Такая вот любовь - Синтия Ньюберри Мартин
Теперь же по стенке шкафчика, переливаясь через край полки, медленно стекала смолоподобная жижа, напоминавшая загустевший вустерский соус, вот только это был совсем не соус. А над ним вились рои плодовых мушек.
Рик придвинул к шкафчику табурет.
– Принесите мне газету, – распорядился он. – У вас есть прочный мусорный пакет наподобие мешка для листьев?
Супруги открывали этот шкафчик раз по сто на дню – ну хорошо, теперь, с отъездом Айрис, по двадцать. И как они могли не заметить? Просто невероятно, однако факт. Если бы эту гадость обнаружил Уилл, Анджелина бы ему ни за что не поверила.
– Миссис Брукс?
Анджелина очнулась и взялась за дело, испытывая огромное облегчение оттого, что не наткнулась на это чудовищное месиво в одиночестве. Ей не терпелось поведать эту историю Люси.
Глава 34
Уилл отдал жене подарочный сертификат на массаж, который его бывшая секретарша прислала ему по случаю выхода на пенсию (надпись на открытке гласила: «Для вашей новой жизни»). Анджелина записалась на второе ноября, решив, что это хорошее начало месяца, и вот теперь открывала дверь в маленькое строеньице.
– Добро пожаловать, – сказала очень худая и очень молодая беременная женщина.
– Я Анджелина.
– Я Сайл. Всё готово.
Анджелина последовала за Сайл по короткому коридору мимо закрытой двери и туалета в темную комнату, где играла тихая музыка, сопровождаемая звуком журчащего ручья или реки. Посредине стояла кровать, один уголок одеяла был отогнут.
– Вы раньше делали массаж?
– Первый раз.
– Что ж, раздевайтесь. Снимите все, что считаете нужным. – На Сайл были фиолетовая и черная майка, а поверх них – облегающий черный топ для йоги с длинными рукавами, сползавший с плеч.
– Я оставлю трусы?
– Как вам будет удобно.
– А вы как предлагаете?
– Любая одежда – барьер для расслабления. Вместо «да» она говорит «нет». Пальцы не должны встречать препятствий. Сначала вы ляжете на живот, поместив лицо в специальное отверстие. Герхардт придет к вам через пять минут.
– Погодите-ка! Герхардт?
– Массажист.
– Я думала, что массажистка вы.
Сайл улыбнулась.
– Я администратор. – И закрыла за собой дверь.
Анджелина определенно была против барьеров. Опасаясь, что ее застанут посреди процесса раздевания, она торопливо сорвала с себя штаны, свитер и футболку. Затем расстегнула бюстгальтер, засунула его в сумочку, стянула с себя трусы и отправила их туда же. Когда она звонила, чтобы записаться на сеанс, по телефону ответила Сайл. И Анджелина предположила… Она забралась под светло-зеленое одеяло, чистое, прохладное, благоухавшее эвкалиптом, откинула его, точно сняв старую кожу, и накрылась снова. А поместив лицо в специальное отверстие, Анджелина почувствовала, как с ее плеч свалился груз многолетних забот о других.
В дверь постучали.
– Готовы?
У массажиста был низкий голос и нечто вроде акцента.
– Я Герхардт, – представился он, входя в комнату. – Давай устроим вас чуть поудобнее.
Одним движением Герхардт приподнял ноги Анджелины и подложил под них подушку. Затем спустил одеяло ей на бедра и встал у нее над головой. Положил широкие ладони на плечи. Растопырил пальцы и замер.
Анджелина слышала его вдохи и выдохи. И сама тоже вдыхала и выдыхала.
Обеими руками, намазанными маслом (как ей показалось, с ароматом можжевельника), Герхардт медленно прошелся от ее плеч вниз по спине, пока не добрался до бедер, снова сделал вдох, а на выдохе остановился на тазовых костях и прижал к ним ладони с такой силой, словно пытался выдавить бедра из тела.
Впервые в жизни Анджелина ощутила, как ее разделяют на части, создавая пространство между ними: чувство это было столь неожиданное и желанное, что она чуть не расплакалась. И подумала о Люси и ее тазобедренных суставах, наконец‑то уяснив, почему пришлось делать операцию.
Герхардт вернулся к ее плечам и начал все заново. Когда ладони массажиста коснулись ее бедер в третий раз, кончики его пальцев оказались под одеялом.
На первый День благодарения после переселения из квартирки в дом (Каре сравнялось четыре месяца) Анджелина и Уилл пригласили в гости его мать (она приехала из самого Чикаго), Кейт, которая привела с собой кого‑то, но кого именно, Анджелина припомнить не могла, пару соседей с маленькими детьми и босса Уилла, Гарри, с семьей. Супруги установили карточные столы (настоящего обеденного у них еще не было) и сервировали их разными комплектами фарфора и серебра, так что каждый стол стал как бы отдельным маленьким островком. Анджелина всё приготовила, расставила цветы, отполировала серебро. Вечером, когда гости разошлись, она вспомнила, что нужно замочить белые льняные салфетки в раковине постирочной комнаты с небольшим количеством отбеливателя, как учила ее мать.
Герхардт впивался в область под правой плечевой костью. Он кружил, подбираясь к пузырю боли все ближе и ближе, пока не насел на него, там и оставшись, но действовал будто заодно с пузырем, а не против него. После этого добрался до центра поясницы, спустившись низко, как только мог, а потом еще ниже, и под конец возвратился наверх и снова стал кружить вокруг пузыря.
Наутро после того Дня благодарения Анджелина, спустившись с лестницы в холл, почувствовала босыми ногами воду и мгновенно догадалась: вчера она не закрыла кран в постирочной! Вода просочилась под дверь, а также, по-видимому, под стену, поскольку та не была капитальной. Им пришлось на месяц съехать, пока заново покрывали лаком только что отделанные полы и перекрашивали свеженькие стены. Страховка домовладельцев покрыла ущерб, за вычетом франшизы в две тысячи долларов. Поэтому в тот год супруги не поехали в отпуск. Анджелина, с Карой на руках и мокрыми ногами, всхлипывала и утирала слезы, ругая себя на чем свет стоит.
Герхардт натянул одеяло до самой ее шеи. Потом встал сбоку и, отогнув ткань, обнажил одну половину туловища от плеча до ступни. Его пальцы начали с бедра, поднялись к плечу, после чего опять спустились к бедру и ноге, пробуждая те части тела Анджелины, которые, вероятно, никогда еще не просыпались. А затем скользнули вниз по ноге и тщательно проработали ступню, распрямив длинный палец, чтобы он занял столько места, сколько ему требуется. Потом двинулись вверх по икре к бедру, убирая один зажим за другим, и под конец еще раз прошлись от плеча к ноге и обратно. Потом массажист накрыл эту половину тела одеялом и перешел на другую.
Через несколько лет после того потопа, позабыв о разрушительной мощи воды, Анджелина стояла на заднем дворе, наблюдая за дождем: он начался с отдельных капель,
