Пеликан - Мартин Михаэль Дриссен
— Спасибо тебе, Яна, дорогая моя, — начал он, вжав большие пальцы в мягкие подушечки ее рук. — Я благодарю тебя за все. Я должен был сказать это тебе намного раньше… Я от всего сердца благодарю тебя за любовь, которую ты мне подарила.
— Но, Йосип… — растерянно улыбнулась Яна. — Я как раз хотела тебе сказать… что бесконечно тебя люблю. Ты — мужчина всей моей жизни. Единственный. Я собиралась сказать… что уважаю тебя больше, чем ты можешь вообразить. И это никогда, никогда не изменится.
— И все это благодаря письму с номером, — сказал Йосип, которому показалось, что он зашел чересчур далеко.
— Да. Так бывает. А теперь мы вместе ужинаем за границей.
Он взял ее правую руку и поднес к губам — галантный способ выйти из положения.
— Мы вместе, и мы останемся вместе, — подытожил он, чтобы завершить эмоциональный разговор, когда принесли кофе, и говорил он серьезно.
Йосип не собирался жениться на ней, потому что деньги на его накопительном счете целиком предназначались Катарине, но он собирался так или иначе признать ее своей спутницей жизни, ведь после стольких лет не стоило держать ее в качестве любовницы, тем более что он теперь вдовец. Нужно как следует все обдумать.
Яна сияла, она была невероятно счастлива и растрогана. Правда, через секунду от нее стоило ждать подвоха. Яна никогда не умела остановиться на хорошей ноте. В этом она мастер.
— Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? — спросила она.
Знаменитое казино Висбадена. Именно здесь великий русский писатель Достоевский проигрался в пух и прах и, как было известно Йосипу, написал об этом бессмертный роман, который он хоть и не читал, но уверился в представлении о том, что лотереи и азартные игры — проклятие человечества.
Ведь как могут деньги, выманенные у бедных и отчаявшихся людей, привести к чему-то хорошему, учитывая, что потом, и то лишь отчасти, они снова окажутся у одного из них, но зато за счет всех остальных? Преклонение перед судьбой. Если бы все могли прожить, зарабатывая своими руками, рассуждал Йосип, этого бы не потребовалось, как не требуются церкви или короли. Удивительно, почему Тито не отменил государственную лотерею.
Йосип на собственной шкуре ощутил, на что способен человек с игровой зависимостью, — мужчина, шантажировавший его долгие годы, тоже оправдывал свое преступление походами в казино.
Спустя годы он однажды рассказал Яне об этой афере и немного удивился, что ей этот рассказ показался увлекательным. Она даже попросила фотографии, на которых шантажист запечатлел их свидания на фуникулере, но их Йосип давным-давно сжег.
— Знаешь, — вспомнила она, — мне кажется, я тогда видела этого мужчину!
— Правда? — недоверчиво спросил Йосип. — Как он выглядел?
— Ну, я уже не помню, я ведь была занята кое-чем другим… Но он был довольно высокий.
— А еще?
— На нем была соломенная шляпа.
— Соломенная шляпа. Почему же ты ничего не сказала?
— Ах, — засмеялась Яна, — я подумала, что он просто подглядывает. Мне это, кстати, показалось очень волнующим…
Не то чтобы после стольких лет он еще имел какие-то претензии к тому мужчине. Изверг исчез из его жизни навсегда. Йосип больше не испытывал ненависти. Так уж вышло, что люди плохо друг с другом поступают, соблазниться может любой. Андрей был молод и потому умер практически невинным, но даже он делал ставки на собачьих бегах и искал быстрый и легкий путь к обогащению, воруя деньги из доверенной ему почты. При ближайшем рассмотрении — грешок юности, а он, Йосип, виноват намного больше, шантажируя его этим так долго.
Йосип поступил несправедливо, пусть и не со злым умыслом, но это не оправдание — дошло до дела, и он тоже дал слабину.
Андрей же, когда фуникулер находился под обстрелом, пожертвовал собственной жизнью, чтобы спасти других, в том числе его жену и ребенка, а Йосип вообще ничего не сделал — просто пережил войну благодаря Марио и другим своим товарищам.
Может, пришло время стать мягче. Он не лучше остальных. Почему бы иногда не уступать Яне, вместо того чтобы вечно стоять на своем.
Человеку очень даже свойственно периодически соглашаться. Быть может, даже у коррупции и кумовства есть хорошие стороны, коль они придают несправедливости человеческого существования несколько более человечное лицо. Очень даже симпатично со стороны Наполеона сделать своих ничтожных братьев королями. Немцы не знали коррупции и принесли человечеству только горе.
Почему бы не сходить с Яной в казино, если ей так хочется?
Готовность поступиться своими принципами могла просто-напросто означать, что как человек он перешел на новый этап развития.
Йосип решил купить себе и Яне фишек на сто евро. По его подсчетам, примерно столько стоила сейчас купюра в пятьдесят фунтов. Когда фишки закончатся, игра прекратится.
Курзал выглядел как белый храм с классическими колоннами и казался слишком роскошным, чтобы просто взять и войти внутрь.
Йосип заплатил в гардеробе, заплатил в кассе за фишки, заплатил за два бокала шампанского.
Яна смотрела во все глаза и от волнения едва дышала. Очевидно, это кульминация ее жизни, думал Йосип, тоже пытаясь совладать с собой. Зал был гигантский, с темными панелями и огромными люстрами, а в центре стояло шесть, или восемь, или десять столов с рулетками, светящихся, как зеленые тропические острова. Он позволил Яне выбрать, где играть, и не удивился, когда она направилась к столу с самым симпатичным крупье.
— А теперь что? — прошептала она. — Я хочу выиграть.
Йосип положил маленькую фишку стоимостью в пять евро на черное; шарик прыгал и трещал и, когда колесо замедлилось, остановился на семнадцати — в черном секторе.
Крупье пододвинул Йосипу его фишку и бросил еще одну такую же.
— Вот видишь? Выиграл. Так это и делается.
— Я читала, — прошептала Яна, — что сумма всех чисел на рулетке равна трем шестеркам — числу дьявола. Тебе не страшно?
— Нет, совершенно не страшно, — ответил Йосип, двинул стопку фишек на черное и проиграл.
— Не нужно было, — вмешалась Яна, — черное только что выпадало.
— Так это не работает — у случая нет памяти.
— Это мы еще посмотрим… Женщины в таком разбираются лучше.
Йосип подумал, что она себя переоценивает, но не возразил.
— Скажите, молодой человек, — обратилась она к крупье, — я здесь впервые… Что бы вы мне посоветовали?
— Это игра
