Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
– Училась. – На Маринино и без того унылое лицо набежала новая тень.
– Английский, наверное, хорошо знаешь?
– Да, знаю.
– А у меня вот – не поверишь! – в школе немецкий был. Такой вот архаизм. А теперь вот как в анекдоте: мама в Англии, а дочка по-английски ни бе ни ме, смех, да и только! – И Алена действительно рассмеялась, а потом, немного помолчав, заговорила уже о другом. – Ну а кого ты хочешь, мальчика или девочку?
– Кого хочу?! – Марина никогда не ставила себе этот вопрос таким образом. Да никого она не хочет, если уж по-честному. Другое дело, что представляет она его себе, этого ребенка, почему-то только мальчиком, но это отнюдь не значит, что она именно мальчика хочет. Все это Марина довольно сумбурно объяснила Алене, и та ее, кажется, поняла.
– А я в первый раз ждала девочку. Так была уверена… А родился Никита. – И Алена тяжело вздохнула, словно заново переживая горчайшее разочарование.
– Но у тебя ведь теперь есть Соня! – напомнила ей Марина.
– Да, теперь есть. Поэтому теперь я опять хочу мальчика.
– А что, будет? – с любопытством спросила Марина.
– Еще точно не знаю, но, кажется, да, – мечтательно протянула Алена и пристально посмотрела Марине в глаза. – Я еще никому-никому не говорила, тебе первой.
– Спасибо. – Марина и в самом деле была тронута. – А можно спросить почему?
– Не знаю. Так. Ты мне очень нравишься.
– Ты мне тоже, – искренне сказала Марина.
– Да? Ну вот и славно. – С Алениных плеч словно упала какая-то тяжесть, и она сразу же предложила: – Послушай, давай ты пересядешь ко мне на кровать и расскажешь мне немножко про вас с Валерьяном, ну, как у вас все получилось и почему.
– Ну… – Марина смутилась, и хотя на кровать пересела, но на самый краешек. – Я даже не знаю… об этом ведь не расскажешь.
– Почему? – удивилась Алена. – Впрочем, я, наверное, странный человек. У меня, если подумать, просто нет ничего такого, о чем бы я не могла рассказать, зато, правда, есть много такого, о чем не хочу. – Зрачки ее на мгновение сузились, голос стал жестким. Но минуту спустя все снова стало прежним, голос – тихим и мелодичным, а сама Алена – мягкой и доброй. – Ну скажи хотя бы, ты его любишь?
– Да, – не задумываясь, выпалила Марина и сразу, как бы сдавая назад, добавила тише: – Мне кажется, да.
– Он к тебе очень хорошо относится, – тихо, словно доверяя какую-то тайну, сказала Алена.
– Откуда ты знаешь? Он что, тебе сам сказал?
– Конечно. – И, видя, что Марина слегка расстроилась, Алена быстро добавила, желая утешить: – Он мне вообще всегда все рассказывает, еще со школы. Всегда и про все.
«Боже мой!» – ахнула про себя Марина, пытаясь представить этакую жуткую степень откровенности. А главное, главное – внешние обстоятельства, при которых это «все» и «обо всем» рассказывается.
– А стихи он тебе читает? – осторожно уточнила Марина.
– Стихи? Какие стихи? – словно бы удивилась Алена. – Нет, до стихов у нас как-то не доходило. Нам как-то и без стихов всегда найдется о чем поговорить. А что, он тебе стихи читал? – Алена наконец заинтересовалась. – Какие? Чьи?
– Да так, – неопределенно ответила Марина. При сложившихся обстоятельствах ей вовсе не хотелось откровенничать. – Всякие. – И поспешила заговорить о другом: – Алена, а чьи у Вальки в комнате книжки?
– Как это чьи? Его, наверное.
– Вот бы почитать!
– Ой-ой-ой! – Алена наморщила лоб и прицокнула языком. – Боюсь, что сейчас не выйдет. Валька – он же всегда свой ключ с собой увозит. Подожди уж до его приезда. А вообще ты что, читать любишь? Так ведь тут библиотека есть.
– Библиотека? – обрадовалась Марина. – Где? Большая?
– Довольно-таки. А где… Ты знаешь, тут так не объяснишь. Пойдем, покажу.
Алена мягко, по-кошачьи потянулась и легко поднялась. Они вместе вышли и пошли куда-то по коридору, делая петли и повороты. Дорогу Марина, к сожалению, воспринимала с трудом. Похоже, в другой раз снова придется спрашивать.
Библиотека и в самом деле оказалась громадная. Размерами она напоминала столовую, а уж книг-то, книг! И каких! Ноги у Марины подкосились, она с жадностью схватила с первого же от входа стеллажа ближайший к ней томик и опустилась прямо на ковровую дорожку, проложенную между стеллажами, открыла первую страницу и… Через мгновение действительность перестала для Марины существовать.
Несколько минут Алена постояла рядом, потом молча усмехнулась и неслышно вышла.
17
Следующие два дня Марина читала, буквально не вылезая из библиотеки. Сразу утром как вставала, так и уходила туда. Завтраки, обеды и ужины она бы, конечно, все пропускала, если бы Денис или Алена время от времени не извлекали ее оттуда, не обнаружив за столом.
В библиотеке было тихо. От остального дома ее отделял небольшой коридорчик и две плотные двери. Фактически это была пристройка, здесь никто не бывал, и ничего тут не было, кроме бесконечных рядов книг на бесчисленных стеллажах. И каких книг!
С головой уйдя в беспорядочное и такое прекрасное чтение, Марина по очереди, наугад снимала с полок Бродского и Бомарше, Мопассана и Монтеня – книги были расставлены по алфавиту.
Все происходящее в реальной жизни воспринималось ею сейчас как сквозь какую-то дымку. Приехал Валерьян, зашел поцеловать, передал привет от мамы, сказал, что привез какие-то вещи. Марина даже не помнила, что она ему ответила. Спала она в эти дни в той же комнате, что и первую ночь, и тоже, конечно, с книжкой в обнимку.
В конце концов как-то утром в библиотеку решительно вошел Денис, силой отобрал у нее «Страницу любви», заявил, что читать так много беременным вредно – ребенок свихнуться может – и вообще настала ее очередь дежурить по кухне.
– А то как есть – так «где моя большая ложка?», а как дежурить – так ее нету!
– Ты что, Денис, я разве отказываюсь? – слабо возразила Марина. Она еще не отошла от только что прочитанного, и поэтому голос ее звучал нежно, с еле сдерживаемой страстью.
Денис с интересом посмотрел на нее, хмыкнул и ничего не сказал.
По кухне деловито сновала Женя, что-то там вытирала, перекладывала, выдвигала какие-то ящички.
– Утро доброе! – радостно приветствовала она Марину. – Ты
