Трамвай - Михаил Викторович Позняк
– Сынок, ты не забыл, что мы сегодня уезжаем?
Сегодня? Как – сегодня? Он был уверен, что до отъезда еще несколько дней! Какое сегодня число? Он что – перепутал?
– Дяде Билли оформили на работе выезд на сегодня, пришлось даже билеты менять, – продолжала мама, – Мы вчера тебе говорить не стали, ты выглядел таким уставшим.
Что? Но почему? Это настолько неважно, что ему и знать не надо?
Паша ошеломленно рассматривал предложенную ему яичницу с кусочками обжаренного хлеба.
Они ведь даже с мамой так ни о чем и не поговорили! День – ночь, туда – сюда, то работа, то еще что-то, вот и всё…
– Мама, я…
– Лейла, ты гиде? – донесся из глубин квартиры недовольный голос.
– Иду, иду! Ты ведь придешь на вокзал проводить нас, сынок?
Мама мимоходом взъерошила ему волосы и выбежала из комнаты.
Паша вздохнул, через силу проглотил последний кусок яичницы, запил чаем, который почему-то не лез ему в горло. Потом оделся, молча протиснулся мимо раскорячившегося с чемоданом на весь коридор дяди Билли, подхватил свою сумку и вышел из квартиры.
На улице ветерок разгонял по небу редкие дождевые облака, но выглядело все как-то хмуро и уныло. А может быть, это просто так казалось одному Паше, а для других было все нормально. Навстречу попадались какие-то знакомые и полузнакомые люди, кто-то приветственно махал ему рукой.
В соседнем дворе возле своей «четверки» с раскрытым капотом стоял Фил и прислушивался к звуку мотора. В машине играло радио, передавали, судя по всему, смелую авторскую трактовку «Волшебника Изумрудного города»:
«Ветры злые налетели,
Да с Техасской стороны,
И умчали нашу Элли,
Лишь мелькнули хагены!»
– И тут им навстречу – мурмырдокская хрюря! – пробормотал Паша, вспомнив предыдущее творение авторов развеселой радиостанции.
– О, Пашка! Вот ты где! А я тебе вчера звонил-звонил, какой-то мужик все время говорил, что тебя нет. Это тот самый немец, что ли?
«Вот уж точно – хрюря, – Паша без особой радости посмотрел на своего бывшего одноклассника Владика, – Сейчас опять своей эзотерикой грузить начнет…»
Всего какой-то год назад не помышляющий ни о чем таком Владик наткнулся на книжном лотке, где он искал какой-нибудь детектив или фантастику, на увесистую книжку, посвященную тайным духовным практикам. Сперва он листал ее без особого интереса, но автор с такой уверенностью рассуждал о всяких чудесах типа телепатии и даже левитации, что Владик не устоял. Прочитав же книжку от корки до корки, он был просто потрясен открывающимися перед ним возможностями, которыми он лишь по своему невежеству не может воспользоваться прямо сейчас. Понятно, что ни читать чужие мысли, ни двигать предметы руками у него не получалось даже самую чуточку. Наверное, автор утаил что-то важное, не пожелал делиться с неизвестным читателем за просто так. Но есть же другие книги, есть же настоящие учителя, способные провести вставшего на этот путь ученика к вершинам тайных знаний! Нужно только их найти!
Тщетно Паша с Шуриком пытались уговорить его вернуться к более мирским занятиям. Владик был непоколебим.
– У меня такие новости, ты не поверишь! Я нашел!
– Что, очередные знания, утерянные человечеством? – Паша кивнул на зажатый у Владика под мышкой фолиант с какими-то то ли рунами, то ли иероглифами на обложке.
– Это про внутреннюю энергетику человека! – не смутился Владик, – А знаешь, откуда она у меня? Мне ее дал учитель! Самый настоящий гуру!
– Гуру? Где ты его нашел?
