Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
– Быстрее вам будет пообщаться, чем нам объяснять, – весело пророкотала Маша. – А вот и они…
Я увидел низкого широкоплечего азиата с коротким седым ежиком. У него было зверское лицо убийцы и длинные мощные руки гориллы. Одет он был как типичный дальневосточный бандит – в пеструю шелковую робу с золотыми и платиновыми копиями сердомольских значков на груди.
– Позвольте представи… – начал Сердюков, но азиатский господин проманкировал знакомством и шагнул прямо к крестовине.
В руках у него появилась упаковка одноразовых палочек для еды. Сорвав бумажку, он разделил палочки, одну взял в рот, а другой нарисовал на животе Сердюкова какой-то знак, похожий на скрипичный ключ.
Палочка даже не коснулась тела Сердюкова, но он – и я вместе с ним – ощутил в солнечном сплетении сильнейшее жжение.
Нюра щелкнула пальцами.
– Смотрим сюда!
Мы с Сердюковым синхронно поглядели на унтершу. Она выставила перед собой картонку с крупно написанной фразой:
MA CHIENNE ANDALOUSE
Азиат поднял свою палочку и, держа ее как каллиграфическую кисть, написал на животе Сердюкова вертикальный столбец иероглифов. Он по-прежнему не касался кожи, но Сердюков даже взвыл от боли.
– Теперь смотрим сюда! – щелкнула пальцами Маша.
Она держала в руке фотографию человека с зеленым ирокезом на бритой голове и черепами-брэкетами на оскаленных в улыбке желтых зубах – одну из канонических карбоновых фотографий Г. А. Шарабан-Мухлюева.
Азиат тем временем выжег своей бамбуковой палочкой новое невидимое заклинание на животе Сердюкова. В этот раз боль была такой, что Сердюков заорал на все подземелье.
– Все, уже все! – успокаивающе подняла руку Маша. – Последний проход.
Господин со значками сломал палочку, бросил обломки на пол и вооружился второй – той, которую держал во рту. Поднеся ее к животу Сердюкова, он нарисовал на нем такой же скрипичный ключ, как в самом начале. В этот раз жжение было не особо мучительным, и Сердюков только охнул.
Господин бесконтактно начертил еще какие-то знаки на обоих боках Сердюкова, сломал вторую палочку тоже, поклонился унтершам и вышел из комнаты.
Я подумал, что это правильно – сломать инструмент, причинивший нам с Сердюковым столько боли. Волшебная палочка, задействованная в реальном магическом акте вредоносной природы, должна быть одноразовой, как презерватив или граната.
– Вот теперь точно все, – сказала Маша. – Сейчас зададим пару вопросов для проформы, и можете продолжать движение, товарин Сердюков…
И надо же было случиться, что именно в этот момент имплант Сердюкова меня отпустил.
Прошла секунда, и вокруг сгустился кабинет Ломаса.
* * *
– Что это за сумасшедший китаец? – спросил я, падая в кресло. – Почему его пустили ковыряться палочками для суши в животе у нас с Сердюковым? Я чуть не помер от боли. И почему меня приморозило к импланту Сердюкова?
– Дело в том, – ответил Ломас, – что сердобольские власти допустили нас к архиву с одним условием.
– Каким?
– К планированию операции подключилась их главная боевая нейросеть.
– «Калинка»?
– Именно.
– То есть мы теперь сотрудничаем с серийным… с серийной убийцей?
– У нейросетей, в том числе и этой, отсутствует требуемая для подобных инвектив субъектность. Но можно сказать, что да. Сотрудничаем. И я этому крайне рад.
– Зачем нам такое нужно?
– Во-первых, – ответил Ломас, – это было их условием. Операция проходит на территории Добросуда. Во-вторых, очень возможно, что нейросеть нам сильно поможет. Она крайне грамотно просчитывает схемы убийств – мы учимся у нее на каждом шагу.
– «Калинка» один раз уже промахнулась по Кукеру, – сказал я.
– Да. Поэтому сейчас для нее это вопрос принципа. Ну если не для нее, то для соответствующей сердобольской спецслужбы. Второй раз не промахнется.
