Мост - Алексей Валерьевич Воскресенский
— Ирина, завтра уедешь свободным человеком. Не будет у тебя никакой свадьбы. Лёша тебя так любит, что идёт к тебе сейчас через все преграды. Или на свою трансформаторную будку прыгнул и переломал себе ноги, а ещё хуже — со скалы сорвался. Зачем тебе муж инвалид? Или через море к тебе плывёт, захлёбываясь в этой грязной воде.
Все как-то представили себе эти страшные картинки. Им стало жалко Лёшу.
— Иди, Ирина, будем ждать и смотреть, как его по бетонным волнорезам размажет, — закончила Марта.
Бледная Иринка, всматриваясь в море, подошла к бордюру. «Ведь все эти слова из-за меня», — крутилось в голове. Неожиданно сзади раздался знакомый голос: «Не размажет!». Это был Алексей, целый и невредимый. Ирина подошла к нему и, боясь, что он опять исчезнет в скалах или в море, сказала: «Лёша, я согласна, только не уходи никуда!».
На следующий день Ирина и Алексей уезжали. Алексей попрощался с парнями, Регине и Марте подарил раковины, которые сам достал со дна моря. Он решил раскрыть секрет: как он невредимый пришёл в последний день к ним на пляж смотреть шторм. Ночью, во время грозы, дерево упало на забор. Систему «луч» отключили. Вот по этому дереву он утром и пробрался на территорию. Алексей отдельно поблагодарил Марту, что не выдала его, а особенно за то, что сказала такую чудесную речь в шторм, после которой Ирина согласилась стать его женой. А дальше добавил: «Сеэ олив яга хеа! (Это было великолепно!)». Марта с Региной опять весело засмеялись над его «эстонским» произношением.
Поезд на Москву отправился от вокзала вовремя. В тамбуре стоял парень-безбилетник с сияющим от счастья лицом, потому что в этом вагоне, в четвёртом купе, вместе с тремя бабушками, ехала его будущая жена, Ирина, первая и последняя Алёшкина любовь.
Глоток свободы
В городе объявлен карантин. Люди должны сидеть дома. Можно сходить в ближний магазин за продуктами или в аптеку за лекарствами. Можно мусор понюхать и выбросить. С собакой погулять в радиусе сто метров. Лежать на кровати, дышать на балконе, работать в интернете, всё остальное — в туалете. Нарушишь — на улице патрули тебе всё разъяснят.
Прошла неделя. За эту неделю Алексей так освоил компьютер, в интернете просто купался, работал дистанционно. Давал уроки, задавал домашние задания, общался с учениками по электронной почте. Сначала было непривычно, но интересно. Отоспался, наелся. Опять отоспался, опять наелся. Восемь часов в день просидел за компьютером. Спать и есть уже неохота. Зарядку поделаешь. В душе ополоснёшься. Телевизор не смотрел. Там одна программа только работала, «Коронавирус» называется.
Мусор выносил ежедневно. Можно было бы и в мусоропровод, но так скучно и без общения. А так, выйдешь, у мусорных баков с кем-нибудь поболтаешь. Потом договорились в одно время выходить. Сдружились все. Такие сходки мусорщиков устроили. Народу — толпа. Вонища по ноздрям бьёт от баков и мусорных пакетов, а люди радостные, потому что — ОБЩЕНИЕ.
За неделю ходьбы по магазинам и аптекам затарился на год кругосветного путешествия на подводной лодке без захода в порты. От длительного сидения за компьютером табуретка, вместе с ногами, уже в горло вошла, а на глазах — постоянно слёзы. И когда стало невмоготу больше, вдруг раздался звонок заместителя директора школы. Оказывается, дистанционное обучение детей затягивается на неопределённое количество лет, и учителям, которым нужен школьный компьютер, можно завтра с десяти до двенадцати часов дня забрать его из школы. Власти предупреждены. В списки на этот день внесены все, кому нужно пойти в школу, и никаких наказаний не будет за то, что ты был на улице и нарушил самоизоляцию. Алексей ликовал. Праздник, завтра будет праздник.
С утра он побрился, вымыл голову, помылся, надушился. Одел чистую, красивую одежду, взял пустую сумку для компьютера и ровно в девять вышел на улицу. Яркое утреннее солнце ласково встретило его. Он подставил своё лицо под солнечные лучи и купался в них. Впервые он не оборачивался пугливо по сторонам. Потому что сегодня МОЖНО не оборачиваться. Имеет право. Разрешено департаментом. Спокойствие разлилось по всему телу. Раньше он добирался до работы на трёх видах транспорта: сначала — на трамвае, потом — на метро, потом — на автобусе. Сегодня он решил пойти пешком. По интернету пробил расстояние до работы. По прямой, через парк оказалось шесть километров. Он знал, что движение — это жизнь. И сегодня — день жизни. Спокойным шагом уверенного в себе человека Алексей начал движение. На улице — почти никого. Вдали пьяный мужик в марлевой повязке пересекал улицу зигзагообразно. Бабка с третьего этажа наматывала круги вокруг дома, не отходя от стены дальше, чем на пять метров. Дошёл до магазина. Не торопясь преодолел дорогу и оказался в парке. Свобода, воздух, весна, почки распустились. Алексей шёл и вдыхал ароматы наступившей весны. Улица была пуста, воздух — кристально чистый. Шагомер весело накручивал шаги, переводя их в метры. До школы оставался километр. А тут вдруг появились двое из ларца, одинаковы с лица — полиция. Спрашивают так серьезно:
— Гуляем?
— Гуляем.
— Так не положено.
— Положено.
— Предъявите Ваш паспорт.
Алексей достал из кармана паспорт, развернул и сказал:
— Пожалуйста, смотрите из моих рук.
— Так я не вижу.
— Обратитесь к врачу, может это начало болезни.
— Умный что ли самый? — с возмущением прозвучал очередной вопрос.
— Так, чай, не дурак.
— Слав, пробей его по медицинским спискам.
— Не, не значится! — спустя некоторое время ответил напарнику страж порядка и сурово продолжил.
— Мы тебя сейчас — в отделение и штраф выпишем.
— Вы, ребят, сами-то откуда?
— Из Воронежа. Ладно, давай, пошли в отделение.
— Не, ребят, не пойду. Колени болят. Я сейчас на землю сяду.
— А мы тебя тогда потащим.
— Во-первых, парни, вам по действующему указу градоначальника нельзя ко мне приближаться ближе, чем на два метра. Во-вторых, вы — без масок и уже являетесь нарушителями, так как все государственные служащие должны на работе находиться в масках. В-третьих, я вешу под сто пятьдесят кило, и если вы меня понесёте в отделение, у вас из задницы весь Воронеж посыплется. Ещё забыл сказать, что я учитель и сегодня мне разрешено выходить на улицу, потому что я иду на работу за компьютером, по указанию моего начальства, для дальнейшего проведения дистанционного обучения детей.
— А что, учителя тоже работают сейчас? — с удивлением прозвучал
