Снять «Сталкера» - Ирина Всеволодовна Шанина
– Надо просто постучаться в какой-нибудь дом, – вмешался Мерлинус, – и спросить, где здесь…, – тут он замялся, а потом очень тихо, словно извиняясь за откровенную глупость своего предложения, закончил, – где здесь гостиница.
Неожиданно для всех Нэнси пошла к дому.
– Ты куда? – крикнул ей в спину Эндрю.
Она, не оборачиваясь, ответила:
– Я постучусь и попробую все выяснить.
– Эй, а на каком языке ты собираешься с ними разговаривать? Думаешь, здесь все поголовно знают английский?
Нэнси не ответила. Она уже подошла к крыльцу, поднялась по ступенькам и постучала. Никакой реакции не последовало. Окна домика остались темными.
Остальные члены группы подошли поближе. Нэнси постучала еще раз и опять безрезультатно.
– Вполне возможно, – подал голос водитель, – что здесь никто не живет. Такое часто бывает. На всю деревню три, хорошо пять домов жилых. Из остальных люди поуезжали в город.
Он даже как-то расчувствовался.
– Работы нет, пьют все…
– На что пьют-то, если работы нет? – ехидно поинтересовался Эндрю.
Водитель не ответил. Нэнси тем временем сошла с крыльца и пошла вокруг дома. Она заглянула в окно, повернулась к коллегам и помотала головой, ничего не видно. Еще несколько шагов, она завернула за угол и почти сразу же выскочила обратно.
– Есть!
– Кто там? – испугалась «Мэрилин».
– Там еще одна дверь, – доложила Нэнси, – похоже, что ей чаще пользуются. Я попробую там постучать.
Она опять скрылась за углом.
– Надо бы, чтобы с ней кто-нибудь пошел, – нерешительно произнесла Лена.
– Ага! – радостно подхватил Эндрю, – Можно послать с ней вот этих двоих… Как дверь откроют, как увидят эти морды, сразу, конечно, предложат переночевать. Нет. Пусть лучше женщина пойдет, чтобы не пугать местных жителей.
– Если она не вернется через десять минут, – сказала Лена, – кто-то должен пойти туда.
Глава XIV. Старухи в черном
Да, этим входом, похоже, часто пользовались, среди пожухшей, но все еще довольно высокой травы, была протоптана тропинка, начинавшаяся как раз от дверей. Крыльца здесь не было, вместо него имелась пара кривоватеньких ступенек. Справа от них стояла бочка с водой, на поверхности плавал ковш, от бочки сильно пахло сыростью. Нэнси постучалась, но те, кто протоптал дорожку в траве, не спешили открывать дверь. Она повернулась к двери спиной и несколько раз стукнула ногой. И вновь никакой реакции. Нэнси надавила на ручку и толкнула дверь плечом. Очень медленно дверь поддалась и слегка приоткрылась, издав неприятный скрежет.
– Есть кто-нибудь? – шепнула Нэнси в темноту, пахнущую чем-то кислым.
Она немножко постояла, прислушиваясь, в доме было тихо. Несанкционированное вторжение либо не заметили, либо обитателям дома было на него наплевать.
Нэнси чуть шире распахнула дверь и шагнула внутрь. В доме было темно, гораздо темнее, чем на улице. Проникшего через открытую дверь света луны оказалось недостаточно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Нэнси протянула руку, дотронулась до стены и пошарила там в надежде найти выключатель, но ничего не нашла. Придется пробираться наощупь. Она сделала еще шаг и остановилась. До этого момента она рукой придерживала дверь, чтобы идти дальше, нужно будет ее отпустить. Глаза Нэнси уже немного привыкли к темноте, у стены справа стоял большой сундук, за ним громоздились какие-то ящики. Нэнси попыталась подвинуть сундук поближе, но тот, видимо, стоял здесь так давно, что успел пустить корни. Она нащупала крышку и дернула ее вверх, крышка чуть-чуть приподнялась, но тут же упала, больно прищемив пальцы. Нэнси вскрикнула и отпустила дверь, которая тут же захлопнулась, издав на прощанье пронзительный скрип. И наступила настоящая темнота.
Нэнси кинулась обратно к двери, с трудом нашла ручку, нажала на нее и попыталась открыть дверь. Ничего не вышло, дверь даже не шелохнулась. Нэнси в отчаянии нажала на ручку посильнее, раздался хруст, ручка печально повисла. Нэнси, сыгравшая, наверное, в двух десятках фильмов ужасов, впервые поняла, как должны себя чувствовать заживо замурованные люди. Ей вдруг показалось, что воздух тоже скоро закончится, она физически ощущала, как с каждым вздохом становится все меньше кислорода. У нее закружилась голова, в панике она рванулась вперед и немного вбок, споткнулась обо что-то и сильно ударилась плечом о стену. К ее удивлению, стена ушла вперед и Нэнси, не сумев притормозить, вломилась в комнату.
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, накрытый скатертью. В правом углу висели иконы, возле каждой стояла зажженная свечка, а перед самой большой, изображающей бородатого мужчину, стоящего на камне и воздевшего руки к небу, болталась стеклянная плошка, в которой тоже горел слабый огонек.
Наверное, в комнате было что-то еще, но Нэнси не могла оторвать взгляд от сидящих вокруг стола людей, трех одетых в черное старух. Одна из них, самая маленькая и худая, уставилась на Нэнси. Две другие даже не пошевелились. Все они что-то бормотали себе под нос, уставившись на изображение бородатого мужчины. «Молятся», – сообразила Нэнси.
Прошла пара очень долгих минут. Худая старушка, потеряв интерес к неподвижно стоящей Нэнси, уставилась на стол, две ее товарки продолжали монотонно бормотать.
Наконец Нэнси решилась, она откашлялась и громко поздоровалась. Худенькая старушка повернулась к ней, но ничего не сказала. Те две, что молились, прервались и очень медленно повернули голову в сторону источника шума. Нэнси заискивающе улыбнулась, вспомнила русское слово, которое родственники Лены много раз произносили во время встречи в аэропорту и громко сказала.
– Драст-ву-те!
Теперь все три старухи молча смотрели на нее. Ее запас русских слов уже был исчерпан, надо бы выйти отсюда, позвать Лену, Эндрю или водителя. Может быть, у них получится объясниться с этими жуткими женщинами.
– Я, – Нэнси показала на себя, – я… Выгляну на улицу, там коллеги.
Старухи молчали. Она поискала глазами окно, но не нашла. Видимо по местным традициям в комнатах, находящихся в задней половине дома, окна не предусмотрены. Нэнси ткнула пальцем в ближайшую стену:
– Туда, на улицу…
Маленькая и худая старуха, та, что первая заметила Нэнси, вдруг завыла тонко и протяжно. «Они же сумасшедшие, – поняла Нэнси, – надо удирать».
Она не смогла бы объяснить, почему так испугалась. Это были всего лишь три старые одинокие женщины, живущие в старом доме. Однако было в них что-то жуткое.
У нее за спиной раздался шум, кто-то продирался через коридор, повторяя ее путь. Старуха за столом завыла еще сильнее, две ее товарки начали мелко креститься, при этом одна из них постоянно сплевывала себе через плечо.
Нэнси в ужасе закрыла глаза, жуткие старухи показались черными воронами, накаркивающими ей болезнь, старость и смерть. Причем смерть,
