Алексей Нелюбин - О времени и о себе. Рассказы.

О времени и о себе

К читателям

Книга Нелюбина Алексея Александровича «Рассказы» состоит из четырех частей. Каждая часть озаглавлена одним из рассказов, отображающего основной смысл этой части. Рассказы Нелюбина А.А. это именно рассказы. Так и видишь за метким и озорным словом добрую улыбку автора, слышишь его голос. Такие рассказы лучше слушать, чем читать.

Сюжет их не надуман, а взят из самой жизни. Это воспоминания самого Нелюбина А. или откровения его друзей, знакомых. Сборник рассказов, художественный документ доперестроечных лет, своеобразная летопись эпохи.

Большинство произведений, помещенных в книгу, в разное время охотно публиковали нижегородские — горьковские газеты, и некоторым рассказам присуждались различные премии литературных конкурсов.

Автор описывает своих героев в экстремальных ситуациях, выявляет острые нравственные проблемы и просто живописует бытовые юмористические случаи. Мне кажется, иные читатели, прочитав эту книгу, будут ее пересказывать. Рассказы тогда вновь заживут первоначальной устной жизнью, так ярки, типичны, узнаваемы их герои.

Хочется верить, что эта книга найдет своего широкого читателя и будет переиздана в крупном издательстве, в хорошей редакции, так как данная книга уникальна.

Член Союза писателей России А. Фигарев

От автора

Бог, создавая человека, открыл ему смысл жизни и поведал о четырех заповедях, которые человек должен исполнить при жизни на земле:

1. Родить и воспитать человека.

2. Посадить дерево.

3. Построить жилище.

4. Написать книгу.

Первые три заповеди мною выполнены в молодом и зрелом возрасте, а вот четвертую довелось исполнить под занавес жизни. Книга почти автобиографична. Конечно, в одной маленькой книжице невозможно изложить жизнь любого человека, дожившего до преклонных лет, поэтому я пытаюсь донести до читателя отдельные, наиболее яркие моменты. По темам рассказы подобраны так, чтобы легче читались, запоминались и заставляли задуматься.

Выражаю глубокую благодарность всем моим друзьям, принявшим бескорыстное участие в выпуске этой книги.

Часть 1. Ладанка 

Так началась война

Мое поколение встретило войну в возрасте 13-14 лет учениками 6-7 классов. В этом возрасте мы уже осознавали беду, пришедшую в страну и в каждую семью. Именно этому поколению досталась доля испытать и вынести на своих неокрепших плечах тяготы и потрясения тыла воюющей страны. Сразу в первый же год мое поколение встало на место ушедших на фронт старших братьев и отцов — за плугом, за верстаком, за станком. Нелегкая судьба досталась этому поколению, а вспомнили о нем только 44 года спустя, добавив за военные годы небольшую дотацию к пенсии. Лозунги — Что ты дал фронту?! Все для фронта, все для победы! — для нас были не просто словами. Они двигали нами, и мы своим трудом претворяли их в действительность. В общем всенародном вкладе в разгроме фашизма есть и наша доля. А чтобы это осталось в памяти наших детей и внуков, приглашаю всех своих ровесников поделиться личными воспоминаниями.

22 июня 1941 года. Воскресенье. Тепло и солнечно. Накануне директор Бутурлинской средней школы собрал нас, мальчишек, учеников 5-7 классов, кто побойчее, и рассказал, что в воскресенье намечается большое массовое гулянье. Приедут гости, артисты, физкультурники. Будут качели, буфеты, музыка. Гуляющая публика должна собраться к 10 часам на «Каравашек». Это уютная круглая березовая рощица на берегу реки Пьяны в трех километрах от районного центра. Наша команда должна была прибыть раньше, развесить по сучкам гирлянды, флажки; расставить скамейки, протянуть провода от передвижной радиостанции к громкоговорителям. Ну кому доверят такое «важное» дело — лазить по деревьям? Конечно, нам. В этом деле мы были мастера непревзойденные.

К десяти часам все было подготовлено. Начали прибывать гости. С песнями, на празднично украшенных лошадях, на автомашинах с флагами. Люди шли пешком, ехали на велосипедах, по реке подплывали на лодках. Все — нарядно одетые, с цветами и зелеными ветками. Громкоговорители уже веселили прибывающих песнями и разудалыми частушками. Буфеты развернули свою деятельность. На полянку вышло районное начальство, поприветствовало гостей, пожелало праздничного настроения. Праздник начался.

