У смерти два лица - Кит Фрик
Я иду дальней дорогой — мимо фасада дома и дальше по Линден-лейн к Уиндермеру. Приглядевшись сквозь завитки на воротах, я вижу, что большой черной машины миссис Толбот по-прежнему нет, но спортивная машина, которая, как я узнала, принадлежит Кейдену, стоит на месте, а рядом с ней — серый пикап с заляпанными грязью шинами. На борту пикапа бордовыми буквами написано: «Андерсон и Ко».
Я уверена, что они уезжали в город на одной машине, и на какой-то момент это меня озадачивает. Если Толботов нет дома, то как эта машина проехала через ворота? Через минуту до меня доходит: наверное, это Чарли, тот парень, что ухаживает за лошадьми. Ну разумеется! Кто-то же должен их кормить, выезжать и все такое, пока Толботов нет дома.
Я отступаю от ворот, решив, что не хочу второй раз за две недели попасться на подглядывании за Уиндермером. Сегодня прохладнее, и, раз уж я все равно на улице, то решаю, что стоит немного прогуляться. Я не собираюсь дожидаться, пока Чарли закончит работу и уедет. Прогуливаясь небрежной походкой по Линден-лейн мимо «Магнолии» и ужасного нагромождения металла и стекла, именуемого Сикрестом, а потом обратно той же дорогой, я не планирую проскользнуть между деревьями к Уиндермеру, как только машина Чарли уедет. Но когда я к трем часам заканчиваю третий круг и пикап неуклюже выезжает за ворота, именно так я и поступаю.
И вот я по свежескошенной траве приближаюсь к Уиндермеру сбоку. Должно быть, Кейден с радостью ухватился за идею этой поездки, чтобы дать возможность Чарли сделать эту работу. Теперь здесь намного красивее, и становится заметно, какую работу проделал Кейден на задней террасе. Да и конюшня теперь не торчит как бы случайно посреди зарослей травы, а выглядит уместно и красиво. Я направляюсь к ней, думая совершить набег за виски и колой. До завтра я еще в отпуске. Никто не осудит, кроме меня самой.
Я задумываюсь, не заперта ли конюшня, пытаясь вспомнить, как той ночью Кейден открывал дверь. Но двери закрыты на простой деревянный засов, который легко поднимается.
— Привет, Джеки О! Привет, Пайк! — киваю я обеим лошадям, которые с деловитым видом жуют корм в стойлах. Джеки О поднимает голову и тихо фыркает, но, кажется, их не сильно беспокоит мое присутствие. Я отправляюсь в дальнюю часть конюшни, к пустующему стойлу, где Кейден прячет виски. Я открываю нижнюю створку двери стойла, как это делал Кейден, и, пригнувшись, залезаю внутрь. Глазам требуется минута, чтобы привыкнуть к более тусклому освещению, потом они фокусируются на маленьком холодильнике в углу. Внутри я нахожу несколько банок колы и коробочку мятного печенья. Печенье выглядит соблазнительно, но я оставляю его в покое и беру только колу.
Я быстро оглядываю стойло. На полу у боковой стенки стоят три бутылки «Гленливета» — две непочатых и одна полупустая. Но мое внимание привлекает небольшой столик у задней стены. Он старый, колченогий и напоминает ночной столик из детской спальни. На нем одиноко лежит конверт. Сгорая от любопытства, я ставлю колу на холодильник и распахиваю верхнюю створку двери, чтобы впустить побольше света. Потом подхожу к столику, чтобы получше разглядеть.
Это квадратный конверт для открыток, на котором аккуратными заглавными буквами подписано имя адресата: «ЗОУИ». У меня перехватывает дыхание. Я переворачиваю его, но, разумеется, он запечатан.
Я кладу конверт на место и открываю единственный ящик столика. Внутри лежит черная флэшка в ярко-желтый горошек. Больше в ящике ничего нет. Я оглядываюсь через плечо, словно мои поиски могли призвать сюда Кейдена прямо с Манхэттена. Или Зоуи, где бы она ни находилась. Возможно, даже с того света.
Мои пальцы смыкаются на флэшке. По венам разливается тепло — словно выброс адреналина. Желание выпить исчезло; новая порция информации о Зоуи — куда более сильный наркотик. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим ощущением, и в голове начинают роиться теории. Если у Кейдена в конюшне лежит письмо для нее, значит, он все еще верит, что она где-то рядом. Что она придет за ним. Или это просто своего рода алтарь. Открытка на день рождения, которую он так и не смог ей подарить, и флэшка с его любимыми фотографиями, на которых они вместе. Что бы там ни было, это явно личное. Это явно не имеет никакого отношения ко мне.
Я хватаю и то и другое, закрываю за собой двери стойла и возвращаюсь через деревья в Кловелли-коттедж. Пайк провожает меня негромким ржанием.
В доме я кладу добычу на стол в кухне, и сердцебиение почти приходит в норму. Сейчас я выгружу порцию стирки, загружу вторую, а потом решу, что делать дальше. На это уходит минуты три. Вернувшись в кухню, я пялюсь на конверт, как будто в нем хранятся какие-то инструкции. Он запечатан, но только внизу, где кончик треугольника касается обратной стороны конверта. Я провожу пальцем по нижней стороне треугольника. Вскрыть конверт будет нетрудно.
Я наполняю чайник водой и ставлю на плиту. Вскрыть конверт можно с помощью пара. Так это делается, верно?
Чтобы не сидеть без дела, пока закипает вода, я беру флэшку и отправляюсь в кабинет Эмилии. Ноутбук она, конечно же, взяла с собой в Амагансетт, но меня манит гигантский настольный компьютер, который она использует для разработки дизайна. Флэшка жжет руки. Я знаю, что ее содержимое — не мое собачье дело, но… теперь это дело кажется моим. Я подхожу к столу Эмилии. Сказала «А», придется говорить и «Б». Наверняка компьютер защищен паролем.
Не защищен. Наверное, когда работаешь из домашнего офиса без единого работника, о компьютерной безопасности заботишься в последнюю очередь. Скорее всего, всю личную информацию она держит на ноутбуке. Пока я жду появления на экране иконки флэшки, пробегаю глазами по папкам с документами Эмилии. В основном это файлы заказчиков, отсортированные по проектам. Обычное дело. Я открываю папку с журналом «Странствия и прогулки», которым руководит мама Зоуи. Внутри — несколько папок с проектами, которые, похоже, датированы годами еще до моего рождения.
На экране появляется иконка «Диск USB», и я закрываю документы Эмилии. Я дважды
