Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань
— Когда войска построены, нет места для сомнений, — наклонившись, прошептал он мне на ухо.
Я с трудом сглотнула ком в горле и кивнула в знак благодарности. Его слова слегка притупили парализующий страх. Отказ от выступления приведет к худшим последствиям, чем плохое исполнение. Да и я бы предпочла, чтобы императрица сочла меня неумехой, чем трусихой или обманщицей. Поэтому опустилась на стул, радуясь возможности присесть, чтобы дрожащие ноги не привлекали ненужного внимания.
Сделав глубокий вдох, я поднесла флейту ко рту. И в то же мгновение императрица, император и все их гости расплылись перед глазами. Остался лишь Ливей, смотрящий мне в глаза. Эту песню я сочинила для него, поэтому играла лишь ему. Зал наполнили ясные, звонкие и уверенные ноты, отражающие все эмоции, которые он когда-либо вызывал во мне.
Как только мелодия закончилась, я поклонилась всем, сидящим на возвышении, а затем быстро вернулась к своему столу. От воцарившейся тишины, которая прерывалась редкими аплодисментами тех, кто еще не понял, что на лице императрицы отражается не восхищение, а бурлящая, словно вода в кастрюле, ярость, мне хотелось провалиться сквозь землю. Моя злость остыла, и на смену пришло беспокойство: не решит ли правительница мне отомстить? Может, и не сейчас, а позже… но императрица не забудет оскорбления. Да, не произошло ничего предосудительного, но мы обе знали, что я не позволила выставить себя дурой. Увы, она была не только Небесной императрицей, но и матерью Ливея. Так что, пойдя на поводу гордости и совершив этот опрометчивый поступок, я еще больше запутала все между нами. Я попыталась поймать взгляд Ливея, но тут появились слуги с подносами сладостей, и зал наполнился восторженными возгласами. Угощения и правда оказались изысканными: миндальные пирожные в форме цветов, золотистые кубики желе из османтуса, хрустящие шарики, обсыпанные кунжутом, и пудинги всех цветов радуги, — но у меня пропал аппетит.
Императрица что-то прошептала своему мужу, и он кивнул в ответ. А затем внезапно возникшую тишину в зале прорезал его тихий голос:
— Сегодня вечером мы собрались здесь не только, чтобы отпраздновать день рождения нашего сына, наследного принца Ливея. У нас есть еще один прекрасный повод. Мы также с радостью хотим сообщить о его помолвке с принцессой Фэнмэй из империи Феникс. Желаем им единодушия и вечного счастья.
Будто во сне, я присоединилась ко всеобщим аплодисментам, а потом подняла чашу за здоровье молодых. Но не почувствовала вкуса, если в ней вообще что-то было. Заявление императора обрушилось на меня словно удар клинка, которым пронзили грудь, после чего еще и провернули. Все окружающие звуки — радостные крики гостей, вскакивающих на ноги, и нестихающие аплодисменты — заглушал гул в голове. Пальцы стискивали стол, а ногти впивались в полированное дерево. От слез щипало глаза, но я старательно боролась с ними, прикусывая внутреннюю сторону щеки, пока рот не наполнил металлический солоноватый привкус.
Свадьбу всегда считали радостным событием, приносящим удачу. И пока гости старались превзойти друг друга в похвалах обрученным, я в оцепенении замерла на стуле, не находя сил даже убежать отсюда.
— Какое гармоничное сочетание жемчуга и нефрита!
— Принцесса Феникса и принц драконов прекрасно подходят друг другу!
— А вы заметили, насколько они красивы? Просто созданы друг для друга!
Каждое слово жгло, как горсть соли, высыпанная на гноящуюся рану. Я недоуменно посмотрела на Ливея в надежде, что он вскочит на ноги и начнет все отрицать. Заявит, что это какая-то жестокая шутка. Но он даже не смотрел в мою сторону, а его глаза казались холодными и лишенными света. Хуже всего то, что он принимал поздравления гостей, коротко кивая в ответ. Раскрасневшись от такого внимания, принцесса Фэнмэй коснулась руки Ливея, отчего мне захотелось съежится, как сухому листу, упавшему в костер.
Это не шутка. Он действительно обручился с другой. Меня охватило отчаянное желание уйти. Побыть одной, излить горе, которое рвалось из меня с силой падающей с горы воды. Но я подавила эти малодушные мысли, потому что не собиралась убегать и прятаться. Вот только боль не стихала, и, когда уже стало казаться, что я в любое мгновение лишусь чувств, чья-то сильная и крепкая рука накрыла мою. Прикосновение прохладной кожи разбило оцепенение. Я подняла голову и встретилась взглядом с капитаном Вэньчжи, в глазах которого отражалось понимание. Да, он был для меня незнакомцем, которого я повстречала лишь сегодня, но сейчас стал единственным якорем посреди бушующего шторма. Поэтому я приняла его молчаливое утешение и крепко стиснула протянутую ладонь, чувствуя себя такой же опустошенной, как опрокинутый кувшин с вином, содержимое которого выплеснулось на равнодушную землю.
Глава 13
Стояла ясная прохладная ночь, но у меня уже давно все внутри заледенело. Я сидела в саду, глядя на одинокую луну в небе. Видела ли меня мама? Впервые мне захотелось, чтобы она не смотрела в мою сторону. Чтобы не могла почувствовать мою боль и понять, какой же глупой я оказалась.
К скамейке подошел Ливей, но я не повернула головы. Даже когда он уселся рядом.
— Синъинь, позволь мне все объяснить.
Я сжала кулаки на коленях, отчего под кожей проступили вены. Да как он мог так бездушно поступить с моими чувствами, словно с цветком, который сорвали и бросили увядать на землю. Я заслуживала большего. И собиралась спасти остатки своей гордости, потому что уже лишилась слишком многого.
— Вам нужна моя помощь, Ваше Высочество? Если нет, то я отправлюсь в свою комнату.
— Ты не выслушаешь меня? — Свет в его глазах потух, потонул в бездне.
Я поднялась на одеревеневшие ноги. Ливей потянулся к моей руке, но я отступила на шаг, не желая, чтобы ко мне прикасались… особенно он.
— Хорошо. — В его голосе слышались напряженные нотки. — Сегодня мне понадобится твоя помощь.
Я направилась вслед за ним в его комнату, где зажгла лампы, раздула огни в жаровне, согрела кувшин вина и подала свежую одежду. Затем выложила на столе книги и бумагу для завтрашних занятий. Все это я выполняла бесчисленное количество раз, но сегодня действовала неохотно и не позволяя себе лишних движений.
Он все это время наблюдал за мной своими темными, бездонными глазами. Когда же развел руки в стороны, я помогла ему снять темно-синий плащ и серебристо-белый халат и повесила одежду на деревянную подставку. После этого вытащила золотую шпильку и сняла корону с его головы. Волосы принца рассыпались по плечам, и я принялась расчесывать их, стараясь не касаться руками.
А когда закончила, поклонилась и повернулась, чтобы уйти.
— Я не
