Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
— Может быть, тебе просто нравились ее работы, — проговорила Эстер, просматривая сайт Клары. Сердце билось уже не так быстро.
Эстер стала изучать галерею фоторабот — яркие пейзажи, выразительные горы и странно безбрежные водные пространства словно прямиком из какой-нибудь темной, блестящей от соли сказки. Что-нибудь скандинавское, предположила Эстер и щелкнула по ссылке «Портреты». Прокрутила миниатюры предварительного просмотра. В душе забрезжило чувство узнавания. Разглядывая серию портретов на фоне Копенгагена, Эстер узнавала места, которые они с Аурой рассматривали в интернете, в книгах, на старинных фотографиях в темно-красном туннеле «вью-мастера». После отъезда Ауры Эстер провела бесчисленные ночи, изучая на экране ноутбука город в двух измерениях. Она представляла, как сестра начала новую жизнь среди разноцветных домиков Нюхавна и сказочных фонариков парка Тиволи. Портреты Клары Йоргенсен, снятые в декорациях города, который так мощно притягивал Ауру своими сказками и светом, надолго западали в память, они словно излучали свет. На одном снимке две немолодые женщины держались за руки, обвитые морской травой; женщины стояли возле фонтана Гевьон, скандинавской богини плодородия, земледелия и изобилия. На другой двое мужчин, завернувшись в сети, сидели на камне возле знаменитой Русалочки. Эстер напряглась от настойчивого желания продолжать. Может быть, Аура тоже просматривала эти фотографии? Эстер прерывисто вздохнула. Казалось, сестра снова рядом, и это было странно, болезненно и прекрасно. Прекраснее, чем она осмеливалась вообразить.
Долистав до конца, Эстер щелкнула мышкой, и на экране появился последний портрет.
В кровь хлынул адреналин. Эстер подалась вперед.
Размытый фон фотографии являл собой пламенеющее розовым небо с узором из голых веток. В центре снимка была скульптура девушки — третья фотография из дневника Ауры.
На переднем плане смеялся, отвернувшись от камеры, молодой человек с волосами до воротника, ямочками на щеках и бородкой. В остальном его лицо попало в тень.
Душой этого снимка была она.
В бирюзовом пальто, великолепная, она смотрела прямо в камеру.
С лицом, сияющим от счастья, в объятиях молодого человека. Она. Аура.
Шкура третья. Приглашение
15
Эстер позвонила на работу и отпросилась на пару дней, сославшись на выдуманное расстройство желудка. Засела у себя в спальне и выходила только поесть и принять душ, да и то лишь после того, как понимала, что соседи разошлись по делам.
Затаившись в кровати, Эстер разглядывала фотографию Ауры, сделанную Кларой Йоргенсен. Что она означает? Эстер разглядывала молодого человека, обнимающего Ауру, разглядывала все, что можно было разглядеть. Ямочки. Бородку. То, как он улыбается, как смотрит. Тени, лежащие у него на лице и скрывающие его взгляд. Кто он? Неужели из-за него Аура вернулась домой с потухшими глазами?
Эстер рыскала по сайту Клары, переключаясь с фотографии Ауры на страницу контактов и обратно. На странице контактов открылась форма: «Пожалуйста, напишите сообщение в окошке внизу, и я с удовольствием вам отвечу».
Эстер щелкала то по фотографии Ауры, то по форме, каждый раз трусливо переключаясь обратно.
На второй вечер «болезни» Эстер — назавтра ей уже предстояло выйти в вечернюю смену — в дверь ее комнаты постучали, и вошел Бен с чашкой чая и упаковкой парацетамола.
— Говорят, ты тут пластом лежишь. — Он поставил чашку и положил таблетки на прикроватный столик.
Эстер пристально посмотрела на чай. Она как-то не доверяла доброте Бена.
— Если что понадобится — шумни. Мы с ребятами засели за видеоигры.
Эстер отметила, как он обшарил ее глазами — и лицо, и тело, как у него порозовели щеки. «Давалка».
— Спасибо, — натянуто сказала она.
Бен вышел.
Эстер уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Натянула одеяло до подбородка. Снова стала разглядывать ксерокопию, скульптуру девушки из дневника Ауры, потом перевела взгляд на экран ноутбука. Аура и ее мужчина стоят перед той самой скульптурой. Где сделан снимок? В Копенгагене?
Эстер потянулась к ноутбуку и открыла еще одну поисковую вкладку. Запрос «девушка скульптура копенгаген» вывел ее на многочисленных Русалочек. Эстер попробовала изменить запрос:
девушка статуя копенгаген |
«скульптура» девушки «копенгаген» |
Но безуспешно.
Эстер всмотрелась в скульптуру, в деревья за ней. Подумала. Набрала:
девушка скульптура в парке копенгаген |
Напротив первой же ссылки появилось изображение скульптуры. Эстер резко выпрямилась. Щелкнула по ссылке.
— Лиден[50] Гунвер, — прочитала она вслух и принялась скроллить перечень ссылок с информацией и изображениями скульптуры.
Щелкнула по другой ссылке: «Лиден Гунвер — персонаж датской народной песни XVIII века. Песня приобрела популярность после того, как прозвучала в одном из копенгагенских театров. В ней говорится о молодой рыбачке, Лиден Гунвер, которую обольстил и обманом заманил в море мужчина-тритон».
Эстер щелкнула по ссылке, ведущей на английский перевод датской песни:
Морской муж явился из глубины, весь в морской траве,
Глаза его светились лаской, а слова были нежными, словно звуки арфы.
Ах, девушка, берегись вероломных мужчин,
Ах, девушка, берегись, берегись.
Эстер вздрогнула и стала читать дальше. В конце песни рыбаки находят безжизненное тело Лиден Гунвер: морской муж бросил ее, и волны вынесли труп несчастной на скалы.
— Вот козел, — пробормотала Эстер.
Дочитав до конца, Эстер откинулась на подушку, потерла глаза и задумалась об истории Лиден Гунвер. Девушка принимает приглашение Морского мужа и пускается в приключение, она хочет поддаться искушению и любопытству, понять свои желания — лишь для того, чтобы погибнуть из-за его вероломства. Эстер потянулась за дневником Ауры и открыла его на странице с фотографией Лиден Гунвер. «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна». Может быть, этой фразой Аура напророчила собственную судьбу? Может быть, она выбрала свободу, которую обрела в морских глубинах? Или сестра переиначила историю Лиден Гунвер, изменила расстановку сил: из девушки, наказанной самым страшным образом за свое любопытство, сексуальность и желания, она превратилась в женщину, которая, делая выбор, демонстрирует свою силу? Эстер щелкнула по закладке с фотографией Ауры. Как она улыбается, как сияет ее лицо.
Эстер отодвинула ноутбук с дневником в сторону; в глазах все расплывалось от слез. «Мне не понять, Ра-Ра, что все это значит». Зачем сестра набила себе строчки из собственного подросткового журнала — слова, которые переосмысливали истории о бесправных женщинах? В памяти всплыл разговор с Фрейей — тогда, за ужином: «Ты была к ней ближе всех. Ты знала ее лучше всех. Ты сможешь докопаться до правды. Понять, что именно она не сумела сказать нам, не смогла себя
