Клетка для бабочки - Анна Морозова
Последний день года был суматошным, оживленным, но особого веселья ни у кого из большой компании не было. Праздновали у Михаила, и всем нашлось дело. На поле был запланирован традиционный совместный салют от товарищества, и ребята под руководством электрика делали разметку. Женщины возились со столом. Татушка капризничала, и Настя была сосредоточена на дочке. Приехавшая на такси баба Лена привезла пирожки с мясом, холодец и два постных блюда для себя – салат с кальмарами и рулеты из баклажанов. Она не была близка с бабой Раей, не умела успокаивать внучку, поэтому держалась поближе к Антону. Когда ребята вернулись с поля, раскрасневшиеся, с прилипшими ко лбу волосами, она закипятила чайник и организовала им перекус в комнате Никиты, чтобы не мешаться под ногами у Веры и бабы Раи. Антон притащил стул.
– Вот, я из своей взял. Ну, то есть из Полининой. Блин, чувствую себя прям оккупантом.
– Так, следи за речью, дорогой мой. А вообще, правильно чувствуешь – у тебя своя дача есть и отдельная комната, между прочим. А то вдруг Полина приедет на каникулы, и неприятно ей будет.
– Просто мы много общаемся, – объяснил Никита. – Задачки вот разбираем.
– Задачки – это хорошо. Но что Полинкину комнату занял – плохо.
– Баб Лен, да перенесу я вещи! Руки не дошли просто. Вот прям завтра! Не приедет же она первого января!
– Что-то сердце у меня не на месте. Вот подумаю про нее, и муторно как-то делается. Что-то серое такое…
– Плита? – испуганно вставил Никита, вспомнив могилу мамы.
– Типун тебе на язык! – с чувством произнесла баба Рая. – Просто как серая туча вокруг нее.
– А ты молись за Полину – и поможешь ей, – предложил Антон.
– Каждый день молюсь! Хорошая она, да что-то криво пошло в судьбе. Хотя бы вернулась голубка в свою комнату! Никита, а почему вдруг серая плита тебе на ум пришла? Предчувствие, что ли, какое?
– У мамы такая, – неохотно объяснил он.
Баба Лена вздохнула:
– Сочувствую. Держись. Без мамы плохо очень. Я вот мужа похоронила – все понимаю, он у Господа под присмотром сейчас, ему там лучше гораздо, чем со мной. Молюсь о его душе. А нет-нет и подумаю: и чего Господь забрал? Жили бы еще вместе… На внучку он как радовался бы! Видишь, плохая из меня христианка. Мысли грешные лезут. Негоже так думать.
– А может, это не Бог забрал?.. – не удержался от вопроса Никита. – Может, есть кто-то, ну, очень злой и очень сильный. И хитрый. Он наблюдает, следит, а потом цап! – и выдергивает человека, когда Бог занят. Бог же не всегда успевает вмешаться! Ну, то есть успевает, конечно, сколько историй о чудесном спасении. Но не всегда…
– Нет никого сильнее Бога, – убежденно произнесла баба Лена.
– Но тогда зачем он отнял у меня маму в восемь лет? – тихо спросил Никита.
– И забрал Матвея? Он был единственным сыном. Мы дружили… У нас важные планы были…
Баба Лена с грустью смотрела на них. Конечно, она знала, как нужно отвечать на подобные вопросы. Но она так за эти годы устала выгораживать Бога, что просто сказала:
– Ушедшим – царствие небесное. Оставшимся остается горевать и молиться. И жить за них тоже. Так, чтобы они радовались и гордились оттуда.
Накормив ребят пирогами, баба Лена разыскала Михаила в кабинете, но с некоторым разочарованием увидела рядом бабу Раю. Михаил был хмур и сосредоточен, баба Рая внимательно разглядывала какие-то бумаги. Вежливо извинившись, чувствуя, что она не вовремя, баба Лена все равно уселась на кресло, которое ей предложил хозяин, и спросила:
– Вы не о Полине, случайно, разговариваете?
Баба Рая протянула ей бумажки:
– Вот распечатка сообщений, что делались с телефона Полины. Он все время выключен, на звонки она не реагирует. И по стилю пишет явно не она. Очень лаконично. И еще: она никогда не называла Машу бабушкой, только «баба Маша». А тут: «Дорогой дядя Миша! Передавай от меня огромный привет бабушке и пожелания скорейшего выздоровления!» То есть отвечал кто-то, кто считал ее внучкой бабы Маши.
– Да, ты права. Надо бы глянуть сообщения на телефоне Машуни, – сказала баба Лена. – Я сейчас ей напишу и попрошу переслать.
Михаил кивнул и ответил:
– Я напишу Полине, что Дымок погиб. – Под удивленными взглядами он добавил: – Ну да, дурацкая идея. Но лучше пока нет. Посмотрю, какая будет реакция.
– Я одного не понимаю, – баба Рая, хмурясь, в очередной раз пробовала позвонить Полине, – если у нее отобрали телефон и пишут от своего имени сообщения, чтобы не поднимать паники…
– Похоже, – вставила баба Лена.
– …то почему она не может сама позвонить или выйти через Интернет? У прохожего попросить телефон, с учебы…
– Мам, а ты много номеров наизусть знаешь? Все сейчас на быстром наборе у народа. И пароли никто наизусть не учит, тем более чужие. И да, все завязано на номер телефона сейчас. Кстати, у Полины не было записной книжки с номерами, все в телефоне. И еще: Оле ни разу не приходили сообщения в ответ на ее попытки. То есть общение только с родственниками или с теми, кто записан как родственник: дядя, баба. В общем, тот, кто нам отвечает, не знает подробностей семейной истории.
– Вот, Машуня выслала сообщения. Ну да, «дорогая бабушка» везде. О, даже с Днем народного единства поздравление. Да, «любящая тебя внучка Полина». Все понятно. Про Дымка нет смысла врать. Еще накличешь. – Баба Лена подошла к Михаилу, оперлась кулаками в стол и, наклонившись над ним, внушительно сказала: – Выручай девку, пропадет! Дело нечистое. И на душе у меня тошно.
– У меня тоже, уже давно. Я думал, что скучаю по ней просто. Она ведь была душой этого дома. А без нее и праздник не в праздник. Но дело не в этом. Тянет что-то внутри, и все тут.
– Тошно им! Тянет! – раздраженно поднялась баба Рая. – Сын, вот нельзя пока вмешиваться. Мы не имеем права на это. Дай ей самой строить свою жизнь. Я уверена: если ее перестанет устраивать, она найдет возможность убежать. В конце концов, отыскать в Интернете телефон председателя «Радуги». Проверь сам! Минутное дело! Да! И не надо на меня так гневно смотреть! Я знаете, сколько за службу повидала таких жертв? Пытаешься помочь, ночами не спишь, а они… – Она расстроенно махнула рукой.
– Полина не жертва, – твердо сказал Михаил.
– Дай ей хотя бы месяц. Собирай информацию, я тоже по старой памяти… Идеи есть. Я
