Пеликан - Мартин Михаэль Дриссен
— Трансверсаль, — решительно произнесла Яна. — Для начала все на трансверсаль.
— В случае выигрыша ставка увеличится в одиннадцать раз, — пояснил крупье. — Faites vos jeux[26].
Шарик долго прыгал, а когда остановился, колесо все еще крутилось так быстро, что они долго не понимали, проиграла она или выиграла; ситуация прояснилась, когда симпатичный молодой человек сгреб все ее фишки к себе. Яна была шокирована: не таким представляла она себе этот вечер. Другие игроки за их столом — престарелая супружеская пара, невротичная азиатская девушка, три подвыпивших английских туриста и юноша с большими голубыми глазами и жидкой светлой бородкой — совершенно не обратили внимания на эту трагедию.
Йосип поставил снова, выиграл и получил свою ставку в двойном размере; теперь у него было двадцать евро вместо пяти, с которых он начинал.
— А, вот как это делается, — приобняла его за плечи Яна. — Если бы у меня была еще стопочка фишек, я бы тебе показала!
Но Йосип покачал головой. Свой шанс она упустила, а он решил, что этот поход в казино не должен стоить ему больше ста евро.
— Тогда играй за нас двоих, любимый, — азартно согласилась Яна. — Продолжай, вот увидишь, я принесу тебе удачу!
Йосип проиграл заработанные ранее двадцать евро, но еще оставалась целая стопка фишек.
Почти не терпя неудач, он оказался в прибыли аж на целых двести евро. Игра требовала серьезной концентрации. Дело ерундовое, но, если за что-то взялся, делай это хорошо.
— Дай мне фишку, хоть самую маленькую, — шептала Яна. — Увидишь, я выиграю.
Он согласился, она поставила на одиночное число — пятнадцать — совершенно не сомневаясь, потому что завтра они отмечают пятнадцатилетие знакомства, и проиграла.
— Ой, как жаль, — расстроилась она. — А могла бы получить в тридцать пять раз больше ставки. Ну да ладно, к счастью, у меня есть ты…
Йосип играл, то выигрывая, то снова проигрывая, но в конце концов выиграл так много, что фишечная башенка из слоновой кости между его ладонями привлекла внимание других игроков.
— Haben Sie ein System?[27] — поинтересовался юноша с большими голубыми глазами.
— Nein, — ответил Йосип. — Kein System[28].
И снова выиграл триста евро, поставив на каре.
Удача благоволила ему настолько, что он насторожился.
А если он выиграет еще больше — очень много денег, это сможет изменить его жизнь и жизнь Катарины, не имея, по сути, ни малейшего отношения к нему лично, а это нехорошо, такое не может быть хорошо.
С другой стороны, раз уж он собрался один-единственный раз дать себе волю, неужели будет важнее, если он проиграет?
Английские туристы встали, решив попытать удачу на игровых автоматах.
Йосип сомневался. Если он сейчас уйдет, то сможет обменять выигранные фишки на две тысячи евро. Большие деньги — останется приятное воспоминание о поездке в Висбаден, но его не покидало ощущение, что это еще не конец. Более последовательным было бы опять все проиграть. Два раунда он пропустил и просто смотрел на крутящееся колесо и подпрыгивающий шарик.
Азиатка тоже встала, поблагодарив крупье вежливым кивком и фишкой.
— Merci pour les employés[29], — невозмутимо отреагировал он.
Йосип резко двинул все свои фишки вперед, поставил на manque — тоже один к одному — и удвоил игровой капитал.
Почти безрассудно он оставил все фишки на том же месте и снова выиграл. На этот раз почти девять тысяч евро.
У него кружилась голова, дела плохи, потому что это ненормально. Он взял платок и вытер лоб.
— Стакан минеральной воды, пожалуйста, — крикнула Яна, сильно ущипнула его за руку и прошептала: — Продолжай, продолжай! Удача на твоей стороне…
Он посмотрел на старую супружескую пару. Они играли аккуратно, делая маленькие ставки, но вот мужчина раздраженно покачал головой и поставил последнюю фишку на одно число — семнадцать.
Молодой крупье, скорее всего, уже много повидал в своей жизни и даже глазом не повел, когда Йосип все свои фишки поставил на то же число. Шанс на победу меньше трех процентов.
— Rien ne va plus[30], — объявил крупье и раскрутил рулетку.
Шарик подпрыгивал и будто бы чаще попадал на красное, чем на черное. Семнадцатый сектор черный.
Колесо замедлялось, но шарик все еще нерешительно перекатывался через бороздки, разделяющие сектора, будто был из неугомонной ртути, но наконец замер.
— О, Карлуша, мы выиграли.
Триста пятнадцать тысяч евро.
Господин с благородными седыми висками, одетый в безупречный черный костюм, вероятно директор казино, занял место рядом с крупье.
— Wünschen der Herr weiter zu spielen — vielleicht an einem privaten Tisch? A private table?[31] — поинтересовался он вежливо.
Йосип поднял глаза. Вокруг их стола толпились люди — игроки, бросившие игру за другими столами, чтобы своими глазами увидеть, как фортуна повернется к нему лицом или же, наоборот, отвернется.
Пожилая пара и юноша с большими голубыми глазами продолжали сидеть не потому, что собирались еще раз испытать судьбу, а, скорее, как верные апостолы.
Йосипу не нравилось находиться в центре внимания. Это было настолько неестественно, будто раньше никогда с ним не случалось, разве что тот единственный раз во время войны, когда он болел дифтерией.
— Нет, мы останемся здесь, — решительно заявила Яна. — Так ведь, Йосип? Если сто тысяч отложить нам на будущее, а потом…
Но Йосип ничего не хотел знать. Он собирался поставить все. Не на одиночное число, что было бы безумием, но один к одному: на красное.
— Faites vos jeux, — скомандовал крупье.
Колесо вращалось, и Йосипу казалось, что он всю свою жизнь только и делал, что смотрел на подпрыгивающий шарик.
— Rien ne va plus! — воскликнул крупье.
И вдруг все стало предельно ясно.
Если он выиграет, то на свой капитал откроет учреждение для душевнобольных женщин и девочек, таких как Катарина. И его учреждение будет носить имя героя, который пожертвовал собой, чтобы переправить в безопасное место женщин и детей из горящего города: имя Андрея Рубинича.
Так будет, если он выиграет. Тогда все эти незаслуженные деньги он потратит достойно. На жизнь ему и так хватает. И пусть это несколько больше той английской купюры, с которой он начинал игру, но по ощущениям он все это время играл на деньги Андрея. Зло все же способно привести к добру — он бы раз и навсегда отдал свой долг.
А эмблемой, думал он, должен стать пеликан, ведь Андрею прострелили грудь, когда он пытался
