История кота Соломона и Элен, которой было непросто - Шейла Джеффрис
Я замурлыкал и потянулся. Я поцеловал Элен в нос. Затем я вылез на свет, и две женщины выползли за мной, отряхивая руки и одежду от пыли. Я сел к Элен на колени и мурлыкал, пока Каренца ей все пересказывала.
– Он очень травмированный кот, – сказала она, а затем добавила еще кое-что, от чего мне совсем полегчало: – И нельзя от него требовать снова лезть в эту переноску, Элен. Он не может, и он просит, чтобы ты это поняла.
Элен молчала.
– Это я виновата, – сказала она в конце концов. – Я не должна была бросать его в тот раз.
– Соломон простил тебя. Правда, Соломон? – спросила Каренца, и я замурлыкал громче, обвил лапами шею Элен и по-кошачьи обнял ее.
– Посмотри на него. Он так много дает мне, – Элен потерлась щекой о мою голову. – Но как же мы повезем его к Айзеку? Трейлер заперт, а ключи я сдала Нику. Формально мы уже выехали.
Глаза Каренцы заблестели, и она стала рыться в сумке, которую всегда носила на плече. На ней была вышита кошка с глазами из крошечных бусинок. Каренца достала что-то похожее на носок и дала мне понюхать. Пахло одной из ее кошек.
– Новый вид шлейки для кошек, – пояснила она. – Так он будет в полной безопасности. И мы сможем отвести его к Айзеку пешком. Для кошки это естественный способ передвижения, и он совершенно не испугается.
– Это в пяти милях отсюда, Каренца, и посмотри на время.
– Время у меня есть, – сказала Каренца. – Я пойду с тобой, мы срежем путь через поля. Я знаю дорогу. Будем по очереди нести Соломона, если он не захочет идти.
– Это очень мило с твоей стороны, спасибо, – сказала Элен, забирая у Каренцы штуковину, похожую на носок. Я позволил ей надеть это мне на голову и осторожно вытащить передние лапы через два отверстия. Это была удобная вещь, я чувствовал себя в ней нормально. Каренца прицепила к ней длинный поводок, и я немного покатался на спине, дурачась и играя с ним.
Затем мы отправились навстречу золотистому закату, на запад. Мы шли через лесную опушку с колокольчиками, по улочкам, наполненным ароматом белых цветов, через деревню, по мосту. Идти было далеко.
– Ему нравится, – сказала Элен. – Всю дорогу идет с поднятым хвостом.
На вершине холма мы остановились отдохнуть, и обе женщины пили воду из бутылок, глядя на заходящее солнце.
– Вон там дом Айзека. Элен указала на несколько домиков внизу в долине. Это старый фермерский дом. Тебе он понравится, Соломон.
Я надеялся, что там будет неплохо.
Видя, что Элен так счастлива с Айзеком, я немного ревновал. Они оба любили меня и дали мне все необходимое, но я все еще тосковал по Джессике. Иногда мне так хотелось быть с ней рядом, что у меня болело внутри.
Айзек жил в просторном фермерском доме с широкими каменными подоконниками, по углам которых были расставлены подушки. А еще там была ЛЕСТНИЦА! Я теперь пытался играть сам, и все меня подбадривали. Джонни бегал вверх-вниз, таская на веревочке мышь из кошачьей мяты, мне нравилось с ней играть.
У Айзека был великолепный рояль, и я пристрастился лежать у него на коленях и мурлыкать, пока мы оба наслаждались прекрасной музыкой, которую играла Элен. Я теперь полностью доверял Айзеку и убедился, что Элен и Джонни счастливы с ним.
Во дворе росли нестриженые кусты вперемешку с жимолостью и ежевикой. В траве под кустами была сеть тропинок, протоптанных различными дикими зверьми. Исследовать их в одиночку было страшновато, но однажды я проявил настойчивость и сделал удивительное открытие.
Я нашел заросшие плющом ворота, за которыми открывалась тайная тропа, петлявшая между высокими розовыми наперстянками.
Она была покрыта мхом и выглядела заманчиво, и я вдруг почувствовал, будто Джессика смотрит на нее вместе со мной. Она пошла бы прямо туда. Моя шерсть зашевелилась от волнения. Я протиснулся под воротами и побежал по тропе, не зная, что меня ждет.
В нагретой траве жужжали пчелы, а еще раздавался какой-то мерный шелест. Он внезапно сменился величественным шумом, когда тропа вышла на скалистый склон холма, и передо мной открылось море.
Теперь я знал, куда можно ходить и вспоминать о Джессике.
Я выбрал один из теплых камней и долго сидел на нем, глядя на солнечные блики на воде. Я наблюдал, как огромные искры вспыхивают по краям, кружатся, а затем собираются вместе. Мне казалось, что в море полно ангелов, и если смотреть достаточно долго, то я увижу их. Я не пробовал этого делать, но, если я закрывал глаза и представлял эту массу серебряных искр, я ясно видел моего ангела.
Время шло. Осень, Рождество, весна. Год за годом. Я потерял счет годам, но ощущал, что мое тело уже не так подвижно, как раньше. По утрам мои ноги были одеревеневшими, и я уже не так хорошо лазил по деревьям. Но я все еще любил бродить по лесу и водил дружбу с барсуками, а также ловил мышей, когда появлялось желание.
Однажды, когда я исследовал заросший скалистый обрыв, мой ангел велела мне прислушаться. Я навострил уши, но услышал только чаек, ветер в кустах и кузнечиков.
– Нет, – сказала она. – Слушай внимательнее.
Я уставился в непроглядную темноту под плотной сенью дрока и вереска и снова прислушался, улавливая теперь едва слышное шуршание. Затем я услышал писк, который вполне мог быть мяуканьем, и моя шерсть встала дыбом. После того, что случилось с Джессикой, я не хотел бы повстречать дикую кошку.
Я сидел тихо и ждал.
Через несколько минут я снова услышал писк, и из-под куста выглянула милая рыжая мордочка. Ничего угрожающего в этом не было, поэтому я мяукнул в ответ. Оттуда выползла маленькая рыжая кошечка и нетерпеливо подбежала ко мне. Она была ужасно худая, взгляд у нее был затравленный. Мы потерлись носами, и моя ощетинившаяся шерсть опала. Я лег, и она прижалась ко мне. Я начал лизать ее рыжую шерсть, чтобы успокоить, и ощутил под кожей кости, такая она была худая. Я чувствовал, как ей одиноко и голодно. Похоже, она была не состоянии поговорить со мной, но я понимал ее бедственное положение и настойчиво предложил ей идти за мной. Я повел ее по тропе, под воротами во двор, прямо на террасу, куда Элен выставила мой обед, возле двери на кухню.
Я поделился им с маленькой рыжей кошкой, и она жадно набросилась на еду. Насытившись, она села рядом со мной на теплые камни и вымыла свои тощие лапки.
Но когда из двери вышла Элен, глаза у кошечки сразу
