Любимчик Эпохи. Комплект из 2 книг - Катя Качур
– А ты клафный, – наконец сказала она, сильно шипя глухими согласными. – Фочешь меня?
– Б-боже упаси. – Илюша накладывал раствор на стену и тут же вдавливал в него кусочки стекла.
– А чо так? Меня Фаина зовут, как маму, – она почесала шею по ходу изгиба синей Саламандры.
– В т-тюрьму неох-хота.
– Мне уже через два мефяца вофемнадцать, – похвалилась Фаина.
– Ч-через два месяца и п-приходи.
Фаина подошла вплотную и растянулась в улыбке. У нее были красивые зубы и голубые глаза в узких прорезях. Это делало ее милой лягушечкой на фоне ушлой жабы Фаины Ивановны. Во всем остальном, подобно матери, она была наспех отесана и брошена пьяным скульптором как неудачная заготовка.
– Я тоже фочу нафтыкать эту хрень в стену, – сказала она.
– Нав-втыкай. – Илюша насыпал ей в ладонь несколько цветных кубиков.
Короткими пальчиками с кургузыми ногтями, покрытыми черным лаком, она погрузила в цемент три ярких фрагмента.
– Блин, клево! – Фаина по-детски затопала ножками. – Знаешь, завтра мама шопиться уезжает на весь день, давай повефелимся?
– З-значит, так, – сказал он, – мне надо пом-мыться в нормальных ус-словиях. П-приготовишь мне п-полотенце, крепкий к-кофе и сваришь б-борщ. И с-сладенького купи че-нить. На секс даже н-не рас-считывай. П-просто сделаешь мне мас-саж. Спина бол-лит.
– Правда? – Голубые щелочки Фаины засветились: – Все будет по высфему разряду. Только зря от фекфа отказываешься, я много чего умею.
– Д-даже боюсь п-представить, – ответил Илюша.
На следующий день, когда Фаина Ивановна на своей «ауди» с демоническим гулом мотора покинула коттеджный поселок, Илья наконец встал под горячий душ. В домике для обслуги таковой был сломан, прыскал из крана по всем направлениям, кроме исходно задуманного, вода не нагревалась больше 30 градусов. Илюша простыл и покрылся прыщами. В ванной комнате Фаины Ивановны сверкала немецкая сантехника, стояли пузырьки и флаконы всех видов и мастей. Илья намылился сразу тремя шампунями и, мыча от удовольствия, натер себя одноразовой мочалкой из какой-то нежной махры. Фаина-младшая собачкой сидела под дверью в надежде застать художника врасплох и распорядиться им по-своему. На радость ей, Илья вышел абсолютно голым, растирая красное тело пушистым полотенцем. Она тут же содрала с себя черную футболку и осталась в одних стрингах. Накачанные тяжелые полупопия нависали над короткими ногами с крепкими икрами.
– От-тставить, – скомандовал Илюша тоном прапора Курбатова, – будешь лишена права д-делать мас-саж.
Фаина вздохнула и снова зачехлилась в майку.
Илюша намазал себя шалфеевым маслом со столика и лег на хозяйскую кровать вниз животом. Девица запрыгнула на него, проминая кулачищами разогретую спину.
– В-вот в чем т-твое призвание, – стонал он от удовольствия, – руки ч-что надо!
Фаина легла на его спину и дотянулась губами до белых локонов на шее. В этот момент из-за стены раздался грохот и странный, обдающий мурашками звериный вой, будто доктор Моро без наркоза резал живую пантеру. Илюша вскочил, массажная прелюдия оборвалась, едва начавшись.
– Кто эт-то? – в ужасе спросил он.
– Не обращай внимания, – с досадой ответила Фаина, – это моему брату меняют подгузники.
– Б-брату?
– Ну да, старшему брату. Он больной, ДЦП, кретинизм. Ему давно пророчили умереть, но он все живет. Очень мучается. Двадцать девять лет уже.