– То есть теперь операцию планирует «Калинка»?
Ломас кивнул.
– Фактически да. «Калинка» прочла запрещенную главу из Шарабан-Мухлюева вместе с Сердюковым. Кроме того, мы поделились с ней всей информацией по кейсу. И «Калинка», кажется, уже сделала выводы. Именно она склеила вас с имплантом Сердюкова на время этой неприятной процедуры. А сейчас отправляет Сердюкова назад в Сибирь. На бизнесджете, что вообще-то бывает не часто.
– Значит, это «Калинка» наслала на нас сумасшедшего китайца?
– Подождите про китайца, – сказал Ломас, двигая ко мне поднос с коньяком и сигарой. – Обсудим прочитанное у Шарабан-Мухлюева, пока вы хоть что-то помните. Зря мы, что ли, вас посылали?
Начальство требовало полного доступа. Подняв похожий на осколочную гранату стакан, я отхлебнул янтарной жидкости.
– Что скажете? – спросил Ломас.
– Это было грозное время, – ответил я, разглядывая стакан. – Страшное и одновременно… Не знаю, титаническое. Сейчас людей такого калибра уже нет.
– Почему, есть, – усмехнулся Ломас. – Шарабан-Мухлюев до сих пор в банке. Но удалился от мира.
– Чем он там занимается?
– Тайна баночной личности охраняется корпорацией. Критики считают, что за него пишет нейросеть «Порфирий». Вы с нею много общались. Помните ее?
Мне показалось, что Ломас смотрит на меня с подозрением. Я отрицательно покачал головой.
– Для меня слово «Порфирий» – императорское имя.
Ломас вздохнул.
– Когда-нибудь обязательно вспомните.
– А эту запрещенную главу кто написал? – спросил я. – Сам Шарабан-Мухлюев? Или нейросеть?
– Думаю, нейросеть. Но на реальном биографическом материале.
– Почему вы так считаете?
– По факт-чекингу все совпадает. Но в тексте слишком много литературных реминисценций. Почти каждое предложение – это какая-то замаскированная цитата. Нейросети такое любят. В этом, можно сказать, самая их суть.
– Сначала сгенерировали, а потом засекретили. Зачем?
Ломас пожал плечами.
– Возможно, нейросеть пыталась показать сердобольским авторам, как должен работать и жить настоящий русский писатель-традиционалист свирепого и могучего таланта. Не одни же доносы строчить. Но кураторы решили, что допущен перехлест. Какую полезную информацию вы вынесли из чтения?
– Нет сомнений, что эта Ры – подруга Варвары Цугундер по кличке Рыба. Ясно теперь, откуда в шифрах Варвары слово «янагихара». Видимо, мстила за подругу. А так нового мало.
– Вы поняли в прочитанном все?
– Нет, конечно, – сказал я. – Контекст утрачен. Патина времени. Но читать не мешает. Наоборот, появляется эффект достоверности. Такие детали не подделаешь.
– Ясно, – отозвался Ломас. – А справочку чего не включили?
– Не хотел впечатление портить.
Ломас кивнул – как мне показалось, с удовлетворением.
– Теперь можете задавать вопросы.
– Кто этот чокнутый китаец?
– Это не китаец, а обрусевший японец. Дядя Ода, как его называют во Владивостоке и Москве.
– Он бандит?
– По совместительству. Но вообще-то он лучший мастер реики-до на территории Добросуда.
– А что такое реики-до?
– Закажите справку, Маркус. Только быстро. И уточните про ключи «Чоку-Рэй», «Сей-Хей-Ки» и «Хан-Ша-Зи-Шо-Нен». Чтобы мне меньше говорить пришлось.
– Меня тошнит от новой информации, – сказал я.
– Это приказ. Я повиновался.
TH Inc Confidential Inner Reference
Реики-До – японская энергетическая техника. Название, состоящее из иероглифов «Реи» и «Ки», означает примерно «универсальная жизненная энергия». Зародилась как целительство почти три тысячи лет назад. В последние два века развивается как полумагическое боевое искусство, популярное у
