Изгой - Сэди Джонс
– Ты, наверное, ужасно замерзла.
– Ничего страшного.
Среди покоя и безмятежности вдруг завыл ветер, взметнув снежные вихри, небо как будто вспыхнуло, а потом буря улеглась так же быстро, как и началась. Стало светло, и безмятежность куда-то улетучилась. Кит и Льюис вернулись в дом. Он закрыл за собой дверь, Кит бросила на него застенчивый взгляд, и они без единого слова направились к гостям.
Льюису полегчало. Стало спокойно, как будто внутри переключили тумблер. Пожалуй, у него хватит сил прожить этот день. Главное, не вспоминать о Дики и постараться больше не совершать дурных поступков. Например, не резать себя – он так стыдился этого занятия, что не пытался понять причину, просто считал его одним из своих многочисленных проступков.
Он открыл ближайшую дверь и оказался в комнате, где они играли детьми. Когда-то ее называли школьной комнатой, теперь тут была очередная гостиная, почти без мебели, только в углу стояла лошадка-качалка. Льюис вспомнил, как они в шутку дрались тут с Фредом или Робертом.
– Что ты тут делаешь?
Льюис обернулся. На пороге стоял Том Грин, чуть поодаль – Эд Ролинз.
– Ничего.
– А до этого что делал? – тоном начальника спросил Эд. Ему исполнилось девятнадцать, он уже закончил школу.
– Ничего.
– Ты что-то взял?
– Что?
– Я говорю, украл что-то?
– Что тут происходит? – За плечом Эда возникла Тэмзин.
Комната была большая, с деревянными половицами без ковра. Льюис стоял у окна, трое его собеседников – у порога.
Эд и Том что-то сказали друг другу, слов Льюис не разобрал.
– Лучше уходи отсюда, – велел Том. – Мистер Джонсон не обрадуется, что ты тут торчишь.
– Мальчики, перестаньте, – вмешалась Тэмзин. – Что за глупости. Нам всем положено быть в гостиной.
Эд и Том вошли в комнату, а Тэмзин задержалась у двери, выглядывая в холл, затем покосилась на Льюиса.
– Пожалуйста, идем отсюда, – сказала она Эду.
Послышались шаги, и Эд с Томом резко обернулись. На пороге появился Фред Джонсон.
– А, вы его нашли. Что он делал?
– Не знаю, просто болтался тут.
– Фред, да что с вами всеми такое? – воскликнула Тэмзин.
Не обращая на нее внимания, Фред встал рядом с Томом и громко объявил:
– Убирайся! Это мой дом. Тебя никто не хочет тут видеть.
– Тэмзин, мы сами разберемся, – возразил Эд.
Льюис улыбнулся про себя. Значит, вот как все обернулось после слов Дики? Они решили, у них развязаны руки. Ну что же, так тому и быть.
– Чего ухмыляешься?
Льюису это было только на руку. Они хотели драки, но без нужного настроя – когда кровь кипит от злости – никакой драки не получится. Зато ему даже настраиваться не надо, достаточно позволить себе быть собой. Он для них почти неуязвим, ведь в отличие от них не боится ни травм, ни боли. Ему все равно.
Сначала Льюис бросился на Эда, как на самого крупного и самого заклятого врага, и даже успел как следует врезать до того, как его схватили. Эд ударил его в солнечное сплетение, а Том – в челюсть. Казалось, голова сейчас взорвется, и это было прекрасное ощущение. Тэмзин помчалась за помощью, так что все продлилось не более минуты. Фред и Том прижимали его к полу, при этом Том еще придерживал его голову коленом. На Льюиса посыпался град ударов, но тут в комнату ворвались Гилберт и Дэвид Джонсон.
Драка была на такой уж серьезной. Эда и его сообщников трясло от страха, зато Льюис впал в ярость, и его удерживали втроем: отец, Дэвид и даже Эд, который не забывал ныть, как у него болит глаз. На пороге столпились люди, заглядывая в комнату.
Как только драка прекратилась, звенящая тишина сменилась гулом голосов. Противники Льюиса принялись осматривать синяки и царапины, делая вид, что серьезно пострадали. Люди у двери глазели, вытянув шеи, и передавали сзади стоящим, что они видят. Приступ ярости у Льюиса закончился, и он опять замкнулся в себе.
Кит ни в чем не участвовала, сидела в гостиной у окна. Она буквально запретила себе бежать за остальными. Рассказ Тэмзин был довольно расплывчатым, однако, зная Льюиса, Кит догадывалась, что произошло, и не хотела видеть его униженным и опустошенным.
– Пожалуйста, расходитесь. Гилберт сам разберется, – проговорила Клэр, и все с сожалением вернулись в гостиную, не желая мешать.
Гилберт аккуратно поднялся и отряхнул колени. Льюис не пошевелился.
– Элис, подожди нас в машине, пожалуйста, – велел Гилберт.
Она без единого слова вышла, не глядя на Хилари Джонсон и Клэр Кармайкл, стоящих в холле.
Гилберт наклонился к сыну.
– Встать можешь?
Льюис поднялся на ноги.
– Едем домой. – Гилберт собирался сказать что-то еще, но Льюис выскочил за дверь.
Хилари и Клэр отшатнулись, когда он проходил мимо них.
Гилберт вышел из комнаты.
– Хилари…
– Гилберт, давай не будем, – попросила она. – Отвези Элис домой.
Гилберт взял шляпу со стойки у двери и вышел. Хилари и Клэр хотелось посмотреть, как его машина догоняет Льюиса, только подходящего предлога оставить дверь открытой не нашлось.
– Я не хотела его видеть, – сказала Хилари. – Дэвид настоял, ради Гилберта.
– Сначала я думала, Дики не стоило так говорить прямо в церковном дворе, но, наверное, иначе было нельзя. Он опасен, и лучше, если мы все это признаем. Господи, да ты видела его лицо? С этим мальчишкой что-то не так.
– Кого мне жаль по-настоящему, так это Гилберта и Элис.
– Я была у них дома сразу после смерти Элизабет, – припомнила Клэр. – И знаешь, какой-то он был слишком тихий.
– Как это?
– Ужасно так говорить, но ведь ребенок, который потерял мать из-за несчастного случая, должен ужасно страдать. А Льюис выглядел таким спокойным. Странным и спокойным. Мне было не по себе.
– Ведь никто из нас не видел, что произошло? Конечно, это немыслимо. Но все-таки он странный. Рядом с ним как-то тревожно.
– Наверное, ужасно трудно растить пасынка.
– Ну, никто не заставляет его любить, но столько мороки изо дня в день…
– Да и Элис не особенно стойкая…
– Тсс! Видела, сколько она пила?
– Да брось! Я знаю…
Они вернулись в гостиную. Обед, несомненно, удался: ведь у гостей нашлось столько тем для обсуждения. Эд и Том стали героями дня, не побоявшимися вступить в схватку со злом и изгнать его.
Гилберт и Элис обогнали Льюиса. Доехав до дома, Гилберт развернул машину и остановил на выезде,
