Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.
Батюшка! пойдем, что ль? (Никита молчит. Анютка тянет за руку.) Батя, иди благословлять-то! Право слово, серчают, ругаются.
Никита (выдергивает руку).Оставь!
Анютка.Да ну же!
Никита (грозит ей вожжами).Ступай, говорю. Вот я тебя.
Анютка.Так я ж мамушку пришлю. (Убегает.)
ЯВЛЕНИЕ VII.Никита (один).Никита (поднимается.)Ну как я пойду? Как я образ возьму? Как я ей в очи гляну? (Ложится опять.) Ох, кабы дыра в землю, ушел бы. Не видали б меня люди, не видал бы никого. (Опять поднимается.) Да не пойду я… Пропадай они совсем. Не пойду. (Снимает сапоги и берет веревку; делает из нее петлю, прикидывает на шею.) Так-то вот.
ЯВЛЕНИЕ VIII.Никита и Матрена. (Никита видит мать, снимает веревку с головы и ложится опять в солому.)Матрена (подходит впопыхах).Микита! А Микита? Вишь ты, и голоса не подает. Микита, что ж ты, аль захмелел? Иди, Микитушка, иди, иди, ягодка. Заждался народ.
Никита.Ах, что вы со мной сделали? Не человек я стал.
Матрена.Да чего ты? Иди, родной, честь честью благословенье сделай, да и к стороне. Ждет ведь народ-от.
Никита.Как мне благословлять-то?
Матрена.Известно как. Разве не знаешь?
Никита.Знаю я, знаю я. Да кого благословлять-то буду? Что я с ней сделал?
Матрена.Что сделал? Эка вздумал поминать! Никто не знает: ни кот, ни кошка, ни поп Ерошка. А девка сама идет.
Никита.Как идет-то?
Матрена.Известно, из-под страху идет-то. Да идет же. Да что же делать-то? Тогда бы думала. А теперь ей упираться нельзя. И сватам тоже обиды нет. Смотрели два раза девку-то, да и денежки за ней. Всё шито, крыто.
Никита.А в погребе-то что?
Матрена (смеется).Что в погребе? Капуста, грибы, картошки, я чай. Что старое поминать?
Никита.Рад бы не поминал. Да не могу я. Как заведешь мысль, так вот и слышу. Ох, что вы со мной сделали?
Матрена.Да что ты в сам деле ломаешься?
Никита (переворачивается ничком).Матушка! Не томи ты меня. Мне вот по куда дошло.
Матрена.Да всё ж надо. И так болтает народ, а тут вдруг ушел отец, нейдет, благословлять не насмелится. Сейчас прикладать станут. Как заробеешь, сейчас догадываться станут. Ходи тором, не положат вором. А то бежишь от волка, напхаешься на ведмедя. Пуще всего виду не показывай, не робь, малый, а то хуже вознают.
Никита.Эх, зaпyтляли вы меня!
Матрена.Да буде, пойдем. А выдь да благослови; всё как должно, честь честью, и делу конец.
Никита (лежит ничком).Не могу я.
Матрена (сама с собой).И что сделалось? Всё ничего, ничего, да вдруг нашло. Напущение, видно. Микитка, вставай! Гляди, вон и Анисья идет, гостей побросала.
ЯВЛЕНИЕ IX.Никита, Матрена и Анисья.Анисья (нарядная, красная, выпивши).И хорошо как, матушка. Так хорошо, честно! И как народ доволен. Где ж он?
Матрена.Здесь, ягодка, здесь. В солому лег, да и лежит. Нейдет.
Никита (глядит на жену).Ишь, тоже пьяная! Гляжу, так с души прет. Как с ней жить? (Поворачивается ничком.) Убью я ее когда-нибудь. Хуже будет.
Анисья.Вишь куда, в солому забрался. Аль хмель изнял? (Смеется.) Полежала бы я с тобой тут, да неколи. Пойдем, доведу. А уж как хорошо в доме-то! Лестно поглядеть. И гармония! Играют бабы, хорошо как. Пьяные все. Уж так почестно, хорошо так!
Никита.Что хорошо-то?
Анисья.Свадьба, веселая свадьба. Все люди говорят, на редкость свадьба такая. Так честно, хорошо всё. Иди же. Вместе пойдем… я выпила, да доведу. (Берет за руку.)
Никита (отдергивается с отвращением).Иди одна. Я приду.
Анисья.Чего кауришься-то! Все беды избыли, разлучницу сбыли, жить нам только, радоваться. Всё так честно, по закону. Уж так я рада, что и сказать нельзя. Ровно я за тебя в другой замуж иду. И-и! народ как доволен! Все благодарят. И гости всего хорошие. И Иван Мосеич – тоже и господин урядник. Тоже повеличали.
Никита.Ну, и сиди с ними, – зачем пришла?
