Хозяин белых оленей - Константин Валерьевич Куксин
— Евдокия, да ведь есть же Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, другие организации, которые борются за права оленеводов и рыбаков. Разве они ничего не делают? — спросил я.
— Есть у нас такие организации, — кивнула Евдокия. — Меня недавно чуть не выбрали в руководители одного местного отделения. Но руководителем стал один ненец, в перерывах он ко всем подходил и говорил: выберите меня, выберите меня! Там ненцев много было, его и выбрали. «Буран» казенный получил, лодку, мотор импортный. Да только не очень он старается народ свой защитить — везде ездит, людям показывается, любит поговорить про свою работу; а где надо выступать, с чиновниками бороться — молчит. Со всеми соглашается. А надо говорить, рассказывать о наших проблемах, чтобы они решались! Объяснять надо! Власти ведь часто просто не знают ничего о нашей жизни, не представляют наших забот и проблем. Ведь что на материке совершенно нормально, что приемлемо для горожанина, может быть практически невыполнимо для тундровика. Например, год назад ввели обязательную регистрацию «буранов» для оленеводов — до этого они все без номеров ездили да и без прав. Люди были и не против получить в ГИБДД номера, но человек, который их выдает, уехал на долгое время. И началось! Стоит тундровику приехать в поселок — сразу штрафы, иногда даже «бураны» отбирали. Люди стали бояться в поселки заезжать. Допустим, везет человек рыбу — «буран» оставит в тундре и в поселок на себе мешки таскает. Так же и оленеводы, им же много вещей покупать надо сразу: продукты, топливо. Так и носили на себе по несколько километров, бочки с бензином катили, а то и сами в нарты запрягались. Я пошла в администрацию, стала требовать, чтобы на год отменили регистрацию «буранов» для тундровиков. И добилась своего! Теперь люди нормально ездят, постепенно делают номера, техосмотр проходят. Недавно задержали двух ребят — штрафы выписали по пятьсот и тысячу рублей. Они — ко мне: мол, так и так, что делать? Пошла опять в инспекцию — они говорят: так мы думали, они поселковые, не оленеводы. Но в итоге извинились, деньги вернули…
Евдокия немного успокоилась, улыбнулась и спросила:
— А как стихи мои? Получаются переводы?
— Получаются, как мне кажется! — ответил я. — Еще немного поработаю и покажу!
— Если переводы получатся, можно в местной газете напечатать ко Дню оленевода. Редактор «Приуралья» меня хорошо знает, я тебя с ним познакомлю…
Из комнаты выбежали Даша и Катя, вцепились в Евдокию с двух сторон и наперебой стали рассказывать, во что они играли с Майей, какие картинки нарисовали. Евдокия улыбалась девочкам, рассматривала их рисунки, шутила. Народный избранник, страстно борющийся за права своего народа, на моих глазах снова превращался в заботливую маму шестерых детей…
Сильные демоны
За ужином я показал Петру и Евдокии фотографии музея и рассказал о главной цели нашей экспедиции — найти недостающие экспонаты северной коллекции. В этот раз мы собирались приобрести одежду, которую я не смог найти в Белоярске и Горнокнязевске. Кроме старенькой малицы, что подарил Гаврила, да ягушки и кисов, купленных у Людмилы Езиковны, национальной одежды ненцев и хантов у нас в музее не было.
— Евдокия, нам нужна одежда: мужская, женская и детская, — причем и ненцев, и хантов, чтобы показать все стороны жизни тундровиков, — сказал я.
— Ну, с детской я смогу помочь! — улыбнулась хозяйка. — Девочки мои быстро растут, каждый год всю семью обшивать приходится. Так что детскую одежду я вам подарю.
— Нет, что вы, Евдокия! — смутился я. — Мы у вас все купим, деньги на это есть! И так-то мы вам на шею сели, свалились как снег на голову!
— Не переживай, Костя, не стесняете вы нас, привыкли мы тесно жить. Да и гости постоянно приезжают. А вы нам все-таки помогаете: Майя с малышами играет, Коля с Петром работает. Петя твоего ученика хвалит, говорит: работящий парень!
Я весело подмигнул покрасневшему Коле: мол, так держать! — и спросил:
— Евдокия, а где бы достать одежду на взрослого человека? У нас в музее экскурсоводы в национальных костюмах работают, нам бы подобрать малицу и ягушку на меня и Майю.
— С размерами на вас проблем не будет, особенно на Майю! — засмеялась Евдокия. — Она маленькая, как настоящая тундровичка. Да и тебе Петина малица впору пришлась бы. Но лишней одежды у нас нет. А ты в прошлый раз ни с кем не договорился, чтобы одежду для тебя присмотрели?
— Договорился с Архипом, он в Зеленом Яре живет. Но как туда попасть? Автобус-то не ходит…
— Так ты попроси Петю, он вас отвезет! На бензин денег ему дадите и поезжайте хоть завтра утром! Отвезешь, Петя? — повернулась к мужу Евдокия.
— Это можно! — кивнул Петр. — Дорога хорошая, за час с небольшим доберемся.
Следующим утром Петр привязал широкую металлическую нарту к снегоходу, бросил поверх нее шкуры, чтобы нам удобнее было сидеть. Мы хорошо утеплились, Майя поверх куртки даже надела малицу, хотя ей предстояло ехать за спиной Петра на сиденье «бурана», в самом защищенном от ветра и снега месте. Мы с Колей уселись поудобнее, подняли воротники курток, и снегоход, взревев двигателем, понесся по заснеженным улочкам поселка.
Съехав на лед Оби по крутому спуску возле полузатонувшей баржи, Петр повернул направо, и мы помчались по хорошо накатанной снегоходной трассе. Майя вцепилась в Петра «мертвой хваткой» и боялась пошевелиться. Я сел спиной к ветру и смотрел на уносящиеся из-под полозьев нарты искры блестящего на солнце снега.
Свернув на Полуй, приток Оби, мы около получаса пропетляли в протоках, чьи берега заросли густым ивняком, а затем неожиданно выскочили на знакомый подъем, который мы с Горном одолевали пешком ровно год назад. Снегоход натужно завыл, взбираясь по ледяному склону, и вскоре остановился возле высокого дома Архипа.
Мы с Колей соскочили с нарты и начали прыгать, размахивая затекшими от долгой дороги руками и ногами. Майя сползла с сиденья снегохода и застыла, словно замороженная. Как оказалось, девушка действительно совсем окоченела, и нам с Колей пришлось долго тормошить ее, чтобы привести в чувство.
— Н-никогда б-больше н-на сн-негоходе н-не п-поеду! — стуча зубами от холода, прошептала Майя.
— Ну, один раз точно поедешь! — усмехнулся Коля. — Если, конечно, не хочешь здесь весну встречать, а потом на лодке выбираться!
Петр взбежал на высокое крыльцо и вскоре вышел вместе с хозяином. Судя по оживленному разговору, мужчины были давно знакомы.
— Вернулся, путешественник! — улыбнулся Архип, крепко пожимая мне руку. — А где приятель твой, имя у него еще странное такое было… Горный, что ли?
— Горн в Москве остался, работает! А это мои друзья, Майя и Коля, знакомьтесь! — представил я ребят.
— Девочку,
