Падает снег - Марьяна Куприянова
– А? – прогремело в ответ.
– Мы снова тут, если что.
– Понял, – ответили чуть тише.
И – все. Никаких вопросов, что, кто, куда, зачем?.. Человек абсолютно выпал из реального мира, подумала я. Как же это грустно. Его даже вытащить некому, как вытащили однажды меня. Он абсолютно один. Сергей не сможет ему помочь.
– Вера, вынужден отлучиться на пару минут, – с виноватой улыбкой сообщил Сергей. – Вы пока со своими вещами разберитесь, ага?
Я кивнула, но когда он убежал в ванную, не пошла к батарее, проверять свои вещи. Я пошла прямо в комнату Алексея. Безумно хотелось завязать с ним разговор. На скрип двери за спиной Алексей не отреагировал, потому что был в наушниках, как и утром. Лишь едва сдвинул левую часть, высвободив ухо. Так на его языке звучит приветствие, наверное. Или это он просто дает понять, что услышал, как я вошла? Я облокотилась о косяк, скрестив руки, и стала наблюдать за тем, как он играет. Шутер был все еще утренний, вот только миссия уже одна из последних. Видно, он вообще ни на что не отвлекается, когда играет. За полдня способен игру убить. Прямо как я когда-то…
– Левее, – подсказала я, не удержавшись, когда заметила, что Алексей уже довольно долгое время не может найти боеприпасы. Я-то прекрасно помнила, как глубоко их спрятали разрабы.
– Не понял, – пробасил Алексей, не оборачиваясь, но я все равно представила, как у него брови сошлись над переносицей. – Это Вы ко мне обращались?
– К тебе, к тебе, – заверила я добродушно. – Гранаты к подствольнику, которые ты ищешь, – левее, за разрывными баками. Сломай коробки и найдешь.
Геймер молча последовал моему совету. Я слышала, как он сопит. А после случилось то, чего я совсем не ожидала. Алексей поставил на паузу и развернулся ко мне полностью на своем вращающемся кресле. В лице его, ясном, с правильными чертами и темной щетиной, читалось подозрение и недоверие. Брови нахмурены именно так, как я себе представляла, а губы сжаты так, что полоса рта напоминает острое прямое лезвие; с маленькой горбинкой нос, а глаза – цвета необыкновенного. Просто голубыми их не назовешь, они какие-то молочно-голубые: не яркие, как небесная лазурь, а матовые, пастельные, будто эту самую лазурь взяли и взбили миксером вместе с белоснежными облаками. Цвет его глаз поразил меня даже больше, чем сутулая фигура, ранее скрытая спинкой кресла, и потому оказавшаяся вовсе не такой, как я ее себе представляла, и потому у меня немножко приоткрылся рот.
Обычные геймеры от малоподвижного образа жизни покрываются слоем жира, а в данном случае этим и не пахло. Подростковая угловатость, вытянутость, длинные руки и ноги. Я вдруг поняла, что если он встанет со своего кресла, то будет настоящий Дядя Степа-великан. Только отросшая щетина и красные глаза говорили о том, что этот человек долго сидит у монитора. Когда я опомнилась, понимая, что нельзя так открыто рассматривать человека, с которым даже не знаком, то заметила, что Алексей смутился. Он словно ожидал увидеть здесь кого-то другого.
– Я Вера, – улыбнулась я. Чувствовалось, что говорить надо таким тоном, каким говорят, когда боятся спугнуть робкое и пугливое животное.
Алексей зарделся. Даже кожа под щетиной, кажется, покраснела. Оттопыренное из-под наушника ухо вообще стало пунцовым.
– Я знакомая твоего брата, – продолжала я неуверенно. – Сегодня утром мы…
– Помню, – прервал Алексей и прочистил горло. – Я Леха, – взгляд его изменился. – Откуда знала про гранаты? – этот вопрос, судя по голосу и по глазам, интересовал его сейчас больше всего на свете.
Но я не успела ответить, хотя мне и не хотелось особо хвастаться. Парень, по ходу, и так был довольно шокирован. Теперь стало ясно, что он – младший брат, а Сергей – старше. В этом не осталось сомнений.
– Смотрю, вы уже познакомились, – бодро ворвался в комнату Сергей. – Леха, ну ты как всегда! чего сидишь истуканом, хотя бы чаю гостье предложил…
– Да мы буквально парой слов успели перекинуться, – оправдывала я бедного Леху, на которого вдруг обрушилось столько потрясений. Парень недоумевающе молчал, глядя то на меня, то на старшего брата. Я прекрасно понимала его чувства: с самого утра в его искусственно созданном уютном маленьком мирке, где есть только он и его компьютер, начинают шастать люди, постоянно отвлекая его от самого главного дела и постоянно что-то требуя. И как на такое реагировать? Не квартира, а проходной двор.
– Ну что, пойдемте чай пить? Леха, пошли с нами, я вас хоть познакомлю, – с надеждой в голосе предложил Сергей, положив руку на плечо брата.
Алексей, не говоря ни слова, смахнул ее, погрустнел и развернулся к монитору, одновременно снимая игру с паузы и погружаясь с головой в свой мир. У меня сжалось сердце от этого зрелища. Как неловко, как печально, и как все это уже непоправимо… Я опустила глаза. Алексей перестал нас замечать, но мне все равно было стыдно посмотреть на Сергея. Как будто я стала свидетелем чего-то, что видеть мне не положено. Значит, вот такие у них отношения, подумала я с горечью. Как грустно. И как жаль Леху. По глазам ведь видно – отличный парень, вот только…
Сергей с поникшим видом вывел меня из комнаты. Я взяла его за руку и остановила.
– Почему он стал таким? – шепотом спросила я его.
Сергей тяжело вздохнул и отвел глаза.
– Идем на кухню. Всё расскажу. Это… долгая история.
XX
. Ключик
На оранжевой скатерти в крупный подсолнух Сергей выставил две небольшие чашки, потрескавшиеся и очень старые, вазочку с сахаром, заварочный чайник с ситечком и электрический, снятый с нагревательного элемента и полный кипятка. Я поняла, что короткой беседой здесь уже не обойдешься. На душе стало как-то гнилостно. Я знала, что сейчас услышу историю, от которой у меня будет долго болеть сердце.
– Присаживайся, – радушно предложил Сергей и стал наливать чай. Мне стало понятно, что я больше не хочу обращаться к нему на «вы».
– Спасибо, – я глотнула горячего чая. Безупречно. То, что надо с мороза.
– Вера, может…
– На «ты»? – предложила я с грустной улыбкой.
– Да, – закивал он задумчиво. – Я уже даже не удивляюсь, что ты меня так легко понимаешь. С каждой минутой я все больше убеждаюсь в том, что нам предстоит сыграть роль в жизнях друг друга.
– Меня тоже не оставляет это предчувствие. Ну, Сергей, рассказывай. Все, да по порядку.
Отхлебнув чая, он начал рассказывать. В тот день мы с ним выпили много чая. Напиток успевал остывать в кружках, порой мы вообще о нем забывали, приходилось заново кипятить воду.
Складывалась вот какая история. Сергей и Алексей Громовы – родные братья. Чем-то неуловимым они и правда схожи, подумалось мне. Но чем – трудно
