Шоссе Линкольна - Амор Тоулз
— «Компендиум героев, авантюристов и других неустрашимых путешественников» профессора Абакуса Абернэти.
— Очень уместно. Позволишь?
И опять мальчик отдал свою вещь, ни секунды не колеблясь. «Вот истинный христианин», — подумал пастор Джон, открывая книгу. Пробежав оглавление, Джон убедился, что это в самом деле компендиум героев. Более или менее.
— Не сомневаюсь, ты тоже отправился на поиски приключений, — сказал Джон.
В ответ мальчик энергично закивал.
— Не подсказывай. Дай мне угадать.
Пастор Джон опустил голову и провел пальцем по оглавлению.
— Хм. Посмотрим. Так, так.
Он с улыбкой постучал по книге пальцем и посмотрел на мальчика.
— Полагаю, ты намерен за восемьдесят дней обогнуть земной шар — подобно Филеасу Фоггу!
— Нет, — сказал мальчик, — я не намерен обогнуть земной шар.
Пастор Джон снова взглянул на оглавление.
— Хочешь проплыть по Семи Морям, как Синдбад…?
Мальчик опять помотал головой.
В наступившей тишине пастор Джон подумал о том, как быстро надоедают детские игры.
— Твоя взяла, Уильям. Сдаюсь. Скажи мне, куда ведет тебя твое приключение.
— В Калифорнию.
Пастор Джон поднял брови. Сказать ли мальцу, что из всех возможных маршрутов он выбрал такой, который меньше всего обещает привести его в Калифорнию? Это сообщение несомненно будет полезным для мальчика, но и может его огорчить. И какая от этого радость?
— В Калифорнию, говоришь? Чудесная цель. Полагаю, ты направляешься туда в надежде найти золото.
Пастор одобрительно улыбнулся.
— Нет, я направляюсь туда не в надежде найти золото, — ответил мальчик в своей попугайской манере.
Пастор ждал более подробного разъяснения, но разъяснения, кажется, были не в характере мальчика. «Неважно, — подумал пастор Джон, — какая-никакая, все-таки беседа».
— Куда бы мы ни ехали и с какой бы целью, считаю, что мне посчастливилось оказаться в обществе молодого человека, знающего Писание и охотника до приключений. Единственное, чего не хватает нам, чтобы сделать нашу поездку совсем прекрасной…
Пастор сделал паузу, мальчик смотрел на него выжидательно.
— …Это чего-нибудь пожевать, пока мы проводим время за беседой.
Пастор Джон мечтательно улыбнулся. Теперь была его очередь смотреть выжидательно.
Но мальчик даже не моргнул.
«Хм. Наш юный Уильям себе на уме?» — подумал пастор Джон.
Нет. Он не из таких. Простодушный — поделился бы сэндвичем, если бы был у него. К сожалению, если и хватило у него предусмотрительности захватить какой-нибудь сэндвич, то он, наверное, съеден. У маленьких беглецов если и хватает предусмотрительности запастись едой, не хватает самодисциплины, чтобы ее растянуть.
Пастор Джон нахмурился.
«Какую милость ни ниспошлет Господь беззаконникам, она будет в форме разочарования». Этот урок Джон преподносил многим душам под многими шатрами, и урок неизменно был впечатляющим. Но всякий раз, когда урок подтверждался в ходе его собственных предприятий, это всякий раз было неприятным сюрпризом.
— Тебе, наверное, стоит выключить фонарь, — с легким раздражением сказал пастор Джон. — Не трать зря батарейки.
Признав разумность замечания, мальчик поднял фонарь и выключил. Но когда он взялся за рюкзак, чтобы убрать туда фонарь, из рюкзака донесся нежный звучок.
Услышав его, пастор Джон чуть выпрямился, и хмурая морщина на лбу разгладилась.
Знаком ли ему был этот звук? Да, он был таким знакомым, таким нежданным и таким желанным, что организм откликнулся на него каждой жилкой — так шорох полевки в палой листве возбуждает кошку. Из рюкзака исходило ни с чем не сравнимое звяканье монет.
Когда мальчик убирал фонарь, пастор Джон успел заметить верхушку жестянки из-под табака и услышать музыкальное пересыпание денег внутри. Причем не центов и не пятаков убогое звучание. Там почти несомненно были серебряные доллары и полудоллары.
В этих обстоятельствах у пастора Джона возникло сильное желание ухмыльнуться, рассмеяться и даже запеть. Но он был прежде всего человек опытный. Поэтому с игривой улыбкой старого знакомого спросил:
— Что это у нас там, юный Уильям? Я вижу табак? Уж не предаешься ли ты курению сигарет?
— Нет, пастор. Я не курю сигарет.
— Ну, слава богу. Так скажи же, что, что ты возишь в такой банке?
— В ней моя коллекция.
— Коллекция, говоришь? Как же я люблю коллекции! Можно на нее посмотреть?
Мальчик вынул банку из рюкзака, но при том, с какой готовностью он показывал фонарь и книгу, тут ему явно не хотелось демонстрировать свою коллекцию.
И снова пастор подумал, так ли прост юный Уильям, как изображает. Но мальчик смотрел на шероховатый пыльный пол, и, проследив за его взглядом, пастор понял, что смущает его эта неприглядная поверхность.
Вполне объяснимо, согласился Джон, если коллекционер фарфора или редких манускриптов брезгует разложить драгоценные вещи на такой поверхности. Но для металлической валюты это место не хуже любого другого. За свою жизнь монета побывает и в сундуке скупца, и в руке нищего, и то там, то тут не раз. Окажется и на покерном столе, и на церковном блюде. И на войне, в сапоге патриота, и завалится между бархатных подушек в будуаре молодой дамы. И по семи морям поплавает, и всю землю обогнет.
Стоит ли так привередничать? Побывав на полу товарного вагона, монета сослужит свою службу не хуже, чем в тот день, когда ее отчеканили. Мальчика только надо подбодрить.
— Давай, помогу тебе, — сказал пастор Джон.
Пастор Джон протянул руку, но мальчик — он смотрел на пол, держа банку обеими руками, — притянул банку к себе.
Рефлексы сработали сами: когда мальчик отдернул банку, пастор подался к нему.
Теперь оба держались за банку.
Мальчик проявил завидную решительность, притянув банку к груди, но силу мальчика не сравнить с силой взрослого мужчины, и пастор вмиг завладел банкой. Он отвел ее в сторону правой рукой, а левую упер в грудь мальчика, удерживая его на дистанции.
— Осторожно, Уильям, — предупредил он.
Но, как выяснилось, в этом не было нужды. Мальчик уже не пытался отобрать банку или ее содержимое. Как человек, на которого снизошел Дух Господень, он качал головой и произносил бессвязные фразы, не замечая окружающего. Он крепко прижимал к себе рюкзак и явно был взволнован, но, вместе с тем, погружен в себя.
— Так, — с удовлетворением сказал пастор Джон. — Посмотрим, что внутри.
Он снял крышку и высыпал монеты. Когда банку шевелили, слышалось приятное звяканье, а когда содержимое высыпалось на жесткий деревянный пол, звук был как в игровом автомате «Колокол свободы», высыпавшем выигрыш. Кончиками пальцев пастор Джон нежно распределил монеты по полу. Их было не меньше сорока, и все — серебряные доллары.
— Слава Богу, — сказал пастор Джон.
Не иначе как Промысел Божий послал ему этот дар.
Он оглянулся на Уильяма — к его удовольствию, мальчик по-прежнему был
