Место клизмы изменить нельзя. Рассказы морского доктора - Михаил Сорин
– Конечно, конечно, проходите! – Почему- то растерялся я.
Алешка читал стихи, бегал по комнате, рассматривал мою коллекцию раковин, прикладывал их к уху и слушал шум моря.
– А я в бассейн хожу, – вдруг, остановившись, сказал он мне, – папа сказал, что человек обязательно должен уметь плавать, чтобы не утонуть. А вы умете плавать?
– Конечно, умею, – неожиданно осипшим голосом ответил я. И добавил:
– Счастливого тебе плавания, малыш!
Прошли годы. Я давно уже снял погоны и работал хирургом в военной поликлинике. Как- то, вовремя проведения очередной диспансеризации, ко мне подошел высокий, стройный капитан третьего ранга.
– Здравствуйте, Михаил Борисович, – произнес он красивым густым баритоном, – давно мечтал с вами встретиться.
– Здравствуйте, Алексей Иванович, – ответил я, взглянув в медицинскую книжку, – мы с вами знакомы?
– Еще как!
Я внимательно вгляделся в его лицо, и что-то неуловимо знакомое промелькнуло в его больших голубых глазах:
– Алексей? Алешка? – неуверенно начал я, – это ты?
– Да я, конечно, я! Только что прибыл из академии и вот.… Сразу Вас разыскал. Ваше пожелание выполнено. Я – морской офицер!
Хонька
Домовой (славянская мифология) – дух бескрылый, бестелесный и безрогий, который живёт в каждом доме в каждом семействе. От бесов он отличается тем, что не делает зла, а только шутит иногда, даже оказывает услуги, если любит хозяина, или хозяйку. Если домовой полюбил домашних, то он предупреждает в несчастье, караулит дом и двор; в противном же случае, он бьёт и колотит посуду, топает.
Говорят, что он не любит зеркал, также козлов, а равно тех, кричит, кто спит около порога, или под порогом. Иногда слышат, как он, сидя на хозяйском месте, занимается хозяйской работой, между тем, как ничего этого не видно. В простом народе к домовому питают уважение, так что мужичок боится его чем-либо оскорбить и даже остерегается произнести его имя без цели. В разговорах не называют его домовым, а «дедушкой, хозяином, набольшим или самим».
При переезде из одного дома в другой, непременною обязанностью считают в последнюю ночь, перед выходом из старого дома, с хлебом-солью просить домового на новое место. Хозяйство каждого, по их мнению, находится под влиянием домового. Говорят, что домовой не любит ленивых. Если домовой не будет любить хозяина, то он начинает проказить, в этом случае пред порогом дома зарывают в землю череп, или голову козла.
С тех пор, как в домах перестали ставить печь, за которой, по поверьям, и жил домовой, место его жительства переместили за батарею отопления. Появилось понятие «Барабаш-ка».
Все эти все сведения мне удалось почерпнуть в Интернете. Конечно, никаких коней в нашем хозяйстве нет, а если и были, то только в прошлой жизни, и то со стороны моей дорогой мамы, которая родилась в татарской семье. И голову козла я бы не стала закапывать перед порогом. Во-первых, где ее взять, а во-вторых, если бы и был, я бы его никогда не стала убивать, т.к. очень люблю всех животненьких. На сегодняшний день у меня из хозяйства: пес породы «Шелти» по имени Чиф, волнистый попугай Ромка, аквариум с рыбками… И домовой по имени Хонька. Почему Хонька? Не знаю, так мне кто-то сказал… Или во сне привиделось…
Но эта история началась не сегодня, а давно, когда дети были еще маленькими, собак было две, породы – «Ризин шнауцер». Мы получили новую квартиру в старом немецком доме, восстановленном в пятидесятые годы. Муж был в командировке, поэтому переезжала я сама. Квартира была громадная, особенно если сравнивать с «хрущевками», которые в то время росли, как грибы. Комнаты в них были маленькими и проходными (их так и называли: трамвайчик), кухни крохотными, коридоры – никакими. Вот в такой квартире мы и жили, а тут – хоромы. Быстро сделав ремонт (тогда еще не знали про «евро»), я с детьми и собаками переехала. Стали обживаться – и тут началось что-то необъяснимое. На кухне, когда там никого не было, сами собой взлетали и разбивались на мелкие кусочки стаканы. Собаки рычали на пустой угол в зале, при этом у них на загривке вздымалась шерсть. Ночью, мне казалось, что кто-то ходит по квартире. Я стала бояться спать одна, а муж все не возвращался. К детям переселяться было неудобно. Во-первых, в одной комнате для троих мало места, а во-вторых, как им все объяснить, еще перепугаю.
