Планы на лето - Ася Лавринович
Света просидела с нами совсем чуть-чуть, а затем сказала, что вымоталась и хочет вернуться в палату. Добавила, что ей будет приятно, если мы навестим еще раз, потому что бабушка после трагедии слегла и ей самой сейчас нужна помощь, благо к ним приходит соседка. А тот парень, из-за которого Света решила попрощаться с жизнью, оказывается, перевел все в шутку. Пошел на попятную, сказал, что между ними ничего и не было. И правда, настоящий козел. Меня от этой истории затошнило.
Когда Света ушла, мы с Диной еще немного посидели на скамейке рядом с цветущей сиренью, распространявшей пьянящий запах. Ярко светило солнце, громко щебетали птицы, а у нас на душе было так тошно, что никто не мог начать разговор.
– Если бы я оказалась на ее месте, поступила бы точно так же, – сказала вдруг Дина.
Я испуганно посмотрела на подругу:
– Ты что такое говоришь, дура! Никто не стоит таких жертв.
– На словах все очень просто… Но я иногда задумываюсь о предательстве Виташа, и мне кажется, что тоже умру.
Я вспомнила свою подругу еще полгода назад. Веселая, бойкая Динка, которой палец в рот не клади. Мне казалось, что она знает себе цену. И подумать не могла, что подруга когда-нибудь может стать жертвой таких отношений.
– Пойдем в школу, – нахмурилась я, – не нравятся мне твои разговоры. Нужно на физику успеть, сегодня тест, который я не могу провалить.
Еще мне очень хотелось встретить Матвея и вернуть ему толстовку, но это сказать Дине я уже не решилась.
Получив очередную четверку по физике за предыдущий тест, я, задумавшись, записала правильно все заученные ответы и сдала бланк.
У одиннадцатого класса последним был сдвоенный урок физры. Когда после звонка из зала первым вышел Давид со своей свитой, я интуитивно спряталась за столб. С ним мне сейчас встречаться не хотелось и объясняться по поводу выдуманного похода к врачу – тоже. А еще он сразу бы заметил у меня в руках толстовку своего одноклассника.
Нервно теребя ее в руках, я дождалась Вову. Матвея рядом с ним снова не было. Убедившись, что Перов уже покинул коридор, я вышла навстречу брату.
– А Матвей где? – спросила сразу я.
– Мотя? – Брат явно растерялся. – А он смотал с последнего урока.
– Да? А куда?
Вова смерил меня подозрительным взглядом.
– У него дела, а че такое-то?
– Да вот, хотела отдать… – Я протянула Вове толстовку. – Думала, вдруг он сегодня к нам не зайдет после уроков. Хотя сегодня его очередь ухаживать за котятами. Ты не знаешь, какие у Матвея дела?
Я столько всего наговорила, а от последнего моего вопроса Вовка совсем опешил. До недавнего времени меня дела Мальцева не интересовали. Брат замялся. Я его хорошо знала: он явно размышлял над тем, посвящать ли меня в жизнь своего друга.
– Встреча у него, – наконец ответил Вова.
– Встреча? А с кем?
Мы с братом направились в сторону гардероба. Вовка вдруг вскипел:
– Да что ты привязалась? С девчонкой вроде какой-то…
– Со свадьбы Кукушкиных? С Мартой?
– Во-во, с ней, – кивнул Вова. – Давай сюда толстовку, я сам ему отдам.
Рассердившись, я с силой пихнула брату толстовку и быстрым шагом направилась к выходу из школы. Ничего Вова не понимал. Я и сама толком в себе разобраться не могла.
«Марта – очень красивое имя».
* * *
Получив за последний тест пятерку, я впала в уныние. В этот раз Клава нахваливала меня пол-урока. И чем больше она ставила меня в пример, как «взявшуюся за голову», тем хуже мне становилось. Тогда же я решила удалить все фотки с правильными ответами из телефона и оставшиеся два теста написать самостоятельно. Снова сесть за учебники и попытаться разобраться хотя бы немного… Возможно, если бы кто-то решил мне помочь, разъяснил эти проклятые задачи, стало бы легче, но такого человека рядом со мной не было. Искать репетитора на последние пару недель мая глупо. Будь что будет, решила я.
После уроков я встретила Соню в школьном женском туалете. Разложив на подоконнике содержимое косметички, Аверина аккуратно перерисовывала стрелки.
– Готовишься к свиданию? – спросила я, моя руки и поглядывая на Соню в зеркало.
– Мы с твоим братом в ссоре, – сказала Аверина, – а красиво выглядеть я хочу всегда. Ради себя самой, а не ради кого-то.
– Милые бранятся – только тешатся, – сказала я.
– Угу. А ты, как бабка, поговорками говоришь. Чего, кстати, кислая такая? – спросила Соня, оглядев меня.
– Почему это я кислая? – искренне удивилась я. Настроения и правда не было. Из-за физики, из-за Динки, с которой мы по-прежнему не общались, из-за предстоящей поездки к родителям… А еще из-за Матвея, который в последние несколько дней не появлялся ни в школе, ни у нас дома.
– Не знаю, вид у тебя какой-то побитый. Синяки под глазами. Ты мало спишь?
Спала я в последнее время действительно неважно, но не думала, что это уже успело отразиться на моем внешнем виде.
– Вова сказал, ты физику классно подтянула. Ни одной плохой оценки в последнее время. Это из-за Кейптауна так стараешься, да?
Я лишь растерянно кивнула.
– Но ты уж не насилуй себя, спать тоже надо, – Соня снова взглянула на себя в карманное зеркальце. – Здоровый цвет лица – превыше всего. У меня вообще скоро экзамены, но даже я не драматизирую…
– Ты не понимаешь, – перебила ее я, – насколько мне это важно.
Настолько, что я даже пошла на преступление.
Соня убрала зеркальце и удивленно посмотрела на меня.
– Ты как будто сейчас заплачешь, – наконец сказала она.
Так и было. Не выдержав, я всхлипнула. Не думала, что эта афера с физикой дастся так тяжело. А еще, чем ближе был отъезд, тем сложнее мне давалось решение – ехать или нет. Как и Вова, я уже не понимала, действительно ли хочу этого.
Соня спрыгнула с подоконника и подошла ко мне. Осторожно погладила по спине.
– Кать, ну ты чего? Если тебе вдруг нужно выговориться…
Не помню, когда в последний раз я слышала эти слова. Наверное, в прошлом году, когда мы еще с Динкой были близки.