Анисья.Да и то итти надо. А то к чему пристало? Хозяева ушли и гостей побросали. А гости всё хорошие.
Никита (встает, обирает с себя солому).Идите, а я сейчас приду.
Матрена.Ночная-то кукушка денную перекуковала. Меня не послухал, а за женой сейчас пошел. (Матрена и Анисья идут.) Идешь, что ль?
Никита.Сейчас приду. Вы идите, я следом. Приду, благословлять буду… (Бабы останавливаются.) Идите… а я следом. Идите же! (Бабы уходят. Никита глядит им вслед задумавшись.)
ЯВЛЕНИЕ X.Никита один, потом Митрич.Никита (садится, и разувается).Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на перемете нет ли. Распростал петлю да прыгнул с перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. (Задумывается.) То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вон оно где – в сердце оно, не вынешь никак. (Приглядывается ко двору.) Никак опять идет. (Передразнивает Анисью.) «Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с перемета снимут. Один конец. (Схватывает веревку, дергает ее.)
Митрич (пьяный поднимается, не пуская веревку).Не дам. Никому не дам. Сам принесу. Сказал, принесу соломы – принесу! Микита, ты? (Смеется.) Ах, чорт! Аль за соломой?
Никита.Давай веревку.
Митрич.Нет, ты погоди. Послали меня мужики. Я принесу… (Поднимается на ноги, начинает сгребать солому, но шатается, справляется и под конец падает.) Ее верх. Пересилила…
Никита.Давай вожжи-то.
Митрич.Сказал, не дам. Ах, Микишка, глуп ты, как свиной пуп. (Смеется.) Люблю тебя, а глуп ты. Ты глядишь, что я запил. А мне чорт с тобой! Ты думаешь, ты мне нужен… Ты гляди на меня. Я унтер! Дурак, не умеешь сказать: унтер-офицер гренадерского ея величества самого первого полка. Царю, отечеству служил верой и правдой. А кто я? Ты думаешь, я воин? Нет, я не воин, а я самый последний человек, сирота я, заблудущий я. Зарекся я пить. А теперь закурил!.. Что ж, ты думаешь, я боюсь тебя? Как же! Никого не боюсь. Запил, так запил! Теперь недели две смолить буду, картошку под орех разделаю. До креста пропьюсь, шапку пропью, билет заложу и не боюсь никого. Меня в полку пороли, чтоб не пил я. Стегали, стегали… «Что, – говорят, – будешь?» Буду, – говорю. Чего бояться дерьма-то? Вон он я! Какой есть, такого Бог зародил. Зарекся не пить. Не пил. Теперь запил – пью. И не боюсь никого. Потому не вру, а как есть… Чего бояться, дерьма-то? Ha-те, мол, вот он я. Мне поп один сказывал. Дьявол – он самый хвастун. Как, говорит, начал ты хвастать, сейчас ты и заробеешь. А как стал робеть от людей, сейчас он, беспятый-то, сейчас и сцапал тебя и попер, куда ему надо. А как не боюсь я людей-то, мне и легко. Начхаю ему в бороду, лопатому-то, – матери его поросятины! Ничего он мне не сделает. На, мол, выкуси!
Никита (крестится).И что ж это я в самом деле? (Бросает веревку.)
Митрич.Чего?
Никита (поднимается.)Не велишь бояться людей?
Митрич.Есть чего бояться, дерьма-то. Ты их в бане-то погляди. Все из одного теста. У одного потолще брюхо, а то потоньше, только и различки в них. Вона! кого бояться, в рот им ситного пирога с горохом!
ЯВЛЕНИЕ XI.Никита, Митрич, Матрена (выходит из двора).Матрена (кличет).Что, идешь, что ли?
Никита.Ох! Да и лучше так-то. Иду. (Идет ко двору.)
Занавес.–СЦЕНА 2-я.
Перемена декорации. Изба 1-го действия полна народом, сидящим за столами и стоящими. В переднем углу Акулина с женихом. На столе иконы и хлеб. В числе гостей Марина, муж ее и урядник. Бабы поют песни, Анисья разносит вино. Песни замолкают.
ЯВЛЕНИЕ I.Анисья, Марина, муж Марины, Акулина, жених, извозчик, урядник, сваха, дружко, Матрена, гости и народ.Извозчик.Ехать, так ехать, а церковь разве близко.
Дружко.А вот дай срок, вотчим благословит. Да где ж он?
Анисья.Идет. Сейчас идет, миленькие. Кушайте еще по стаканчику, не обижайте.
Сваха.Что ж долго? Уж с какого времени ждем.
Анисья.Придет. Сейчас придет. Стриженая девка косы не заплетет, тут будет. Кушайте, миленькие. (Подносит вино.) Сейчас идет. Поиграйте еще, красавицы, пока что.
