Все живы - Анна Морозова
Похоже, что ничего. Еще и на строевой я опозорился. Задумался и смешал ряд. Надо взять себя в руки. Я воевать приехал, а не сопли на кулак мотать. Куда пошлют – там и буду бить немца. Всё, отбой. Да, завтра в этом классе начались бы занятия.
(Мне тоже прям захотелось вести записи, как Александр. Так что буду прямо здесь писать. Интересно, на сколько меня хватит? Обещать себе не буду ничего, чтобы не повторить ошибки Александра. Думал взять красивую тетрадку, но писать здесь как-то больше хочется. Как будто мы с ним общаемся. С Александром, в смысле. Я его читаю, он меня. Глупо, конечно. Ну, и еще потому, что здесь ошибки подчеркивают. И вообще, для меня писать в тетрадке – будто по школе что-нибудь делаешь. Потом я всё отсюда поубираю.
Ну, вот и я ввел первые страницы записок моего двоюродного деда Александра! Очень страшно было начать, я всё откладывал. Да и некогда было. Когда мы приехали в Москву, то начали таскать мебель, чтобы у меня получилась своя комната. Помогали ученики Алексея Степановича. Познакомился с Данилой, у которого мы жили в Волгограде, у его родителей, вернее. Когда я немножко устроился в своей комнате, то сразу начал плотно готовиться к сдаче математики и русского языка. У меня с ними проблемы. Сдал русский на четверку, даже не ожидал. Тесты лучше, письменные задания хуже. У меня в голове правила отдельно, а текст отдельно. И сказали почерк исправлять. А по математике тройка. У меня теперь есть своя комната! И мне Антон отдал свою магнитную доску, она огромная! И маркеров купил свежих. Цветные, целых пять штук! И еще круглые магнитные кнопки, разноцветные, а Полина мне отдала две со смешными рожицами. Еще мы ездили на дачу, там маленький домик, и я ходил ночевать к Антону. Он был один, только с двумя рыжими котами (Барсик и Рыжик), и еще Рексом. Это черная овчарка. Он очень умный. У него есть младшая сестра Наташа, и когда она с мамой приедет, то мне там ночевать будет нельзя, потому что она очень звонкая. С Антоном мы играли на компьютере допоздна. Он сказал, что иногда – можно. Я уже со всеми познакомился! Дядя Миша мне отдал лампу с лупой, просто супер! У него огромный дом, я таких и не видел никогда. Мы с Алексеем Степановичем тоже будем строить дом! Поменьше, конечно, на нас двоих. Мы уже придумали, где он будет стоять. Там сверху будет большая светлая мастерская с кучей окон на три стороны. И я там буду следить за порядком! Как же хорошо, что ноут сам исправляет ошибки, так удобно. Я набираю текст еще медленно, но уже быстрее, чем сначала. Но я ведь раньше этого не делал. Алексей Степанович говорит, что я молодец и быстро всему учусь. Он мне купил клавиатуру с подсветкой. Еще я сам посадил кустик жасмина, его из веточки вырастила тетя Вера, жена дяди Миши. И еще обещала укоренить. Будет два куста по бокам нашей калитки. В августе я на участке ее бабушки выкопаю сирень и сам посажу. А потом мы поедем на море!
Значит, так. Александр вел записи в тетрадках карандашом. Они сохранились плохо, но зато есть ксерокопии. Их делал папа, и они ярче. И у меня ведь есть лупа. Так что разберусь потихоньку.
Первый кусочек из темно-зеленой школьной тетради, папа их все пронумеровал. Такой интересный почерк у Александра – мелкий и круглый, а большие буквы очень красивые, особенно Т, П с такими завитушками сверху. Сейчас как-то попроще пишут. Я попробовал так написать «Боря», смешно получилось. Надо научиться страницы разделять. Пока поставлю несколько пробелов, чтобы была дырка перед его записками. – Боря.)
1 сентября
Военный комиссариат меня направил на прохождение обучения в Сталинградское военное танковое училище. Его только открыли! Ура!
2 сентября
Сегодня узнал одну вещь, которая меня обескуражила. Нам прочитали лекцию о безопасности, очень серьезную. Оказывается, на фронте нежелательно делать заметки, вести дневники и всё такое прочее! И быть осторожными в письмах. Нам сказали, что всё это может попасть в руки врага. А письма могут стать основой слухов и даже посеять панику среди мирного населения. Я крепко задумался, конечно. Было бы просто ужасно, если меня из-за этих записей выкинут из училища. Судьба дала мне второй шанс. Первый шанс я поменял на свою Надюшку, и ни одной секунды не пожалел! Но второй шанс за просто так, коту под хвост выбрасывать не хочется. Третьего может и не быть. К тому же они правы. Кто знает, к кому попадет эта тетрадь? Я коммунист. И должен быть сознательным. Все-таки на нас, коммунистов, смотрят все советские люди. Может быть, кто-то из бойцов решил вступить в партию, а тут обнаружится мое нарушение. Какой пример я подам? Но я почему-то думаю, что должен вести записи. Вот сидит в моей груди глубокая уверенность в этом. Даю себе сутки на принятиерешения. И я знаю твердо: мы должны побороть все трудности и выстоять. Я верю в нашу встречу. И говорю себе снова: НЕ РАСКИСАТЬ!
(А я уже хорошо понимаю его почерк! Как сказал Алексей Степанович, это почерк честного человека.
А у нас накладка произошла, как сказал Никита. Я должен был с ним приехать на такси в Москву от дяди Миши, и А. С. меня бы около метро подхватил. А он еще там, в Орле, оказывается! Он ездил к родственникам по делам, и там кому-то плохо стало. Так что вернется только завтра. А мы-то уже выехали! Ну, и он разрешил мне заночевать у Никиты, раз такое дело. Там интересно так вышло. Они эту квартиру еще зимой продали, а потом звонят его папе новые хозяева. Говорят, мы ремонт делали и в щели под подоконником нашли записку. Это от его мамы, она давно умерла. Ну, они встретились и разговорились. И оказалось, что они собираются в отпуск, а кота – в специальную такую гостиницу для животных. Не знал даже, что такие есть! А коту этому и так досталось: переезд в квартиру, ремонт. Стресс на стрессе, как баба Надя говорила. Папа Никиты сказал, что сыну сдавать в школе экзамены, а ездить далеко –
