Венера в русских мехах - Татьяна Васильевна Бронзова
Леонид, талантливый молодой химик, успешно работавший с выдающимся русским ученым, профессором Федоровым, в химической лаборатории по разработке полимеров, даже не заметил, что в России готовится революция. И тем не менее она произошла. Сначала в феврале, к власти пришло Временное правительство во главе с Керенским. Свергли царя, и тот подписал отречение. Смута пришла на родную землю. Николая II с семьей по решению Временного правительства перевозили с места на место, а тем временем в стране уже готовился другой переворот. Большевики во главе с Лениным решили взять власть в свои руки…
Как-то ранним утром, когда Леонид вместе с другими работал в лаборатории, профессор Федоров, буквально влетев в помещение, почти крикнул:
– Левитин, я срочно жду вас у себя в кабинете.
– Я с семьей покидаю Петербург. Оставаться здесь очень опасно, – без предисловий начал профессор, как только Леонид зашел к нему. – Предлагаю вам с вашей молодой женой выехать с нами. Мне обещали подписать разрешение на проезд до города Одессы. Я запросил разрешение и на вас. Оттуда мы на пароходе отправимся во Францию. У меня в Париже большие друзья в научной среде, и мы с вами сможем продолжить нашу работу. Я прошу вас поехать со мной, – профессор сделал небольшую паузу в своей страстной речи и продолжил уже более спокойно. – Во-первых, мне одному будет трудно закончить наши изыскания, во-вторых, я к вам с Соней слишком хорошо отношусь, чтобы бросить в Петербурге в такое страшное время.
– Я очень благодарен за такую высокую оценку моего труда, а также за заботу о моей семье, но это очень неожиданно. Я посоветуюсь с Соней. Надо подумать.
– Некогда думать. Надо решаться! У правительства нет денег на финансирование наших опытов, и нас скоро просто прикроют. Большевики готовят восстание. Ленин, прибывший еще в апреле в Петербург из Германии, выступал на Финляндском вокзале с призывом к перевороту. Сейчас начало октября. Смотрите, что творится на улицах! Я чувствую, что скоро грянет другая революция, и она будет пострашнее первой. Решайтесь! – опять взволнованно говорил профессор Федоров.
Леонид решился. Соня сначала сопротивлялась:
– Этот кошмар скоро кончится. Зачем уезжать?
– Профессор говорит, что будет еще хуже. Едем! – твердо сказал Леонид.
Соня подчинилась. Быстро собрались, с трудом достали билеты на поезд и отбыли в Одессу. Соня даже толком не успела попрощаться со своими подружками Машей и Викторией, так как профессор просил никому не говорить об истинной цели их отъезда. Только ближайшим родственникам.
– Для свадебного путешествия вы выбрали не слишком ли смутное время? – волновалась Маша. – Кроме того, отдыхать сейчас в Одессе крайне некомфортно. Там стоит военный флот. И потом, разве в октябре можно купаться?
– Сонечка, давай поцелуемся на прощание, вдруг жизнь так сложится, что мы больше не увидимся, – сказала прозорливая Виктория, и девушки обнялись.
До Одессы добирались долго. Поезда ходили без расписания, орудовали многочисленные банды, нападавшие на составы, но им повезло. Они избежали участи быть ограбленными, но прибыли в Одессу на трое суток позже намеченного срока. В гостинице «Красная», где забронировали номера, им поселиться не удалось. Ссылаясь на их опоздание, администратор сообщил:
– К сожалению, ваши номера мы отдали. Мы уже не были уверены, что вы приедете.
Мужчины, оставив женщин и вещи в вестибюле отеля, отправились на поиски жилья.
Если семья Леонида Левитина состояла только из него и жены Сони, то профессора Федорова, кроме жены, сопровождали его шестнадцатилетняя дочь, а также теща. В скором времени им удалось снять одну на всех небольшую квартиру недалеко от «Привоза».
Корабль на Марсель отправлялся через два дня. Но, о ужас! На нем не было ни одной свободной каюты. Следующий корабль должен был плыть во Францию только через две недели.
– Мы поедем через Стамбул, – решительно заявил профессор, узнав, что на отплывающем через три дня пароходе есть места.
– Зачем так торопиться? А что мы будем делать в Стамбуле? А вдруг там тоже не будет ближайшего судна до Франции? – волновались женщины.
– Главное – поскорее убраться из России, – продолжал настаивать профессор.
– Предлагаю заказать каюты и подождать корабля на Марсель, – категорично заявила теща. – В России, конечно, неспокойно, но здесь совсем не так страшно, как в Петербурге. Я даже забыла на время о вооруженных солдатах, патрулирующих по улицам. В Одессе этого нет.
– Действительно, дорогой, – поддержала свою мать жена профессора. – За эти две недели мы немного отдохнем на море. А на «Привозе» столько овощей и фруктов!
Левитины поддержали женскую половину семьи профессора. Были заказаны три каюты до Марселя, и все ожидали, когда наступит день отплытия. В первой половине октября погода в Одессе стояла великолепная. Настоящий бархатный сезон. Температура воздуха не опускалась ниже двадцати трех градусов по Цельсию. Вода в Черном море стала уже прохладной для купания, но на пляже еще было достаточно отдыхающих, принимающих солнечные ванны. Загоревшие и посвежевшие, обе семьи ходили по вечерам ужинать в различные многочисленные ресторанчики на Дерибасовской улице. Ели устриц и крабов, запивали их вкусным красным вином, и уезжать из этого рая никуда не хотелось. Но вот задул северный ветер, пошли дожди, и прибыл в порт корабль из Франции. В шесть часов вечера двадцать четвертого октября Левитины вместе с семьей профессора благополучно отплыли на комфортабельном судне в Марсель. На следующий день они попали в сильный шторм. Их огромный корабль кидало, как щепку. В окна кают первого класса, где расположились Левитины и семья профессора, било высокой волной так страшно, что казалось, стекла не выдержат и вода вот-вот хлынет прямо в каюты. Соня плохо переносила качку. Она лежала пластом на койке. Ее мутило непрерывно. Она сплевывала желчь и думала, что умирает, но помолиться сил недоставало. Леонид, оказавшийся стойким к морской болезни, ухаживал за женой, как мог. Он принес ей какую-то таблетку от судового врача и нашатырный спирт.
– Доктор уже раздал все медикаменты. Очень многим пассажирам плохо. Я навестил профессора. У них только дочка на ногах. Мечется между двумя каютами, ухаживая за всеми, – говорил муж, растирая несчастной виски уксусом, который перелил в небольшую бутылку из-под воды на камбузе, и давая ей понюхать нашатырь. На какое-то время Соне действительно стало легче, но потом все началось по новой. И опять Леонид растирал ей виски и водил ваткой с нашатырем перед ее носом.
Пока корабль кидало с волны на волну на море, в Петербурге двадцать пятого числа произошел большевистский переворот. Керенский бежал, Временное правительство было арестовано.
Шторм постепенно начал стихать и прекратился под утро двадцать
