ей осталось жить недолго, но она хочет последние мгновения своей жизни провести в относительном покое, не видя ужасных, похожих на ворон старух, и не слыша издаваемого одной из них ужасного визга. Однако говорящий по-английски посланец смерти оказался очень упорным. После непродолжительной борьбы ему таки удалось отвести ладонь Нэнси от уха примерно на полдюйма и гаркнуть:
– Что здесь происходит?
Голос посланца оказался удивительно похож на голос мистера Эндрю Николаенко. Нэнси, не открывая глаз, прошептала:
– Я им ничего не сделала, только вошла и спросила, как выйти отсюда. Я им ничего не сделала…
В голосе Эндрю зазвучали удивленные нотки:
– А почему тогда она так орет?
Неожиданно Нэнси разозлилась. Она, можно сказать, рисковала, первой пошла выяснить насчет ночлега в незнакомое место. Да, может быть, получилось не очень удачно. Но она хотя бы попробовала, а теперь пришел этот мистер Николаенко (откровенно говоря, пренеприятный тип) и, похоже, собирается ее критиковать.
– Орет, потому что сумасшедшая. Или испугалась. Я же по-русски не говорю. Вот вы, это же ваш родной язык, попробуйте объяснить, что нам от них нужно.
Неожиданно стало тихо, Нэнси открыла глаза. Худая старуха, что сидела у стола, перестала визжать и теперь внимательно глядела на Эндрю Николаенко. Прошла минута или две, старуха открыла рот и что-то сказала. Николаенко покраснел от гнева и еще сильнее сжал локоть Нэнси:
– Ты права, они тут все сумасшедшие. Пойдем отсюда.
Глава XV. Вторая попытка
Пока они в полной темноте пробирались обратно к выходу, из комнаты раздавались вопли безумной старухи. Она без конца выкрикивала одну и ту же фразу Нэнси подумала, что все происходящее напоминает сцену из фильма «Проклятие черного замка», где выжившая из ума колдунья прокляла группу главных и второстепенных героев. Нэнси в том фильме играла роль даже не второго, а третьего плана, проклятие колдуньи настигло ее первой. Она захотела узнать у Эндрю, что кричит эта жуткая женщина, но поняла, что боится услышать ответ и вместо этого спросила:
– Как тебе удалось войти?
– Через дверь, – грубо ответил он.
– Нам не выйти, – попыталась объяснить она, – там ручка сломана изнутри…
– Я не идиот, – прервал ее Эндрю, – я дверь подпер бревнышком, рядом с домом поленница есть.
Нэнси замолчала. Внезапный приступ злости прошел, вернулись постоянные сомнения и страхи. Да, она – законченный лузер. Даже когда она пытается вырваться вперед, хоть в чем-то обойти других, у нее это не получается. Всегда, всегда кто-то окажется умнее, дальновиднее или (тут она с ненавистью вспомнила Скарлетт Йоханссон) просто старше. А она, Нэнси, по жизни отстающая, вечно догоняющая, но так и не способная догнать.
На улице у черного входа их ждали взволнованная, слегка испуганная Лена и восторженный Мерлинус. Парень явно наслаждался приключением, тем более что пока он выглядел почти героем в глазах новой подружки. Героем, потому что первым рванул выручать Нэнси, а почти, потому что был сразу же остановлен Леной. Она напомнила кандидату в герои, что в дом уже пошел человек, не знающий русского языка. И если в доме кто-то есть, а человек так долго не выходит, значит, возникли проблемы коммуникативного характера. И будет гораздо лучше, если сейчас на разведку отправится кто-нибудь, знающий язык.
Как-то само собой все посмотрели на водителя. Тот, нимало не смущаясь, заявил, что не собирается вламываться на ночь глядя в незнакомый дом. Тем более что дом находится в таком месте как это.
– Мне деньги платят за то, чтобы я довез вас до места назначения, – втолковывал он Лене, – а ходить, ночлег вам искать, увольте. Не буду.
Он отошел, скрестил руки на груди и отвернулся.
– Вот гад, – эмоционально высказался Эндрю.
– Мы не можем его заставить, – заметила Лена, – идти придется тебе или мне. Можем кинуть жребий.
– Не надо, – Эндрю сплюнул, – я пойду. Ты оставайся здесь, присмотри за этими уродами.
Когда он скрылся за углом, девушка, похожая на Мэрилин, робко спросила:
– Мисс Лена, что случилось? Почему Нэнси не возвращается?
– Все под контролем, – бодро ответила Лена (хотя поводов для бодрости не было ни одного), – наверное, Нэнси не может объясниться с местными. Сейчас Эндрю разберется.
– Я думаю, – встрял рвущийся в герои Мерлинус, – нам бы надо подойти поближе. Мало ли что, а отсюда мы ничего не услышим.
Лена кивнула, – здравая мысль.
– Всем, пожалуй, идти не нужно, – ответила она, – только я и…
Она замолчала, но из оставшихся мужчин четверо (водитель, Брайан и оба телохранителя) не выказывали ни малейшего желания приближаться к дому, зато пятый… О! У пятого горели глаза, правой рукой он схватился за торчащий в заборе кол, воображая, видимо, что это копье, коим следует поразить неведомого врага.
– Пойдем, Мерлинус, – устало сказала Лена.
Когда человек так рвется в герои, не стоит его останавливать, он все равно найдет способ встрять, так пусть лучше геройствует под контролем.
Дорожка, ведущая от калитки за угол дома, была присыпана мелкими камушками. Они шуршали под ногами, Мерлинус разволновался и сказал, что надо сойти с дороги, иначе шуршание
