Клетка для бабочки - Анна Морозова
Утром Полина с аппетитом позавтракала, проводила Виктора Аркадьевича, который, как ей опять показалось, испытующе взглянул на нее, закрывая дверь. Посмотрев из окна кухни, как он удаляется к остановке, Полина развила бурную деятельность: следующий автобус до метро был через полчаса. Она быстро оделась, наскоро набрала термос, схватила проездной и зачетку. К десяти она опоздала, зато у нее сразу приняли экзамен, поставили пятерку и отпустили. С бьющимся сердцем открывала она дверь квартиры. Успела! Что будет дальше, Полина не знала. А вот возьмет и расскажет все вечером сама! Не убьют же ее! А хлеб нужно заныкать. Нет, лучше бутерброд. И кипятку в термос – залить хлопья. Пиалку и ложку она положила в свой письменный стол уже давно. «А что – гулять так гулять! Я беременная, в конце концов».
Виктор Аркадьевич пришел раньше, чем думала Полина, которая сидела у себя и услышала звук от поворота ключа в двери. Он прямо обутым прошел в ее комнату, только расстегнув куртку. Это было так похоже на тот сон, что девушка даже перестала дышать и просто смотрела на профессора.
– Полина, – медленно начал он. – Полина, ответь мне: ты выходила сегодня?
– Да. – У нее не было желания отпираться. Она устала. В глазах профессора промелькнуло разочарование. «Не соблюдаю правила игры. Нужно было сначала поотпираться, наверное. Он уж, небось, кучу доказательств подготовил, улики собрал, а тут облом… Да пошло оно все!» – и девушка посмотрела ему в лицо.
– Бунтуем, значит? Или по глупости? – ухмыльнулся Виктор Аркадьевич. – А я уж было собирался предоставлять неоспоримые доказательства. Глупышка, я когда-нибудь бросал компьютер незапароленным? И я всегда знаю, когда ты выходишь без спроса.
– Жидкий чип? – устало спросила она, вспомнив свою прошлую доверчивость. – Или камера над дверью?
– Ты издеваешься надо мной? – отбросив спокойный тон, заорал ей в лицо профессор. – Или надеешься, что я тебя выгоню? Ну так не надейся! Ты носишь моего ребенка, не забыла? Хотела узнать, что бывает за серьезные провинности, – узнаешь. Сегодня без ужина, а завтра утром узнаешь. Я подумаю, чего ты будешь лишена.
Полина молча кивнула. Он взглянул на ее спокойное, какое-то посветлевшее лицо и выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Она слышала, как прогрохотали по коридору его ботинки. «Да что с меня можно взять, зачетку? Шар-то разбил уже. Украшений у меня нет, а крестик тронуть не посмеет». Полина неторопливо поужинала своей заначкой – у нее даже была пара кусков сахару, легла спать пораньше и опять спокойно заснула. Она чувствовала, что правда на ее стороне. Да и сил волноваться уже не осталось. «Наверное, я тупею из-за беременности. И поэтому чувствую себя такой неуязвимой».
Проводив ребят, Михаил с Верой уселись составлять предварительную смету ремонта комнаты. Уютно устроившись на кожаном диванчике в библиотеке, они вспоминали, как Михаил вот так же пришел летом к ней в дом обсуждать ремонт и только разложил бумаги, как началась гроза. «Неужели сейчас нам тоже помешают?» – тихо рассмеялась Вера. Она в последнее время вся светилась внутренней улыбкой. Волнения, беспокойства, сомнения отошли на второй план. «Мы должны попробовать», – решила она и больше по этому поводу не сомневалась.
К ним заглянула баба Рая:
– Я уже собираюсь потихоньку. Сейчас пойду с Машей попрощаюсь. Вот только информацию скажу, только что передали. Я просила коллегу найти дело о самоубийстве жены этого преподавателя, у которого сейчас Полина.
– Да? И что там? – живо спросил Михаил.
– Следствие было возбуждено по заявлению брата потерпевшей, который выдвинул обвинение в доведении до самоубийства. Бывшая студентка, очень талантливая, ушла с последнего курса. Прожили год. Она поддерживала отношения с братом, рассказывала ему о своей новой жизни и о муже: сначала восторженно, потом все более противоречиво и нервно. Говорила, что он против ее социальных связей вне роли жены, что очень ревнив и ей все время приходится оправдываться. Ее запирают. Советовалась, нормально ли это и как убедить мужа меньше ревновать и вообще доверять ей. Признавалась, что устала и что иногда жалеет о своем решении из-за завышенных ожиданий, которым она не может соответствовать. Плакала, что муж ждет наследника, а у нее уже два выкидыша на ранних сроках. Потом резко оборвала все контакты с семьей и окружением. Писала изредка, но регулярно, что у нее все в порядке, но ее телефон был всегда отключен. Вот. Знакомо, да? А потом ее нашли под окнами их квартиры на шестнадцатом этаже. Судмедэкспертиза заметила два старых синяка на бедре и на затылке и предположила, что потерпевшую незадолго до случившегося с силой толкнули, возможно, о батарею.
– А почему дело замяли?
– За недостаточностью улик. И супруг предоставил заключение, что жена состояла на учете у психиатра. Для семьи это было шоком. У него сестра заслуженный врач, и, возможно, историю болезни уже потом нарисовали, по знакомству, кто знает. Депрессия, суицидальные мысли, приступы агрессии.
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Думаю, что, если художник ваш не ушел бы из очного преподавания, с этим типом не стали бы связываться. Его нельзя допускать до студентов. Вот, сразу же присмотрел себе новую жертву. Да что ж Полинке так не везет-то?
– А он что, этот ее преподаватель, настолько неотразим? – удивился Михаил.
– Есть такой тип мужчин. Раздутое самомнение, искренняя уверенность в собственной непогрешимости, обаяние, внешний лоск, умение манипулировать людьми, возможно, владение какими-то навыками из психотехник. В любом случае хороший психолог: видит, где у людей слабые места и уязвимости, и умеет с этим работать.
Вера кивнула:
– Да, я знаю такой тип. Страшные люди вообще-то.
– Мам, вот ты даешь! Все это можно к куче народа применить. Ко мне, например!
– Ну, ты сравнил жопу с пальцем! – возмутилась баба Рая.
Вера восторженно хрюкнула.
– Вера еще не привыкла к твоей образной речи. Ну что, мам, ты теперь поменяла свое мнение о вмешательстве в жизнь Полинки?
– Да, поменяла. Как говорит Настя – «дело пахнет керосином».
Утром Полина проснулась раньше будильника, чувствуя себя хорошо отдохнувшей. Она некоторое время лежала и смотрела, как занавеска начинает наполняться сероватым светом зимнего утра. Потом вспомнила. Беспокойно повернувшись на бок, подумала, что надо бы как-то собрать мысли в кучку. Но мыслей не было. «Вот и хорошо», – решила девушка и пошла в душ.
Когда Полина вернулась в комнату, то увидела профессора, который ждал ее, почему-то выдвинув стул на середину комнаты. Она молча прошла к дивану, положила ночнушку,
