По дороге за мечтой - Татьяна Васильевна Бронзова
– Кто это?
– Не узнали? Это же сама Гриславская Мария Федоровна. Вам повезло.
* * *
Народная артистка России Гриславская преподавала на курсе Снежко Сергея Дмитриевича. Они только что выпустили четвертый курс и теперь набирали первый. Мария Федоровна была очень известной актрисой в стране. Когда-то она много играла в кино и в театре, но сейчас никаких предложений от киностудий не получала. В театре тоже не все было гладко. Вот уже два года, как у нее не было ни одной премьеры. В репертуаре еще продолжали идти три спектакля с ее участием, но каждый из них только по два раза в месяц. Таким образом, она была занята всего шесть вечеров в течение месяца, в то время как еще недавно иной раз у нее не было времени даже заскочить домой между репетициями и спектаклями. Теперь художественный руководитель театра «Орбита» Никодимов Илья Николаевич предпочитал занимать в своих спектаклях других актрис. Когда она заходила к нему в кабинет с просьбой о той или иной роли, которую хотела бы сыграть, он неизменно морщил лицо и отвечал:
– Мария, ну что ты! Ты уже стара для этой героини. Ей нет и тридцати.
Или:
– Мария! Посмотри на себя в зеркало! Ты слишком молода для этой роли.
– Илья, что ты говоришь? – возмущалась Гриславская. – Ей столько же, сколько и мне. И если уж быть честной, то мне даже на год больше!
– Да? Но ты выглядишь намного моложе своих лет, – упорствовал Никодимов.
И в итоге сорокавосьмилетнюю женщину играла актриса Короткова, которой вот-вот стукнет шестьдесят. Но под софитами Короткова совсем не смотрелась старше, чем надо было. Она просто выгодно оттеняла возраст и прелесть главной молодой героини, чего и добивался Никодимов.
А между тем Гриславская на следующий год собиралась отмечать свой полувековой юбилей. К этой дате Никодимов обещал устроить ей премьеру, но не мог никак подобрать подходящую пьесу.
– Вот ты хочешь сыграть в свой юбилей Кручинину, – говорил ей художественный руководитель. – «Без вины виноватые» – пьеса, конечно, хорошая. Островский – блестящий автор. Роль выигрышная. Но кто сейчас, в двадцать первом веке, это смотреть будет? Где мы найдем зрителей, желающих сопереживать страданиям матери, бросившей своего ребенка?
– Не бросившей, а потерявшей. Это страдания обманутой женщины! – пыталась возражать Гриславская.
– Что такое одна обманутая женщина, когда сейчас у нас весь народ обманут. Вот тема! Принеси мне такую пьесу – и главная роль твоя!
– Ты не прав. Это очень даже волнующая тема. Надо только талантливо поставить, так, как ты это умеешь! А я сыграю эту роль прекрасно. Я ее очень чувствую!
– Нет, эта тема меня не волнует, – мягко отвечал Никодимов, поймавшись на ее лестный отзыв о своих режиссерских способностях. – Ну, предположим, мы выпустим такой спектакль. На первые представления придут твои поклонники, а потом что? – Главный режиссер откинулся на спинку большого кресла и, изобразив на своем лице крайнюю заинтересованность в судьбе Марии, изрек: – Ты великолепна в «Чайке», вот и дадим ее в твой юбилей.
– Я люблю Аркадину и дорожу этой ролью, но побойся бога, Илья! Этот спектакль идет уже одиннадцать сезонов. Неужели я недостойна новой афиши в такую дату?
– Дорогая! Ты знаешь, как нежно я к тебе отношусь. Конечно, достойна. Вот только ничего подходящего пока нет, – оправдывался, нагло глядя ей в глаза, Никодимов.
Когда она еще выпускницей пришла в театр, всех молодых героинь и героев играли те, кому было уже под сорок, и молодежи пробиться на сцену было очень трудно, но молодая и красивая Гриславская сразу привлекла внимание Никодимова. У них начался роман. Он ставил на нее спектакли, и очень скоро Мария добилась шумного успеха. Когда они расстались, Никодимов, ценя талант Марии, так же продолжал занимать ее в своих постановках, но уже не всегда в главной роли. В конце двадцатого века вообще все изменилось. Зрители не хотели видеть пожилых актрис в ролях молодых героинь, даже если они и были суперзнамениты. Молодежь стала теснить актрис среднего возраста. Таким образом, молодые роли Гриславской уже не давали, так как она их переросла, а до возрастных ролей она, оказывается, еще не доросла, так как со сцены смотрелась молодо. Возник творческий тупик! Вот тогда-то она и решила пойти на курс Снежко, который уже не раз предлагал ей передавать свое мастерство студентам.
– Мария, тебе это необходимо, – говорил ей Сергей Дмитриевич Снежко. – Потом, ты даже не представляешь, какой заряд энергии ты сама будешь получать от молодежи.
Гриславская решилась и не пожалела. Иногда, правда, приходилось тратить свое время и силы на посредственность, которая попадала на курс, но зато работа с талантами доставляла ей истинное наслаждение. Она стала реже бывать дома, но ее муж не роптал. Он был доволен, что ее депрессивное состояние улетучилось. Теперь она вновь возвращалась домой воодушевленная, как когда-то после удачно сыгранных премьер.
Муж Марии Федоровны, француз Жорж Гринье был единственным наследником миллионного состояния. Его отец имел свои виноградники и крупный винный завод под Бордо. Жорж, кроме экономики, усиленно изучал в Сорбонне русский язык и после окончания университета начал активно помогать отцу в управлении семейным предприятием, напрямую связанным с поставками вина в СССР. Большую часть времени Жорж стал проводить в Москве, где только что пришел к власти Михаил Горбачев.
Как-то он пошел со своей помощницей Арлет в театр «Орбита» на «Марию Стюарт» и был очарован молодой актрисой Гриславской, у которой даже имя совпадало с именем ее героини. Мария покорила сердце молодого француза, и он стал ходить на все спектакли, где она была занята, принося огромные букеты цветов. Вскоре они познакомились, а потом и поженились. Марии было тогда уже под тридцать лет. Ее избраннику только исполнилось двадцать четыре. Разница в возрасте ее не пугала.
Сначала молодые поселились в маленькой квартире актрисы, которую в свое время помог ей получить Никодимов. А когда чета Гринье стала ожидать прибавления в семействе, он же помог им вступить в элитный кооператив. Дом строился в центре, недалеко от театра. Квартиры были очень дорогими, но это не было препятствием для Жоржа. В большой четырехкомнатной квартире им было просторно. Гриславская устроила все с комфортом. В гостиной разместился большой белый рояль, мебель в стиле ампир была привезена из Франции. Из Парижа привезли и шторы на окна. Мария почти профессионально играла на фортепьяно и часто музицировала. Она обладала красивым контральто и неплохо пела своим низким голосом романсы. Гости
