Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Мирослав поставил в духовку цыплёнка, вырвал телефон из рук хмурой Лады, переписывающейся со своим объектом воздыхания, включил на колонке песню. Арли недовольно подняла голову и зацокала подальше с кухни. Она уже напопрошайничалась и наелась, а её хозяева явно хотели помешать её отдыху.
– Только не это, – прошептала Лада, когда на всю кухню раздались первые ноты. Только один человек мог включить эту песню и остаться в живых. И он сейчас стоял перед ней и протягивал руку, приглашая на танец.
– Под железный звон кольчуги, – улыбнулся Мирослав и закружил свою сестру, её кудряшки запрыгали в причудливом танце.
Девочка сначала наигранно злилась, но потом повеселела и начала смеяться. И как она может убиваться из-за какого-то глупого одноклассника, когда рядом есть Мира, задавший такую высокую планку. В дверь постучали. На пороге стояли Лариса Николаевна и её внук.
– Мои на сутках сразу после твоих, а мы подумали, что вам нужна будет помощь, – пожал плечами Витя, лучший друг Мирослава.
– Надеюсь, вы не успели нарезать все салаты без меня. Я нашла новый рецепт! – добавила пожилая женщина, сбрасывая на ходу пальто и убегая на кухню, будто пришла к себе домой.
Лада посмотрела на Витю так, будто увидела его первый раз в жизни. По правде сказать, она за все свои 16 лет видела его раз пять, а последние пару лет не замечала его из-за страданий по очередному парню. Каждый раз по новому. Полчаса назад её бросили по переписке из-за того, что она не смогла отпроситься на вечеринку. Сейчас она поняла, что запрет строгих родителей стал для неё подарком судьбы. Если бы они были в сериале, то под потолком над их с Витей головами должна была оказаться омела. Лада засмущалась и заправила непослушную прядь за ухо. Мирослав посмотрел сначала на свою сестру, потом на лучшего друга, в его глазах читалось: «Не смей». Не хватало ещё, чтобы Витя начал играть с чувствами Лады, она же ещё совсем ребёнок, смотрящий какие-то японские мультики и рисующий комиксы.
Лиза и Марк ничего не готовили, их родители принесли в кафе еду из дома в контейнерах, оставалось только разогреть горячее. Да, здесь была кухня, но она была настолько маленькой, что две хозяйки тут бы не развернулись. Пока отцы сервировали сдвинутые столы, Лиза, стоя в фартуке, примеряла на себя роль бариста в их кафе и пыталась приготовить Марку апельсиновый раф на миндальном молоке. На её безымянном пальце поблёскивало тонкое кольцо с небольшим розовым камнем. Марк стоял по другую сторону барной стойки и смотрел на свою невесту так, как каждая девушка хочет, чтобы на неё смотрели. Он наконец-то увидел её настоящий цвет волос, и с ним она выглядела такой милой и домашней. Да, она нравилась ему и с красными, и с синими волосами, но сейчас перед ним была будто совершенно другая Лиза. Девушка, в которую он смог влюбиться снова.
– Дети! К столу! А то мы куранты пропустим! – разрушила волшебный момент мама Марка.
Лиза вздохнула, попытка научиться варить вкусный кофе опять не увенчалась успехом.
Пробили куранты, в квартире на двенадцатом этаже, загородном доме и кафе напротив меда с лёгким хлопком открыли шампанское, хоть где-то оно и было безалкогольным, раздался звон бокалов. Ева, Мира, Витя, Лада и Лиза полезли в телефоны, чтобы поздравить своих друзей, которые не были сейчас рядом, с Новым годом.
Мирослав долго колебался, но всё же нажал кнопку «отправить». Телефон Евы звякнул, она открыла чат, и с экрана на неё пронзительно посмотрела она же. С одним отличием: взгляд девушки на экране не был таким грустным. Это был карандашный портрет и подпись: «Приедешь, вручу тебе лично, а не так глупо, по переписке». Такое не мог нарисовать «просто друг». В квартире Евы лежала книжка «Анатомия человека в эпонимах», обёрнутая в подарочную бумагу с оленятами. Её она заказала ещё в тот день, когда Мирослава заинтересовали синус и артерия Лушки.
Этот год уже нравился Еве больше предыдущего.
Глава 16
Секреты
Ева Садовская
Конечно, у Евы была своя комната в этом доме. Со шкафом, книжным стеллажом, кроватью, белым пушистым креслом, напоминавшим облачко, тумбочкой, комодом и даже с большим письменным столом, который не был завален ничем, в отличие от своего собрата, оставшегося в городской квартире. Эта комната была самой большой в доме, со звёздами на потолке, весь день впитывавшими свет, чтобы ночью превратить пространство над головой засыпающей Евы в ночное небо. На светло-голубых стенах висели картинки и открытки, приклеенные на двусторонний скотч. Если бы кто-то решился их убрать, то отошли бы они только со слоем краски, но это не было причиной, почему убежище Евы даже после отъезда осталось нетронутым. Хотя некоторые картинки отклеивались сами по себе, а другие в прыжке сбивал Степан, мама регулярно возвращала их на место. Пространства для горшков, которые по осени нужно было срочно перенести с улицы, в доме не хватало, и они стояли в каждой комнате, так что изменения в убежище Евы в виде пары растений всё же были. Но та все свои каникулы провела в библиотеке. Развалившись на весь подоконник с Мармышкой, греющейся у него под боком, Степан внимательно слушал о свойствах соединительной ткани, размерах рибосом и о том, как же отличить на гистологическом препарате друг от друга двенадцатиперстную, тощую и подвздошную кишки. Казалось, что он крайне возмущён и недоволен такими мини-лекциями. Время от времени Ева писала Лизе, чтобы узнать, не нужна ли ей помощь в подготовке. Подруга неизменно отвечала, что всё в полном порядке и под контролем. Хотя учебники были последним, о чем думала Лиза на этих каникулах. Занятая только гистологией, Ева жила как во сне.
Родители хотели бы видеть дочь, а не зомби, но
