Клетка для бабочки - Анна Морозова
Она помотала головой. Все расплывалось от слез, уже готовых прорваться наружу: она опять сама все испортила! И правда, как она могла подумать, что разговор не окончен?
– В общем, так, Полина. Помнишь, я говорил тебе про интенсив? Ты не забыла? Так вот. Я думал, что у меня есть время. Твоя беременность ускорила события. Времени почти нет. Ты не обижайся, Полина, но ты сама мне подсказала своим поведением. Вводится жесткий интенсив. Мне нужна правильная жена, правильная мать моего ребенка. Поскольку теперь я не могу тебя просто выгнать в случае чего – значит, буду воспитывать ускоренными методами.
– Что это значит? – тихо спросила Полина.
– Хороший вопрос. Вот смотри, Полина. От тебя требуется только одно: полное послушание и полное доверие. Остальное я беру на себя, Полина.
– Вы будете меня наказывать?
– Конечно. Тебя интересует как? – Он выжидающе посмотрел на девушку. Ей показалось, что этот разговор его забавляет. Она кивнула. – Ну, как детей наказывают? Оставляют без ужина. Это даже полезно беременным – иногда пропустить прием пищи. Плод начинает сам добывать себе кислород и питательные вещества: активно двигается, пинается, чтобы усилить приток крови, и, как следствие, лучше развивается. А маме, если ее питание сбалансировано, это не приносит вреда. Во-вторых. Детей дерут за ухо. Не очень сильно, но чувствительно, да. Ну и в-третьих. Пощечина. Это если случай совсем серьезный.
– Что значит – серьезный?
– Для тебя это значит вопиющее непослушание и ложь, Полина. Последнее весьма прискорбно. Но есть еще и четвертое. Ребенка в наказание лишают чего-нибудь, что ему дорого или на что он надеялся: любимой игрушки, какого-то мероприятия. Так я планирую наказывать и своих детей, Полина. Считаю такой подход разумным. Сначала нотация, а если не понял – то со второго раза следует наказание. Неотвратимое наказание, – с удовлетворением подчеркнул он.
Полина на секунду увидела картинку: посреди комнаты стоит малыш лет двух с красным ушком и в зассатых колготках. Он уже не плачет, а только судорожно всхлипывает, как будто ему не хватает дыхания на вдохе. Она смотрит на своего сына и не может подойти его утешить, умыть, сменить колготки: ей это строжайше запрещено. Она сама судорожно вздохнула.
– Что, Полина? Все в порядке? Открыть окно? – сразу почему-то всполошился профессор.
– Нет, все в порядке, спасибо. Я постараюсь, правда. Но я так хочу сдать эту сессию! Вы ведь можете ездить со мной, чтобы меня не обижали в дороге. И маску…
– Все. Это не обсуждается. – Он вскочил и начал ходить из стороны в сторону. – Будь же разумной, Полина. Забудь про учебу. У тебя другой путь в жизни. Пойми – это судьба. – Он подошел к девушке, усадил ее на свою кровать, обнял и повторил: – Это судьба, Полина. Это судьба.
На следующий день после этого разговора произошло два события. Профессор принес несколько книг про осознанное материнство, беременность и развитие детей до года и попросил – да, именно попросил, как отметила девушка, – их хорошенько изучить. Также у нее на двери появились распорядок дня и распечатанная гимнастика в картинках для первого триместра беременности. И еще – список запретов с обведенным красным маркером словом «УЧЕБА».
– Не знаю, как быть с прогулками. Я не смогу с тобой гулять по два часа ежедневно. Но обещаю, что полчаса как минимум я всегда на это выделю. И очень постараюсь выделять час. Проветривайся почаще, только одевайся, ладно? Можно гимнастику делать с раскрытым окном.
Полина только кивала, удивляясь его просительному тону, совершенно новому для нее. Она инстинктивно поняла, что теперь имеет над ним определенную власть. Ведь она носит его ребенка! Но еще она почувствовала, что ей этого не простят и что ошибок лучше не делать. Как профессор сказал: «У тебя нет права на ошибку». Вот теперь она поняла: и правда нет. Все по-серьезному.
Второе событие больно кольнуло Полину. Она думала, что ближайший экзамен еще не скоро. Зачеты все были сданы, и даже один экзамен у них приняли досрочно, еще до Нового года. А тут, когда профессор пошел вечером принимать ванну, она увидела незапароленный компьютер, открытый на страничке учебной части их вуза. Девушка сама не заметила, как подошла и прочитала объявление: «Внимание! Экзамен для первокурсников у проф. И.Н. Буняковой переносится на 16 января! Ждем всех к 10 часам в 107 ауд.». Полина быстро прошла в свою комнату. Что же делать? Стоял же еще только двадцать второго в расписании! Возможно, ей бы удалось уговорить профессора? «Он ведь должен понять, что мне это нужно, просто необходимо! Если я закрою первую сессию, то меня спокойно отправят в академ. Ко мне все хорошо относятся, и куратор у нас замечательная…»
В эту ночь Полина почти не спала: вертелась, проветривалась, глядя на черный колодец под подоконником, вставала пить воду. Потом заснула, чтобы проснуться в слезах, с колотящимся сердцем. Во сне она увидела Дымка, который спокойно сидел в ее комнате и умывался. Это было такое счастье! Только она собиралась схватить его на руки, как в дверь позвонили. Что-то не понравилось Полине, и она решила не открывать. Замерев, она услышала, как дверь открыли ключом, и через пару секунд в ее комнату вошел отец Иоанн, в гневно развевающейся рясе, в больших черных сапогах…
Этими сапогами он начал избивать и топтать Дымка, не удостоив девушку даже взглядом. Дымок почему-то не сопротивлялся и не делал попыток убежать, только смотрел на Полину живыми, осмысленными глазами. Слишком осмысленными для кота. Вот он уже упал, а отец Иоанн азартно бьет его сапогом, целясь прямо в беззащитную мордочку. Вот уже на белых щеках кота появилась яркая кровь. Полина не выдержала и, взвизгнув, сдернула с себя цепочку с крестиком, почувствовав саднящую боль на шее – настолько ярким был этот сон. Она прыгнула отцу Иоанну за спину, накинула ему на шею цепочку и стала душить его этой цепочкой, душить изо всех сил! Он оглянулся, и девушка с ужасом увидела ухмыляющееся лицо Виктора Аркадьевича! Проснулась она со слезами на глазах и сжатыми кулаками. Ее трясло. До звонка будильника она сидела на диване, закутавшись в одеяло, и смотрела перед собой. Руки и ноги были ватными, как будто действительно перенесли немыслимое напряжение. Будильник по
