Клетка для бабочки - Анна Морозова
– Не рассердится, конечно! Наоборот, думаю. А что, давай!
Они усердно работали до вечера, когда уже было пора идти к козам. У Никиты было ощущение, что он здесь месяц или два. И давно он не чувствовал себя таким умиротворенным. Все страхи, тревоги, сомнения как-то съежились и перестали его мучить. Осталась привычная боль. Но здесь эта боль у каждого второго.
Оставшиеся до Нового года дни Полина старалась провести как можно аккуратнее, чтобы вновь не навлечь на себя гнев профессора, милостивое прощение которого она получила на следующее после пощечины утро. Ее даже напоили за завтраком кофе и угостили батончиком мюсли. Шоколад Виктор Аркадьевич не признавал, считая, что он плохо сказывается на нервной системе и вызывает зависимость. Из сладостей на кухне были только сахар, мед и сухофрукты, поэтому батончик вызвал у Полины чуть ли не слезы благодарности к доброте и благородству Виктора Аркадьевича. Она искренне обещала себе стараться как можно усерднее, чтобы больше не совершать таких промахов. «У меня нет права на ошибку», – повторяла она, гордясь таким высоким доверием.
Днем профессор или уходил по делам, или ненадолго отправлялся с ней на прогулку до небольшого сквера – всего три ряда лип и кленов, несколько скамеек с голубями вокруг, собачки на поводках, крики галок… После прогулки она занималась приготовлением еды, уборкой квартиры, каллиграфией, исправно заполняла «Дневник самосовершенствования», готовилась к экзаменам. Профессор молчал, но поглядывал на девушку с еле скрываемым одобрением. «Наказание помогло. Вот же натура человеческая! Нет, даже женская! Хвалишь – на шею садятся».
Виктор Аркадьевич приходил к ней через ночь. Был настойчив, приучал слушаться, пресекая малейшее сопротивление или напряжение со стороны девушки. Потом шептал ей ласковые слова, иногда милые, иногда слишком пафосные, иногда совсем чуть-чуть рискованные. Но всегда в них присутствовала мысль, что это судьба, Бог, провидение их свело друг с другом. Полина была согласна и радовалась, что он это понимает. Приятно быть чьей-то судьбой. Но когда профессор уходил, пожелав ей хороших снов, она вздыхала с облегчением.
«Что же ему подарить?» – ломала голову Полина. Наличных денег у нее не было вообще, к тому же ей было запрещено одной выходить из дома, кроме как на учебу. Сделать заказ через Интернет без профессора она тоже не могла. «Нарисую новогоднюю открытку тогда», – решила она. Насколько же проще было в прошлом году: деньги лежали у дяди Миши в ящике прихожей, и она могла спокойно взять, сколько ей нужно, даже не всегда ставя его в известность, забежать в дачный магазинчик за чипсами, поехать с Настей по магазинам, встретиться с Олей в кафе, передать подарки всем подружкам, оплатить свой десерт. Дядя Миша сам сделал заказ: сшить термозащитный чехол для его любимой кофейной кружки, чтобы он хорошо держал температуру, но при этом легко надевался и отмывался. Это была интересная инженерная и творческая задача, и Полина, размышляя над открыткой для профессора, с удовольствием вспоминала, как дядя Миша всем показывал «одежду» для своей кружки и активно ею пользовался, стоя перед окном веранды или гуляя по участку и прихлебывая кофе.
Наступило тридцать первое декабря. Полина все еще надеялась, что Виктор Аркадьевич принесет хоть веточку или гирлянду. Но то, что произошло утром, было для нее совершенно неожиданным. Когда девушка вошла на кухню, он уже торопливо допивал чай.
– Доброе утро, Полина! Знаешь, ты только не расстраивайся, но мне нужно будет уехать к сестре. У нее проблемы со здоровьем, и ей сказали диагноз – гипертония. Сестре необходима моя моральная поддержка. Так что Новый год встретишь сама. Ну, ничего страшного, ты же взрослая и разумная девушка. Ляжешь спать вовремя и будешь совсем умницей! Вот тебе подарок!
Полина, изумленная и расстроенная новостью, взяла протянутый ей пакет с аляповатым Дедом Морозом. Там были книжки: советы женщинам, как стать ведической женой, автор Торсунов, два сборника наставлений женам и девушкам отцов православной церкви, большая упаковка смеси разных цукатов и еще какая-то коробочка в отдельной упаковке. Полина раскрыла ее и с восторгом достала чудесный новогодний шар. В нем была маленькая заснеженная елочка, рядом пасся олень Санта-Клауса, а если шар потрясти, то внутри шел снег! Полина не отводила глаз от подарка. Довольный Виктор Аркадьевич обнял ее и сказал:
– Вот и елочка тебе, и новогодняя игрушка!
– Спасибо большое. – В голосе девушки было столько восторженной радости и благодарности, что профессор ласково сказал:
– Ты ж моя Снегурочка! Ну ладно, мне пора собираться.
– Ой, а я тоже вам приготовила подарок! – Полина быстро прошла в свою комнату и вернулась с открыткой: мощный белоснежный кот держит в лапе кисточку и рисует на розово-оранжевом закатном снегу всеми оттенками сине-голубого и бирюзового: «С Новым годом!»
– Спасибо! По колористике пять, по композиции три, слишком банально, по перспективе три с минусом. Неужели ты не видишь, что он у тебя плоский?
Вскоре Полину позвали в коридор. Оживленный в предвкушении общения с любимой сестрой, с большим новогодним пакетом в руке, он поцеловал ее и сказал:
– С Новым годом! Будь умницей! Читай книжки из подарка и не скучай! Скучно только бездельникам – я эту фразу тебе написал как образец по каллиграфии, займись. Звонить поздравлять не буду, чтобы не разбудить: я уверен, что ты меня послушаешься и ляжешь вовремя. Приеду завтра к вечеру, наверное. Ну, все вроде. Закройся изнутри.
Он ушел. Полина заперла дверь и увидела свою открытку, приткнутую поверх обувницы. Вздохнув, она прошла на кухню, потому что еще не завтракала. С надеждой на сюрприз заглянула в холодильник. Нет, ни пирожных, ни фруктов, ни копченой курочки, ни соленой семги, ни роллов, ни морепродуктов. Молоко, яйца, сыр, масло, в морозильнике рыба и сосиски. Сделав себе бутерброд и заварив кофе, Полина с некоторым недоумением села завтракать. «И это весь праздник?» – разочарованно подумала она. Потом, устыдившись, достала из пакета волшебный шар. «Он мне подарил такую чудесную вещь, а я недовольна. А вот сестрица хороша! Точно все рассчитала. Подумаешь, диагноз! Да у всех гипертония! Жаба пучеглазая крашеная».
Антон все-таки сказал отцу, что ездил с Никитой на похороны, но просил держать это в тайне: от мамы, чтобы она меньше переживала, и от дяди Миши, чтобы у Никиты не возникло проблем. Игорь со вздохом сказал, что сам все понял, когда сын не стал уговаривать отвезти на кладбище. «Может, так и лучше, – задумчиво проговорил он. – Ты повзрослел очень за эти несколько дней». Антон, пользуясь случаем, снова начал просить перевести его на дистант, на что