– Почти к-как мне, – оцепенел Илюша, – к-кошмар.
– Это наше проклятие, – подтвердила Фаина, – за ним круглосуточно три человека ухаживают.
Вой то нарастал, то затихал, то переходил в скрежет, то в щенячий скулеж. Илья передернул плечами.
– П-пойдем есть борщ, – сменил он тему, – и н-надень штаны.
Фаина с неохотой натянула узкие лосины и, косолапя ногами-сардельками, двинулась на кухню. Налила в расписную тарелку розовый суп, шмякнула ложку сметаны и уселась рядом, наблюдая, как Илюша поглощает еду.
– Сама в-варила? – спросил наконец он.
– Фама! – с гордостью ответила Фаина.
– Уж-жасно, – резюмировал Илюша, – ты с-стиральный п-порошок туда п-положила?
Фаина по-детски надула губы, в голубых щелочках собралась соленая вода.
– Я фтаралась, первый раз готовила.
Илюшу это тронуло. В молодой жабке была какая-то прелесть. Он положил ладонь ей на руку и улыбнулся.
– Ну ладно, м-маленькая… п-потренируешься, науч-чишься…
– Я каждый день для тебя буду тренироваться, – засветилась Фаина.
Она снова попыталась прильнуть к Илюше, но в прихожей резко хлопнула дверь, и раздался раскатистый мат Фаины Ивановны. Она костерила помощников, судя по шуршанию пакетов, вносивших плоды шопинга в дом. Фаина-младшая заметалась. Мать из коридора сразу ринулась в кухню, словно была осведомлена о незваном госте. Илюша большими глотками допивал горячей кофе, понимая, что сейчас будет с визгом изгнан.
– Опаньки, какая встреча! – Фаина Ивановна воплотилась в дверном проеме, расставив ноги и уперев руки в необъятные бока. – Я что, заказывала мозаику в кухне? С каких это пор челядь обедает за моим столом?
– Мам, – суетилась дочь, – ну не кипишись. Ну че такого?
– Это ты приперла сюда этого бомжа? – орала хозяйка дома.
Илюша тем временем встал и, боком просочившись через Фаину Ивановну, направился в холл.
– Ма, он не бомж, – прошептала Фаина на ухо матери, – у него куртка «Херно».
– Да ладно, – оторопела старшая жаба.
Илюша снял с золотой вешалки пуховик и, с трудом попадая в рукава, спотыкаясь о груду пакетов, попытался вырваться из дома. Фаина Ивановна преградила ему путь.
– Где шопишься, бомжара? – спросила она ментовским тоном.
– Ч-что?
– Где одежду покупаешь?
– В п-переходе метро. – Илюша тщетно искал на ощупь ручку двери.
– А «Херно» откуда? – напирала она.
– «Эрно», – поправил Илюша.
– Откуда, спрашиваю!
– Л-ленка из Италии п-привезла. С п-подиумных показов в-всегда мне ч-чо-нибудь т-тащит.
Сам того не подозревая, Илюша произнес заклинание, которое в одну секунду превратило разъяренную жабу в добрую тетку с широкой душой.
– Ну ладно, – щерясь ослепительными имплантами, заключила она, – иди работай… Илья.
Вторым эпизодом, вознесшим Илюшу на пьедестал в глазах Фаины Ивановны, стал приезд в Тольятти артиста Саши Баринова, чье лицо мелькало в каждой второй картине российского кинематографа. Саша представлял новую ленту «Прости, друг» и разъезжал с презентациями по всей стране. После выступления в главном кинотеатре Сашу знакомили с местной элитой и предлагали отобедать в кругу значимых для данного города людей. Это являлось обязательной частью программы. В Тольятти спонсором кинопроката было сообщество, которое возглавляла Фаина Ивановна. Поэтому кроме официального банкета Сашу ждал вечер в узком кругу. За три дня до приезда актера все работники коттеджа стояли на ушах.
