Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
На большой двуспальной кровати, скорчившись от боли, лежала маленькая черноволосая девушка. Постель вокруг нее была вся мокрая.
– Ну привет! – сказал Денис, с трудом нащупывая на кровати относительно сухое местечко и заваливаясь туда. – И давно ты тут трудишься?
– Да часа два, наверное, будет, – отвечала девушка, которую сейчас как будто отпустило.
– А меня позвать слабо было? – Денис приподнял натянувшуюся на высоком животе рубашку.
– Так сначала казалось, рано еще, а потом как-то сразу прихватило. Уже не до того стало, чтоб за тобой идти. Ждала, когда Илюшка придет, а его все нет и нет. – Она с упреком посмотрела на мужа.
Неожиданно речь ее прервалась, она вскрикнула, вначале как будто не совсем всерьез, словно бы подсмеиваясь над собственной несдержанностью – что-то вроде «уй-юй!», но закончилось все это каким-то совсем уже звериным воплем.
– Ага! – Одна рука Дениса снова нырнула под рубашку, другая замерла на животе сверху. – Ну, слушай, так все просто здорово! Там уже сантиметров семь есть! У тебя воды-то давно отошли?
– Почти сразу, как началось. А-а! – Ее снова схватило, и Денис опять радостно улыбнулся.
Марина посмотрела на Илью. Вот он как раз не улыбался. Лоб у него был сморщен, нижняя губа закушена, глаза уставились в одну точку.
А ей, Марине, как все это показалось? Она еще не поняла. Ей было жутко и в то же время словно бы как-то радостно, а еще хотелось чем-то помочь, как-нибудь поучаствовать. Но пока что делать ей было совсем нечего, только стоять и смотреть. Денис тем временем разговаривал с девушкой.
– Так ты совершенно уверена, что не хочешь встать? Походила бы, глядишь, легче стало бы.
– Нет! – Девушка отчаянно замотала головой. – Нет-нет, и не предлагай, и пробовать не стану!
– Ну как хочешь. Я так думаю, в любом случае у тебя это надолго не затянется. Как у тебя в прошлый-то раз было, я уж и не помню?
– Совсем не так! – И она хотела было рассказать как, но ее уже скрутило снова.
– Ладно, я пойду перекурю, пока время есть. – Денис обращался уже к Илье и Марине, но тут Маша отчаянно вцепилась ему в руку:
– Не уходи, пожалуйста, не уходи!
– Но я же ненадолго, и Илюшка ведь тут остается.
– Нет-нет, не уходи! – Лицо Маши искажали одновременно и боль, и отчаянный страх.
– Ну хорошо, хорошо, успокойся, малыш, я не уйду! Ну вот же я, здесь, видишь, не ушел никуда.
Впечатление было, что Денис повторяет все это, просто чтоб что-то сказать. Слова говорились не ради смысла – может быть, ради интонации? И Маша вроде бы его не особенно слышала, вся изогнувшись на кровати и вцепившись всеми десятью пальцами в его руку. На минуту, на полминуты ее отпускало, и тогда она словно бы улыбалась, и становилось видно, какая она на самом деле красивая.
Прошло еще минут пятнадцать, не больше, и вот в очередном промежутке между болью и болью Маша взглянула на Дениса как-то более осмысленно и торопливо проговорила:
– Кажется, начинается! – И на этот раз, когда боль накатила на нее, Маша не вскрикнула, а напряглась, и все, что до этого выражалось в крике, словно бы перелилось в это напряжение. Лицо ее покраснело, на лбу выступил пот, рука Дениса снова нырнула под рубашку, и он согласно кивнул:
– Ага, точно, есть! – и обернулся к Илье: – Илюшка, иди сюда, подержи ее за плечи!
Илья совершенно смутился:
– Слушай, Денис, я ж тебе и в прошлый раз уже говорил: не могу я, никак, ты уж не обижайся, давай как-нибудь без меня, ладно? И так ведь я еле держусь, еще упаду, как в тот раз в самый патетический момент, помнишь ведь небось, как это со мной в прошлый раз было…
– Черт, да ничего я не помню! – И Денис резко отвернулся от Ильи и вновь занялся Машей.
– Нет, Денис, только чтоб без обид, ладно? Ну бывает же ведь так, что человек чего-то не может, ну правда же?
– А иди ты! – сказал Денис. Лицо у него было напряженное и озабоченное, почти как у Маши. Казалось, что оба они задействованы в происходящем совершенно одинаково, и до всего остального, тем более до всех остальных, им нет сейчас никакого дела.
Маша уже не кричала, а только напряженно, сквозь зубы, постанывала. По ее лицу катился градом пот.
– Устала? – спросил Денис.
– Ага! – Она даже, кажется, улыбнулась.
– Марина! – не оборачиваясь, бросил Денис. – Подержи-ка ты Машу за плечи. И – у тебя есть платок? Вытри ей, пожалуйста, со лба пот. А ты, мудак, – так же не оборачиваясь и все тем же деловым тоном, – присел бы уж, что ли. Тут еще работы на полчаса, никак не меньше.
– Да ладно уж, постою как-нибудь, – вяло отозвался Илья, но его, кажется, никто не услышал.
Марина сжимала Машины плечи, и ей казалось, что вся ее, Маринина, сила переливается сейчас в Машу, что наравне с Машей она участвует в каждом толчке. И Марина тоже вся раскраснелась, и пот тоже потек по ее лицу – эх, кто бы вытер! И она уже даже почувствовала, что начинает уставать, особенно когда Маша пробормотала что-то вроде: «Не могу больше!» – на что Денис прошипел, сурово сдвинув брови:
– Вот я тебе не смогу!
И тут, когда казалось, что силы у всех совсем уже кончились, оно вдруг родилось и сразу же заорало – никто его не шлепал, никто к нему даже не притрагивался, оно даже еще не до конца вышло оттуда.
– Лля! – кричало оно. – Лля!
– Уф, – выдохнула Маша и улыбнулась. – Дениска, кто там у меня?
– Погоди, сейчас посмотрю. – Денис улыбался, с осторожностью извлекая крохотные плечики и все остальное. – Девочка. – Денис переложил пищащего младенца на Машин сразу же опавший живот. Крик прекратился.
Марина смотрела на ребенка не мигая, словно боясь упустить что-нибудь важное. Господи, какое же это было чудо! Ведь вот только что его совсем-совсем не было, и вдруг оно появилось, такое маленькое, красное, все покрытое каким-то пухом и все-таки такое живое и настоящее, совсем как человек, даже пяточки есть, и ладошки, и глаза – опухшие, черные-черные! Марине казалось, что они глядят прямо на нее.
Возвратился Денис – куда-то он уходил, оказывается, – разбил над столом ампулу с шелком, перевязал и перерезал пуповину, снял с Машиного живота малышку – она была вся мокрая, в крови и какой-то слизи, – положил ее на руки Илье.
– На, папаша! На некоторых людей ну просто зла не хватает! И за что, спрашивается, тебе