– О, это секрет, известный лишь посвященным! Ха-ха-ха, шучу! На самом деле, это он меня нашел. Представляешь, прямо так подошел ко мне и предложил стать его учеником!
– Ничего себе! А как он понял, что ты на всякой мути повернутый?
– Сам видишь! – Владик даже не обиделся на «муть». И заодно не уточнил, что произошло это возле очередного лотка с эзотерической литературой, вокруг которого он крутился к тому времени уже минут пятнадцать.
– Можно взглянуть? – подошедший к ним Фил протянул руку к книге.
Владик нерешительно посмотрел на него, но книгу все-таки дал.
– Пять полых органов, три нагревателя, ну-ну… Чакры крутятся, деньги мутятся…
– Да что ты понимаешь! – обиделся Владик, – Вот так открыл – и сразу говно? Не понял ничего, и сразу обосрал!
– Некоторые люди считают, что чем непонятнее написана книга, тем она умнее.
– Это кто такое сказал? – заинтересовался Паша.
– Некий Шикльгрубер. Ладно, мне ехать уже пора.
Отдав книгу возмущенному Владику, Фил пошел к машине.
– Не знаю такого! – буркнул ему вслед Владик, – И вообще…
– Ну ладно, я тебя поздравляю, так что…
– Паш, погоди! Я же что тебе сказать хотел, мы вечером встречаемся с моим гуру, он будет лечить человека от энергетического пробоя и меня с собой возьмет! Поедешь за компанию? Он не против. Я и Шурика звал, да тот лишь ржет, как конь.
– Гм… А во сколько это будет?
– В семь у «Звездочки» на троллейбусной остановке, идет?
– Да пожалуй. Ладно, приду.
– Отлично!
Владик с жаром потряс ему руку и умчался. А Паша со своей неизменной сумкой пошел к подвалу, где Костик уже должен был подготовить заказанные фильмы. Какими бы тайными не были знания, работу никто не отменял.
Белорусский вокзал. Толчея машин на площади, стоянки с мутными личностями, собирающими деньги с водителей. В стороне от киосков с пивом сомнительного происхождения и не менее подозрительными закусками слышались бодрые голоса наперсточников, гонявших шарик перед наивными приезжими из глубинки.
Паша вошел на территорию вокзала через боковую арку и без труда разыскал перрон, с которого отходил в скором времени берлинский поезд. Мама стояла у вагона и обрадовалась, увидев его.
– Мама!
Он подошел к ней и остановился, словно пытаясь запечатлеть в своей памяти ее невысокую фигурку. Сейчас, хотя бы сейчас надо успеть сказать так много…
– Лёлечка! Ты же не можешь уехать, не попрощавшись со мной!
Паша недовольно обернулся: по перрону спешила, заранее раскинув руки для объятий, мамина подруга, театральный критик Аделаида Латринская. Женщины взялись за руки и заговорили обе одновременно. Невольно шагнувший в сторону Паша тоскливо глянул на вокзальные часы – поезд должен был отойти вот-вот. В окне уже несколько раз появлялось недовольное лицо дяди Билли и снова исчезало в вагонном полумраке. А они все говорили и говорили, обсуждая каких-то подруг, знакомых, полузнакомых и вообще неизвестно каких людей.
Свистнул подкативший электровоз, вагоны лязгнули в ответ буферами. Проводница решительным тоном предложила занять места согласно купленным билетам. Аделаида Латринская наконец-то закончила свою речь, расцеловалась с мамой и резво помчалась прочь.
Паша хотел подойти к маме, но вагон уже тронулся. Мама махала ему рукой из-за спины проводницы, собирающейся запереть дверь.
– Сынок, если нужен будет совет – звони Аделаиде Семеновне! Она тебе поможет! Святой человек!
Поезд уехал, мигнув на прощание красными огнями хвостового вагона. Вот и всё, не поговорили.
Встретившись на остановке с уже подпрыгивающим от нетерпения Владиком, Паша влез вслед за ним в забитый возвращающимся домой народом троллейбус
