Глубина резкости - Тери Нова
Поэтому сказанное сегодня за столом не было для меня сюрпризом. Да, она получала бесплатно технику и все необходимое для съемок, но того, что имела, добилась исключительно благодаря своему таланту и упорству, часами не вылезая из студий. Ее работы выбирали для выставок, потому что они были достойны висеть там. К этому я не имел отношения, как и к предложению Аарона Бэйла – узнал об этом неделю назад, когда бегло просматривал почту.
Каждый раз, получая отчеты от ректора, я радовался и горевал, пил и злился, хотя больше всего меня бесило то, что Элли имела доступ к разным студиям и могла нанять лучших моделей, но постоянно снимала своего парня, как будто он был долбаной моделью Vogue.
– Эй, Донован, а что за огненная цыпочка была с тобой в ресторане? – подал голос Майк, забирая кий у Дэна.
– А что? – Трудно было не заметить, как он трахал ее глазами за ужином.
– Интересно знать, что творится между вами?
– Работа и сарказм в основном. – Глупый вопрос. – Сью мне как сестра, господи боже.
– Круто! – Он не забил шар, но выпрямился, широко улыбаясь. – Кажется, вечеринка принимает новый оборот. – Майк кивнул на дверь, и мы все обернулись.
– Ну неет, только не это, – застонал Дэн. – Я ведь еще даже не напился.
В бар, хохоча, ввалились Моника, ее подруга, на имя которой мне было плевать, Элли и… Вот черт. Ее парень.
– А он какого хрена делает на девичнике? – вырвалось у меня. Пришла моя очередь бить, я взял кий, прицеливаясь так, чтобы шар угодил Скотту прямо в лоб.
– Какого хрена они все тут делают, ты хотел сказать? – негодовал Дэн.
Компания заметила нас, но двинулась в направлении бара и музыкального автомата.
– Да ладно, Моника! Ты издеваешься? – прокричал жених через зал, пока кто-то менял пластинку.
– В чем дело, Пирс? У тебя нет монополии на этот бар! – бросила с вызовом девушка.
– Клянусь, она сделала это специально, – проворчал Дэн.
Я не обращал на его нытье внимания, мой взгляд был прикован к темноволосой девушке у бара, которая была одета, как сексуальная рок-фанатка. Чтоб мне провалиться. Элли будто издевалась надо мной каждым своим нарядом. Утром она вырядилась в толстовку своего бойфренда – видит бог, я хотел сорвать эту тряпку, швырнуть на землю и проехаться по ней на своем джипе, – потом она заявилась в ресторан в платье, которое обтягивало ее изгибы, как перчатка, а сейчас она оголила живот и напялила кожу. Господи, помоги мне пережить этот вечер!
– Почему с ними этот парень? Он что, из тех прилипал, что везде таскаются за своей половинкой? – спросил Майк с усмешкой.
– Кто тебе сказал, что он ее парень? – Дэн повернулся к Майку и зашептал так тихо, что я едва различил: – Этот верзила с радостью бы таскался за кое-кем другим, если бы ему позволили. – Затем он отстранился и подмигнул, отсалютовав бутылкой.
– Кажется, я понял, – сказал Майк, хлопая глазами, а я подался вперед, чтобы слышать каждое слово, как долбаная сплетница.
– Они с Элли дружат с первого курса и везде таскаются вместе, это правда. Но едва ли все так, как ты подумал.
Дальше я уже не слушал: перевел взгляд на блондина и ошалело вглядывался в него добрых пять минут, даже почти не моргал. Не может быть! Твою мать! Я провел рукой по волосам и повернулся к Дэну.
– Ты уверен? – спросил, схватив друга за плечи.
– Ну да, а в чем дело? – Он не понимал, что только что перевернул мой мир обратно с головы на ноги. Я отпустил парня и, не оглядываясь, пошел к выходу из бара. Мне нужно было подышать воздухом.
Год назад…
Я: Я в самолете, буду через три часа.
Кей: Отлично, чувак! Встретимся в квартире.
Отложил телефон и откинулся на сиденье. Всего три часа разделяли нас с Элли. Меня трясло от предвкушения и ужаса. Она ненавидит меня за то, как поступил с нами, но я готов сделать все, чтобы заслужить прощение.
Целых два года кирпичик за кирпичиком выстраивал свое будущее, делая все для того, чтобы стать тем, кем стал. Теперь моя компания набирает обороты, мы наладили поставки грузов по всему миру, и я готов сделать новый шаг, перекинув офис с Восточного побережья на Средний Запад. Я полностью свободен от любых контрактов, финансово независим и теперь точно смогу уговорить отца перебраться в Чикаго.
С того момента как оставил Элли в зеркале заднего вида под дождем, я искал возможность все изменить, но не был уверен, что смогу, и не давал себе надежды когда-нибудь снова ее увидеть, услышать звонкий голос. И вот я лечу на Голгофу, в ожидании распятия. Готов даже получить в нос, упасть на колени и выслушать тонну дерьма о себе, только бы в итоге Элли меня простила. Два чертовых года жил мечтами и отчетами из ее колледжа. Я так сильно устал жить без ее любви.
Кей встретил меня у подъезда, наверно, он сам только что вернулся домой.
– Хей! Как жизнь? Отец передает привет! Все время спрашивает, как ты, – говорю, обнимая друга.
– Твой старик звонит мне чаще, чем тренер, ей-богу, – улыбается Кей. – Я только приехал, пойдем внутрь.
– Закину к тебе сумку и сразу поеду.
– Не терпится получить по морде? – Его подколы на меня не действуют. Я знаю, что огребу за все, что натворил, но зато наконец увижу ее, смогу поговорить, все объяснить и извиниться. Она, конечно, засунет мне в задницу эти извинения, но я переживу. Улыбаюсь как идиот. Кей не знает всей истории. На самом деле не знает никто, кроме меня, Элли и моей новой помощницы Сью (она работает у меня недавно, но какого-то черта уже вынудила меня излить ей душу).
– И так слишком долго тянул. – И это правда.
Мы поднялись в квартиру Кея – типичную холостяцкую берлогу, холодную и пустую. Мой друг часто бывал в разъездах, поэтому половина его вещей так и лежала нераспакованными в коробках.
– У меня тут бардак, но ты переживешь, – ухмыльнулся он.
– Можно я возьму твою тачку?
– Ну разумеется. – Кей сунул руку в карман джинсов и выудил ключи. – Только если она вдруг настолько глупа, чтобы вернуться к тебе, пожалуйста, не трахайся в машине. – Ключи полетели мне в грудь.
– Очень смешно!
Думаю, секс – это последнее, что мне светит получить от Элли.
Я бросил свои вещи в гостевой спальне, наспех принял душ, переоделся во все