В отчаянии обратилась за советом к местной знахарке – бабе Зине. Жила она в отдельном домишке со старой, еще от немцев, красной черепицей. В прихожей меня встретил громадный черный кот. Он зыркнул в мою сторону желтым глазом и важно удалился. В маленькой чисто прибранной комнате пряно пахло травами, за большим круглым столом, укутавшись в белый вязаный платок, сидела пожилая женщина. Густые морщины покрывали ее лицо, но глаза были ясными и по-молодому небесно- синими. В углу комнаты висели старые иконы, от них исходило какое- то необъяснимо доброе тепло. Я успокоилась и, робко поздоровавшись, рассказала ей все. Она меня внимательно выслушала и сказала:
– Ты, когда из старой квартиры выезжала, Хозяина забрала с собой?
– Какого хозяина? – ошарашено переспросила я.
– Ясно какого, домового.
– А что, они бывают? Ведь это только в сказках…
– Наивная душа, – пожалела меня баба Зина, – еще как бывают. Вот ты своего из старой квартиры не забрала, а здесь местный живет, тоже не забранный, вот он и лютует. Сходи по прежнему адресу, повинись перед домовым и предложи ему перейти, вместе с тобой, в новое жилье.
– Но я даже не знала о его существовании.
– Значит, ему у вас было хорошо. Иди, девонька, исправляй ошибки. Только не забудь перед тем, как зайти к себе домой, пропустить его вперед.
Я вышла от знахарки, как в полусне.
– Господи, неужели все это правда? И если все- таки да, то что-то нужно делать?
Мысли плутали в моей голове и не находили выхода. Вечерело, деревья отбрасывали густую тень. Казалось, что за каждой веткой прячутся домовые или лесовики. Все, иду к подруге, а с ней на старую квартиру. Буду просить прощения и звать домового с собой. Подруга была надежная и, не задавая лишних вопросов, пошла вместе со мной. Зашли в знакомый подъезд. Вот и она, много лет служившая моему семейству, дверь. Я решительно позвонила. Дверь открыла незнакомая женщина.
– Здравствуйте, – прямо с порога начала я, – вы извините, пожалуйста, мне только нужно забрать моего домового поэтому проходить не буду.
Глаза открывшей дверь женщины начали округляться и медленно выползать из орбит:
– Кого забрать?
– Домового. Я раньше жила в этой квартире. Мы не давно переехали, а его забыли. Теперь у меня дома черти что творится, так что извините, – и, без всякого перехода, продолжила- Хонька, прости меня, пожалуйста, пошли со мной!
В это время за спиной, оторопевшей от всего происходящего женщины, появился ее муж:
– Дорогая, что происходит? Что это за люди и почему ты их не приглашаешь зайти? Господи, Людмила Георгиевна, что случилось, нужна какая- то помощь?
Передо мной стоял подчиненный моего мужа. Я совсем забыла, что они въехали в нашу квартиру. Переезжал он один, поэтому я не знала его жену. Еще раз извинившись перед совершенно обалдевшими жильцами я, не став ничего объяснять, круто развернулась и, подхватив под руку подругу, помчалась домой.
По дороге мы бурно обсуждали происшедшее. Подруга называла меня молодчиной и давала советы, как себя вести дальше:
– Нужно его обласкать, налить молочка, положить корочку хлебушка…
– Он что, кошка, чтобы молочка? Может, лучше водочки?
– Водочки – это нам, чтобы обмыть мероприятие, а Хоньке, обязательно, молочка.
В подъезде нашего дома мы столкнулись с соседом по лестничной площадке.
– Вы что, девчонки, такие взбудораженные? Небось, уже знаете, что скоро ваши мужья
