Птичий отель - Джойс Мэйнард
В деревне Амалию прозвали La Reina de Basura, Королева мусора.
Родилась она в небольшой деревне коммунистической части Германии. «Семья у нас была бедная, – рассказывала она мне. – Детьми мы подолгу играли в лесу, строили домики на деревьях. Еще мы с братом любили ставить пьесы и даже оперы. Обшивала меня мама, у нее же я и научилась этому ремеслу. Из остатков тканей я могу создать настоящий шедевр. Дай мне наволочку с лоскутами, и я сотворю королевский наряд».
В подростковом возрасте Амалия стала активистом по защите прав человека и свободе слова, а когда ей исполнилось двадцать, она угодила под арест.
В тюрьме Восточного Берлина целый год ее подвергали одиночному заключению и пыткам. В чем выражались пытки: каждый час за стеной выла сирена. Отсидев два года, она не смогла жить в деревне среди людей и двенадцать месяцев пробыла в лесу, где царили тишина и целебный сумрак.
Когда наконец Амалия смогла отказаться от уединения, она уехала в город. Устроилась помощником модельера, занималась кроем, но скоро начала придумывать лекала гораздо более оригинальные. Клиентам нравились ее модели, хоть они и не знали имя автора.
Но тюремная травма давала о себе знать: Амалия плохо переносила шум. Город оказался не для нее – слишком много людей и транспорта. Как-то она прочитала в одном журнале статью про озеро Ла Пас и вулкан Эль Фуэго. Люди там плавали на лодках, рыбачили и обходились без телевизора. Судя по фотографиям, в Эсперансе обитало огромное множество птиц. И тогда, скопив достаточно денег, Амалия перелетела океан и приехала сюда. И, странное дело: все тут было как в немецкой деревушке, где она росла со своими братьями. Такие же глинобитные дома, на террасированных холмах колосился урожай, по пыльной дороге бегали босоногие ребятишки. Собаки, куры. Все было таким же, кроме вулкана.
Амалия была из той породы людей, которых называют «сильной личностью». Да, она яростно отстаивала свои убеждения и ничего не боялась. Ей было все равно, кто как к ней относится, и многие действительно ее не любили.
Благосклонность Амалии в деревне снискали только местные, особенно дети, хотя своих детей у нее не было. Возле нее вечно ошивалась малышня не старше шести. Любой ребенок в деревне знал Амалию и обожал ее.
Наблюдая, как и все остальные, проблему мусора, Амалия разработала метод строительства из экоблоков, когда в пластиковые бутылки засовывали пакеты от чипсов, обертки от жвачки, фантики, а сверху завинчивали крышку.
Рабочей силой выступали маленькие дети, иногда не старше трех лет. За помощь Амалия дарила каждому по карандашу или ластику. За десять готовых экоблоков она вручала тетрадку, за пятьдесят – набор маркеров.
Экоблоки складировались на земле Амалии, недалеко от центра деревни. Накопив достаточное их количество, Амалия нанимала плотника для изготовления каркасных конструкций, обшитых фанерой. В проемы складывались экоблоки, придававшие конструкции устойчивость и также служившие утеплителем, ветро– и влагозащитой. И вот из таких стеновых панелей Амалия строила дома и тиенды, в том числе школу и оздоровительный центр для беременных.
Свою организацию Амалия назвала «Пура Натура»[115]. Думаю, поначалу никто, кроме детей, особо не воспринимал ее безумные идеи. Но к тому времени, когда я поселилась в деревне, проект по переработке мусора «одна женщина и много детей» существовал уже довольно долго, и из экоблоков было возведено более десятка зданий. Школы стали приглашать ее на лекции, посвященные не только сбору мусора и охране озера, но и здоровому питанию. Ведь содовая и чипсы считались «мусорной» едой[116], из-за чего местные жители недополучали полезные элементы. На простом испанском Амалия написала не одну песню о пользе овощей и фруктов. Ведь до появления суррогатной еды коренное население веками употребляло в пищу рис, бобы, кукурузу.
Я приехала в Эсперансу в ноябре, как раз когда Амалия со своими маленькими помощниками накопила достаточно экоблоков, чтобы построить первый в деревне детский сад. Во время походов на рынок я не раз наблюдала, как стайка детей во главе с Амалией собирают на обочинах мусор и пустые пластиковые бутылки. Проект «Пура Натура» заработал десять лет назад, полностью освободив улицы Эсперансы от мусора.
44. Люди-ящерицы
До самой смерти Лейла каждый день ходила в деревню и покупала продукты для ужина, который должна была приготовить Мария. Пусть недолго, но мне довелось сопровождать Лейлу в этих прогулках, а теперь я ходила на рынок в одиночестве.
Каждый раз, когда я спускалась по тропинке в деревню, мой путь пролегал мимо уличного кафе Гарольда. За одним из столиков всегда сидели три постоянных клиента – три стареющих гринго.
Когда-то бывшие Чаком, Винни и Джоном, они стали Карлосом, Винсенте и Хуаном. Познакомились они в Эсперансе и стали родственными душами. Правда, я с первого взгляда заподозрила, что как с раз с душой у них не все в порядке.
Они отстроились почти рядом друг с другом. Постройки получились большие, дешевые, но вычурные, стилизованные под итальянские виллы. Скорее уж это были псевдовиллы – из тех, что можно увидеть в закрытых комьюнити на побережье Флориды. Ну а в Эсперансе цены, по их понятиям, вообще бросовые. Фасады домов подпирались портиками, и каждый из дворов с пошлыми скульптурами уровня зайчиков из «Плейбоя» был окружен плотной стеной из кедров, подвергнутых фигурной стрижке. Старые гринго старались отгородиться от посторонних глаз.
Можно сказать, что Карлос, Винсенте и Хуан почти не общались с местными, разве что пользовались услугами садовника или горничной. У каждого в гостиной стояли огромный кожаный диван, огромный телевизор, а в спальне – широченная кровать. Эти трое ничем не занимались – целыми днями сидели у Гарольда, где до полудня пили кофе, затем переходили к пиву. На столе перед ними всегда стояла вонючая пепельница с горой из бычков от самокруток.
Должно быть, когда они сюда заселились, им было лет под сорок. От нещадного солнца в Эсперансе не спасет никакая панама, так что с годами кожа гринго огрубела, сделав их похожими на старых рептилий. Целыми днями, с сигаретой в зубах, эта троица сидела неподвижно на своем обычном месте, а после закрытия спешила по домам, чтобы зажарить бифштекс и посмотреть новости по Си-эн-эн.
Все эти подробности я узнала от Марии, чья племянница совсем недолго поработала у Карлоса. Когда однажды вечером тот ухватил ее за грудь, девушка уволилась.
Карлос (в своей прошлой жизни – Чак),