Около одиннадцати часов из районного центра приехала грузовая машина. Из машины вышел районный военком и направился к столику, где сидело начальство. В следующую минуту замолкли радиодинамики. Секретарь райкома вышел на середину полянки и попросил народ подойти к нему поближе.

— Товарищи! Спокойствие и внимание! — начал он.

— Сегодня в четыре часа утра фашистская Германия вероломно напала на нашу страну. Мы должны ответить сокрушительным ударом. По всей стране вводится военное положение и всеобщая мобилизация.

— Сейчас все мужчины призывного возраста должны явиться в райвоенкомат. При себе иметь пару сменного белья, ложку, кружку и продуктов питания на три дня. Война предстоит долгая и кровопролитная.

Предвидел секретарь. Люди сразу засуетились, засобирались. Веселое настроение и улыбки как ветром сдуло. В первую очередь уезжали молодые мужчины и парни. Через час на поляне не осталось ни одного человека. Это было в 12 часов, а спустя четыре часа на ближайшую железнодорожную станцию был уже подан состав из теплушек. И вот только тогда провожающие и отъезжающие сердцем почувствовали, что война началась, что они расстаются надолго, а, может быть, и навсегда.

Подали паровоз, лязгнули буфера. Звук этот как ножом полоснул по женским сердцам. Враз хлынула река материнских слез. Всеобщие рыдания в тысячу женских и детских голосов заглушали команды командиров. Не успел отойти первый эшелон, как в свободный тупик подали второй. В общий плач и стенания, в игру гармошек и выкрики рекрутских частушек ворвался мощный строй духовых инструментов. Оркестр заиграл марш «Прощание славянки». Ох, уж эти станции, вокзалы, пристани! Никто, наверно, не видел столько слез, сколько эти перекрестки людских судеб. На запад летели составы с боевой техникой, с людской силой, с продовольствием и материалами. А обратно уже шли с красными крестами. Увозили первые жертвы войны, раненых и контуженых, подальше за Урал. Ровно через месяц пришли первые похоронки и появились раненые односельчане. Были случаи, когда на станции санитарный поезд останавливался против воинского. Слышались приветствия и вопросы:

— Как там немец, братва?!

— Прет немец, прет. Железом давит! Вы, уж держитесь покрепче, мы не смогли!

— Ну выздоравливайте да опять к нам на подмогу торопитесь! И торопились. Некоторые по нескольку раз возвращались в это ненасытное пекло.

За один месяц были призваны и отправлены пять призывных возрастов. Основная рабочая сила из города и деревни встала под ружье, а на их место пришли женщины и подростки. Так началась трудовая биография.

Так началась для меня война.

Немец

Подготовка немцев к Курской битве, несомненно, отразилась и на Горьковской области. Участились бомбардировки городов: Арзамаса, Богородска, Балахны, даже в Б. Мурашкине на базарной площади упали три бомбы. Особенно ожесточенному нападению подвергался сам город Горький, где вся жестокость фашистов обрушивалась в основном на автозавод. Знали немцы, какой вес имел этот гигант в обороне страны, его они и хотели уничтожить в первую очередь. Естественно, правительство и командование нашей армии принимали меры для охраны этого важнейшего для страны объекта. На дальних подступах к городу вражеские самолеты встречались нашими истребителями, завязывались воздушные бои с их сопровождением. При подходе к городу по всему периметру вспыхивал зенитный заградительный огонь. В центре города, в Гордеевке, на Стрелке, в Молитовке, в Стригинском Бору стояли десятки зенитных батарей, управляемых локаторами и звукоулавливающими установками. Били они прицельно на поражение и не раз достигали успеха.

К осени немец изменил свою тактику дневных нападений и начал прилетать ночью. С целью освещения земли он приспособился сбрасывать на парашютах специальные осветительные бомбы, «Этажерки», зловещий смертоносный свет которых даже за десятки километров подтверждал свое коварное предназначение. Опасаясь погибнуть под развалинами, многие жители временно выехали в районы области к своим родным и знакомым. Появились такие и в нашей деревне. По вечерам, когда начиналась очередная бомбежка, мы, подростки, вместе с ними поднимались по косогору на возвышенность и смотрели в сторону Горького. А там, по окаему горизонта, четко было видно, как вспыхивали огненные смерчи, светили «этажерки», проносились и рвались трассирующие снаряды. Огненные мечи прожекторов кромсали небо вдоль и поперек. Нам, неопытным, неведомо было, но взрослые знали, что в это время на той земле свирепствовал огонь, рушились дома, погибали люди. При каждом сильном всполохе женщины, как в грозу, крестились, шептали молитвы и утирали слезы. Зрелище было не для слабонервных.