Развозчик Пиццы - Владимир Бронников
— Я требую высшей меры наказания! Побрить в солдаты на двадцать пять лет, чтобы другим неповадно было и чтобы без права переписки! — заключила она.
Последним взял слово Алекс.
— Товарищи комсомольцы и кандидаты в члены партии, мы все трудимся день и ночь на своих рабочих местах, честно зарабатывая копейку на насущный хлеб. Многим приходится откладывать с зарплаты, чтобы на 8 марта купить жене цветы! На фоне этого отдельные личности, используя подложные ценности, выманивают последние гроши у трудового народа. Как это можно назвать? Одним словом — мародерство. А что делали на Руси с мародерами? Правильно, их сажали на кол. Мы гуманная страна, и поэтому я предлагаю просто исключить товарища Доброконя из комсомола без права повторного вступления. И еще — предлагаю ходатайствовать перед старшими товарищами о выдворении этого субъекта за пределы нашей Родины, пусть там занимается своими темными делишками, и никто не подаст ему руку помощи.
Это предложение многих заинтересовало. Зал ожил и заволновался. Как же так — сразу и за границу, и без очереди? Многие годами работают по общественной линии, и только в Болгарию светит на десять дней в организованной группе.
— Тише, тише, товарищи, — успокаивал председатель разбушевавшуюся публику. — Никто еще не принял решения. Мы будем еще голосовать. Предложений было несколько, и не все еще высказались. Слово предоставляется дяде Мише, — сказал председатель.
— Уважаемое собрание, как человек с пятидесятилетним партийным стажем, могу сказать, что много я видел разных изменников Родины. Случай с Серегой не типичный. Он изменил себе! Я понимаю, как тяжко делать выбор между деньгами и большими деньгами, но он выбрал просто деньги. Я готов взять лично его на поруки и перевоспитать. Отношение к деньгам — это лакмусовая бумажка для любого комсомольца и члена партии. Только через информацию и прессу приобщается наш народ к большим деньгам, которых на Западе, да и в современной России теперь много! Пусть поработает как все — каждый день на постоянном рабочем месте. Труд сделал из обезьяны человека, труд же сделает из Сергея Тимофеевича настоящего комсомольца. — Сказав такую речь, дядя Миша выкатил из-за кулис белый рояль и сел за клавиши. Над головами притихших комсомольцев полилась бравурная и жизнеутверждающая любимая песня из кинофильма "Брат-2": "Большие города, в которых никогда ты раньше не быва-ала ….", — зал подхватил песню стоя…
Серегина жена тоже спала неровно. Перед сном она вспомнила, как на днях к ним приезжали старые знакомые по Питеру, которые теперь жили в Оттаве и были хорошо устроены — оба работают, домик купили, дети в частных школах учатся. Еще вспомнила звонок в Питер сыну, там вовсю шла подготовка к трехсотлетию города. Фильм сентиментальный посмотрела на ночь. Опять же, велосипед второй надо купить, кататься по вечерам с сыном. И главное, не забыть, Trial Balance сделать по колледжу, обязательно позвонить Ольге, сокурснице, и напомнить о дискете с хакнутой программой Excel, своя копия уже отказала. Еще в агентство позвонить, опять летом в Торонто много съемок из Голливуда будет, может подработать, как в прошлое лето — в вечернем платье по ресторанам и по восемьдесят долларов за съемку, тоже прибыток.
Сон был цветной, как при первой беременности. Она видела Петропавловскую крепость, что на Заячьем острове в центре Питера. Господин депутат Жириновский командовал какими-то строительными работами по ремонту крепости.
— А вот тут, уважаемая, надо вбить большие железные крюки, — проводя ее по каземату, советовал он.
— А как же, я сама не смогу. А кто у вас тут бюджетом заведует? — поинтересовалась Серегина жена.
— Путин заведует, за деньгами к нему, — отвечал Жириновский.
Путина они с подругой Ольгой нашли на каком-то важном заседании, где все дамы были в вечерних платьях, а на входе стояли сотни велосипедов. Сам Путин был в сереньком плаще, как в фильмах конца шестидесятых годов. "Неужели опять в моде?" — подумала Серегина жена.
На сцену вышли дети с цветами. Путин взял на руки одну девочку с букетом и позировал для корреспондентов. Жена пробивалась через толпу к нему, чтобы уточнить строку бюджета, которая отведена на ремонт Петропавловской крепости. Оркестр играл вальс Штрауса.
Далеко внизу плескалось море. "Прямо как Ласточкино гнездо в Крыму", — подумала Серегина жена и проснулась. День предстоял важный — знакомство с Лолой.
Глава 32 Тайная заутреня-2
Мрачное утро после первой бессонной ночи русскоязычной общины города Торонто.
Утром во вторник моросил дождь. "К деньгам", — подумал Серега, спускаясь в лифте в гараж. Он не надеялся, что эти слова станут пророческими, и это было правильно.
Ровно в семь часов двери ресторана "Мирон" распахнулись, и на пороге появился сам хозяин. Для такого торжественного случая он побрился и надел свой вечерний смокинг — Мирон был эстетом и мог отличить фрак от смокинга и знал, что надеть на утренний прием, чтобы произвести максимальное впечатление. По правую руку от него стояла девушка-официантка, с личными пригласительными билетами.
Каждому вновь прибывшему выдавалась открытка с номером места за столом.
Экипажи прибывали каждую минуту. Последним приехал Алекс. На входе девушка порылась в своих бумажках и открытках и извиняющимся голосом сказала: "Извините, господин Алекс, на вас пригласительного нет".
Неловкость разрядил Серега:
— Алекс, привет, ты тоже к нам? Проходи дорогой, я сейчас распоряжусь. Первый покосился на Алекса и робко спросил: "Сергей Тимофеевич, а Алекса вы пригласили?". "Да я — это мой старый друг, мы еще в России учительствовали", — соврал Серега. Гости и приглашенные собирались, члены клуба перемешались с другими участниками, в общем, все были, подчеркнуто, вежливы и корректны.
В зале все было готово. Лола настраивала портативный компьютер для презентации. Даже в сером деловом костюме с единственным бриллиантом в лацкане она была вызывающе сексуальна. Жена Сереги устроилась рядом с дядей Мишей, для приглашенных на заседание был выделен особый столик на десять человек. Компания за этим столиком подобралась хорошая. Кроме жены и дяди Миши, за столик посадили Алекса, там же было место докладчика и его ассистента. Было еще пять свободных стульев, один из них предназначался Мирону, остальные стояли про запас. Мудрый Мирон посчитал, что если потребуется, то четыре стула как раз зарезервированы для Левы, Семена, Маши и Дины. По своему опыту он знал, что чем больше резервных мест приготовить на любой банкет, тем больше
