Как в кино - Юлия Александровна Лавряшина
«А вдруг что-нибудь у нас да выйдет… Мне всего сорок шесть, не поздно начать все заново. А она такая… приятная женщина. Можно попытаться! Надо было цветы купить, первый раз иду к ней в гости», – подумал Шестаков с отчаянием, но в их поселке цветочного магазина не было, не ехать же в соседний! Была обещанная коробка конфет, и вправду вкусных, он и раньше такие пробовал, но это как-то скудно…
Оглядев комнату, Антон поморщился – зачем наврал, что это дом его работодателя? При первой встрече сработала опаска: вдруг это «черная риелторша» явилась? На что только не идут эти чудовища, лишь бы отнять недвижимость и дорогую подмосковную землю у одиноких людей… Пришьет его, никто и не хватится. Работа у него сезонная, зимой никто садами не занимается. Дочь тоже месяцами не звонит, всегда он первым. Его труп вполне успеет доплыть до океана, если эта дамочка с сообщниками сбросит его в Клязьму.
Теперь смешно было вспоминать, какие мысли пронеслись, пока Лиза объясняла, зачем ей приспичило попасть в его дом. Вот Антон и отрекся от него с ходу. И как теперь выкручиваться?
Но это сейчас казалось не главным, нужно было подыскать подарок, и он придирчиво осмотрел полки. Лизе можно подарить книгу, она будет только рада, правда, они еще ни разу не поговорили о любимых писателях, и можно промахнуться с выбором… Он решил: подарить женщине книгу нелюбимого автора куда хуже, чем преподнести не те цветы. И снял с полки изящный небольшой корабль с деревянными мачтами и белыми парусами, точно наполненными ветром. Не алые, конечно, так и они оба уже далеки от юных героев Грина…
Осторожно взяв кораблик в руки, Лиза выдохнула:
– Чудо какое!
Улыбаясь, повертела его, прищурилась:
– Вы не у хозяина дома стащили?
Антон рассмеялся:
– Нет, это мой. Теперь ваш.
– Спасибо. – Она с серьезным видом заглянула ему в глаза. – Я люблю корабли. Вообще все, что связано с морем. Пойдемте в столовую, я уже накрыла к чаю.
Почему-то Антон решил, что для нее это единственно возможный вариант дизайна, увидев, что светлая кухня-столовая оформлена в стиле прованс. Ему даже захотелось погладить мелкие цветочки обивки дивана, на полочку над которым Лиза поставила корабль: «И хорошо, что я без цветов пришел – был бы перебор!»
– Садитесь. – Она указала на круглый стол со стеклянной крышкой, уже заставленный изящными чашками, вазочками с печеньем, зефиром, вафлями. Его коробка конфет примостилась с краю.
– Красиво, – искренне похвалил он.
Лиза огляделась:
– Спасибо. Мне тоже нравится.
– Только мой корабль, наверное, сюда не очень вписывается…
Усевшись напротив, она наполнила его чашку:
– Не скажите! Корабль впишется всюду, где мы с Ромкой. Я вам не рассказывала, что мы чуть не уехали в Ялту? Так мечтали оба жить на берегу моря, в солнечном краю… Мы ведь в Мытищах выросли, в Крым нас только раз родители свозили, пока папа был жив. Потом… – Лиза с досадой махнула рукой. – В общем, море стало нашей общей мечтой. Но кино победило ее! Ромка поступил во ВГИК, и мы остались в Москве. Ну, почти в Москве…
Она рассмеялась, но Антон не поддержал ее смех. С иронией относиться к собственной несбывшейся мечте имеет право только сам человек. Если это отношение разделит другой, он рискует стать если и не врагом, то уж точно недругом.
– А почему именно Ялта? Там многолюдно…
– Для Ромки – в самый раз. – Лиза осеклась, припомнив что-то. – В то время он был еще тем тусовщиком… К тому же Ялтинская киностудия тогда была жива. У него были амбициозные планы! А мне просто хотелось, когда пишу, видеть море из окна своего кабинета…
«А что, если увезти ее к морю? – В груди у него ожил прибой. – Пусть ее брат остается здесь, в этом доме. А мой мы продадим и купим домик на берегу. Э-э, стоп. Понесло меня…»
– Берите зефир, печенье, – спохватилась Лиза и добавила огорченно: – Я совсем за вами не ухаживаю.
– А мне можно?
Она не поняла:
– Что именно? Берите, не стесняйтесь.
Уже начиная глохнуть от шума в ушах, Антон покачал головой:
– Я не о том. Можно мне… поухаживать за вами?
У нее приоткрылись губы, на которые то и дело сползал его взгляд:
– В каком смысле?
Уставившись в чашку, он торопливо произнес то, что репетировал целый день, надеясь на ее приход:
– Когда вы убежали вчера… И потом мы с вашим братом искали вас в темноте. Мне вдруг открылась истина. Знаете, ее необязательно высвечивает яркий свет.
– Да? – обронила она едва слышно.
– Внезапно я понял, что, если сейчас мы не найдем вас… и если, не дай бог, с вами что-то случится, это станет для меня большим горем.
– Антон…
– А потом позвонил Роман и сообщил, что нашел вас… Какой это откликнулось радостью! Будто солнечный поток пролился с неба, а ведь был уже глубокий вечер. И нам вчера не удалось поговорить… Я весь день ждал, что вы сжалитесь и придете.
Смахнув крошку с кремового цвета скатерти, она спросила:
– Почему – сжалитесь?
– Простите меня. Я же вас обидел. Не нарочно! Но задел, я понимаю. Вы с братом как одно целое, а я предположил, что ему захотелось поработать с кем-то, кроме вас… А это ведь не так?
Он быстро поднял виноватые глаза, увидел, как Лиза качнула головой, и снова утопил взгляд в чашке.
– Я был несправедлив к нему. И прошу прощения за то, что так подумал о Романе. Он хороший человек. И, как мне кажется, преданный брат.
От того, что ее теплая рука вдруг накрыла его изувеченную руку, Антон вздрогнул.
– Ничего, – произнесла Лиза мягко. – Мы же все взрослые люди и не станем раздувать из мухи слона, правда?
– Вам не противно?
– Вы все время говорите загадками! – воскликнула она со смехом. – О чем вы?!
Преодолев неловкость, он высвободил руку и показал ей лишенный фаланги мизинец, потом повернул ладонью и продемонстрировал шрам.
– Видите? Вот почему я…
Вспомнив, что ни разу не упоминал свою давно похороненную исполнительскую карьеру, Антон умолк на полуслове, но Лиза уже ухватилась:
– Почему вы – что? Расскажите мне, что произошло.
– Я попал в аварию на своем байке…
– В смысле, на мотоцикле? О… Вы гонщик?
– Нет. Я –
