Главная последовательность - Павел Шушканов
Оля молчала, закрывая лицо руками.
– Оставь мне эту девочку, Оля. Оставь ее со мной.
Он дернул ручку двери.
– Куда ты пойдешь?
Келер пожал плечами.
– Это она. Она позвонила мне и сказала, где тебя искать.
– Знаю. Не важно.
Он запахнул пальто и пошел вдоль обочины против течения машин.
***
Сердечко из сливок в густой пене не расплывалось, смотрело на Леру из широкой чашки. Бариста в клетчатой рубашке подмигнул ей. Еще чего не хватало. Она отвернулась к окну. Там хрупкая девушка с голубыми волосами уткнулась в заклеенный десятком смешных наклеек макбук. В ушах ее были наушники и весь ее уютный мир был здесь – окошко соцсети, музыка и чашка кофе. В какой жизни она сама была такой?
А кофе и правда вкусный. Только глупое сердечко совсем не в тему.
Яна зашла в кафе и махнула рукой.
– Оставь чашку и идем!
– Дай куртку надену.
– Скорее.
Было уже темно. За рекой горел огнями окон и голубоватыми экранами телевизоров спальный район, над кафе возвышалось огромное обзорное колесо, угрожающе покачивающееся на ветру.
Они молча шли в сторону метро. Там на мостике над станцией Яна остановилась, развернула Леру и крепко обняла.
– Рада тебя видеть. Как же я соскучилась.
Лера смотрела в ее глаза. Красивые, между прочим, глаза. Яна казалась почти на голову выше. Она всегда любила высокие шпильки.
– Посмотри вниз. Видишь, платформы две, а путь один. Все наоборот. Как в Парижском метро. Привыкай, подружка. Поначалу будет непривычно, но потом освоишься.
Она раскрыла сумочку и сунула ей в руки толстенный конверт.
– Твой паспорт и школьные фотографии. Может будешь иногда вспоминать и свою прошлую жизнь. Одно условие – никогда не спрашивай, как я их достала. Это было нелегко и долго, но есть одна тонкость.
Лера вопросительно кивнула.
– Я тебя люблю. Вот какая. Надеюсь, ты никогда не думала, что это я сдала тебя шефу? Если так, то мне обидно. Но твой Егорчик другого мнения. Не обижайся на него сильно, он решил, что ты в серьезной беде и так будет лучше.
– Он решил…
Яна погладила ее по волосам.
– Мне пора. У меня сегодня будет непростой день. А может быть и непростой месяц, но все уладится.
– Прости меня.
Яна отмахнулась.
– Не бери в голову. Время динозавров прошло, только они еще не знают об этом. Будущее за тобой. И немножечко за мной.
Она нагнулась и поцеловала Леру в макушку.
– Пока.
Звук ее каблуков еще отдавался эхом под потолком пустой станции, но вскоре его заглушил шум приближающегося поезда.
***
– Простите, вы не знаете, где касса?
Мужчина в меховой куртке держал в руках телефон, бумажник и карту метро. Позади дожидались хмурая жена и двое детей одногодок в цветных пальтишках.
– Этажом ниже. На лифте можно.
– Благодарю. А то совсем запутался. В первый раз на Киевском.
Келер улыбнулся.
– Раньше было еще сложнее.
Собеседник не понял, но еще раз поблагодарил и поднял с пола здоровенные сумки.
Келер посмотрел на часы под потолком. Их стрелки все также неспешно отмеряли часы и минуты.
Он стоял и смотрел на медленные стрелки, а люди обходили его, не замечали, стремились слиться в группы, скопления, сверхскопления. Вращались по своим странным и сложным орбитам вокруг незримых центров, скользили вдоль главной последовательности, сияли и тлели. Они были великолепны, как огромное созвездие, как целая вселенная, но не знали об этом. Какова вероятность им хоть раз встретиться вновь?
И действительно, какова вероятность? У лифта стояла Ирина со своей сумкой с подвернутым колесиком. Ирина, которую он, как считал сам, никогда больше не встретит. Келер улыбнулся, сделал шаг. Улыбнулась и она, подхватила бегущих к ней малышей в ярких курточках, засмеялась, целуя их в щеки. Молодой парень с девушкой спешили к ним, раскрыв руки для объятий. Они о чем-то говорили, смеялись. Ирина кивала и поминутно целовала малышей.
Келер кивнул и шагнул назад в толпу, в поток, которому нет конца. Он спрятал руки в карманы и сел на сетчатый стул.
Он закрыл глаза.
– У вас не занято?
– Свободно.
Лера села рядом, посмотрела на него и улыбнулась.
– Хорошо, что трубку взял. Где бы я тебя искала по всему городу?
– В исходной точке.
– А апогее.
Лера вздохнула.
– Сколько воспоминаний об этом месте. А вон там меня ударили по лицу, а ты отвез меня в гостиницу.
– Кстати, что тогда произошло?
– Я едва не стянула кошелек. Н встреть я тебя, то был бы странный поворот в моей жизни.
Келер промолчал. Лера опустила голову на его плечо.
– Он у меня есть. Мой паспорт.
– А мой мне отдадут без проблем. Хоть почтой, курьером. Только не лично.
– Значит Париж ждет?
Келер потянул затекшие ноги и покачал головой.
– Тебя долго не было.
– Как обычно влипла в проблемы. Есть неизменные вещи в этом мире.
– Константы.
– Именно.
Келер усмехнулся.
– Смотри, когда большая стрелка будет на двенадцати, мы уже будем дома пить горячий чай. Или все еще сидеть тут и пить чай. Или просто сидеть без чая и разговаривать. Сколько возможностей!
– Да, просто море.
Лера поджала губы.
– Знаешь, насчет твоей дочери…
– Знаю. Это уже неважно.
Она кивнула.
– В общем, прости. Мне не следовало решать за тебя, – она развела руками. – А еще я звонила отцу. Хотела сказать ему очень много чего, но мне ответил автоответчик, и мы молчали друг другу после звукового сигнала. Как два дурака. Словно в пустоту позвонила. И потом поняла, что я уже сказала все, что хотела. И тогда я поехала в полицию.
– Зачем? – не понял Келер.
– Написала заявление об изнасиловании. Знаю, что это бессмысленно спустя столько времени. И, наверное, уже не имеет никакого значения. Но не для моего отца. Хотела бы я посмотреть на лицо дяди Игоря. На разбитое в щепки лицо дяди Игоря, которому объясняют чья именно честь затронута в этом недоразумении. Хотела, точнее. Но уже не хочу. Как ты там говорил, это уже неважно? Я хочу в Париж.
– Париж. А зачем куда-то ехать? Мне кажется, я уже там. Сижу с тобой в кафе с видом на Гран опера и пью дорогущий кофе.
– Папа, – она поцеловала его в щеку и сжалась клубком, положив голову на колено. Он погладил ее по волосам. Сердитый охранник посмотрел на них, остановился было, но затем прошел мимо.
И вот
