Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил
Горло царапнула горечь. Значит, Самиру было всего тридцать три. А мне тридцать девять, летом – уже сорок! Потянувшись за бокалом вина, я с трудом выдавила улыбку:
– Честно говоря, я думала, что вам около двадцати трех. Мне бы такую кожу!
– Генетика, – пожала плечами Пави. – Моя мать выглядит на сорок, а ей уже за шестьдесят.
– А моя мама всегда выглядела на свой возраст, – сказала я. – Но она всю жизнь курила. И не бросила, даже когда эта пагубная привычка сделала ее социальным изгоем в Сан-Франциско.
– Как давно ее не стало?
Мне не нужно было это высчитывать:
– В понедельник будет полгода.
– Ох, дорогая! Мне очень жаль! – Пави накрыла мою руку, лежавшую на столе, своей. Ее теплота поддержала меня, не дав опять предаться скорби. – Примите мои искренние соболезнования.
– Спасибо, – перевернув руку, я с благодарностью сжала пальцы Пави. И в тот же миг почувствовала, что в ее обществе мне было так же комфортно, как и в компании Самира. – А ваша мама вернулась в Индию… да?
И снова едва уловимая пауза. Словно Пави от удивления лишилась на миг дара речи. Но она быстро оправилась:
– Самир вам и это сказал… Я просто поражена. Брат не любит о ней говорить.
– Он и не говорил.
Амика на пару с юным официантом – длинношеим и большеруким подростком – принесла блюдо с креветками и овощами на шпажках.
– Панир-тикка с креветками, – провозгласил подросток и покосился на свою начальницу. – С манговым чатни и красным луком.
Нас тут же обволок шлейф пряного и теплого аромата; от нетерпения отведать популярное пенджабское кушанье у меня едва не потекли слюнки.
– Расскажите мне о вашей поездке, – попросила я Пави, пока она, пользуясь щипчиками, наполняла мою тарелку. Сервировочное блюдо было латунным, с орнаментом по краям, и я вытащила из сумки мобильник: – Вы не возражаете, если я запощу все это в Инстаграмме?
– Конечно, нет, – рассмеялась Пави, подвинув ко мне низкий и плоский соусник с чатни. – Я только за то, чтобы редактор одного из самых почитаемых кулинарных журналов запостила в Инстаграмме мои блюда.
Усмехнувшись, я сфотографировала креветки, кромку блюда и соусник с чатни, а потом откинулась назад, выбрала ракурс получше и сняла саму Пави, выгнувшую губы в улыбке – достаточно легкой для того, чтобы выглядеть интригующей.
– Ну, а теперь – рассказывайте!
– Подождите… вон отец идет. Он тоже захочет вам кое-что рассказать.
К столику приблизился высокий, широкоплечий мужчина. Его лицо, потрепанное временем, прорезали глубокие морщины; уголки рта сборились складками, а на лбу что-то или кто-то оставил отпечаток неизбывной печали. Дети явно унаследовали от него широкий рот и выразительный нос, а вот глаза им, похоже, достались от матери. Глаза старшего Малакара прикрывали густые, нависшие брови.
– Добрый вечер, – произнес он с сильным британским акцентом. – Я – Харшад Малакар, а вы – леди Шоу. Вы очень похожи на свою бабушку. Как будто сошли с ее фотографии.
– Мне уже говорили об этом, – сказала я и хотела подняться, но отец Самира и Пави взмахом руки удержал меня на месте. – Очень рада знакомству с вами, мистер Малакар.
– Пожалуйста, зовите меня Харшад.
– Тогда и вы меня зовите просто Оливией.
– Ох, нет. У меня не получится.
Я покосилась на Пави. Та лишь едва мотнула головой:
– Ты будешь есть, папа?
– Буду, конечно, – подозвав жестом официантку, мистер Малакар попросил ее принести столовые приборы и чай. – Как вы находите нас, леди Шоу?
– Деревню, вас лично или ваше семейство? – уточнила я, зажав пальцами креветку. – Деревушка изумительная. А ваши дети укрепляют меня в этом мнении.
– Что ж, очень хорошо. А все потому, что наши семьи знавали друг друга много-много лет. Пожалуй, целое столетие.
– Правда? Так долго? – креветка оказалась приготовлена идеально, пикантный привкус – и вовсе шедевром сбалансированности ингредиентов. Закатив глаза, я поспешила высказать комплимент Пави: – Это божественно!
– Спасибо, – наклонила она голову: – Папа, я как раз собиралась рассказать леди…
– Ах! Пожалуйста, никаких леди. Просто Оливия!
Пави улыбнулась:
– Я собиралась рассказать Оливии историю ресторана. Может быть, ты начнешь?
– Нет-нет. Начинай ты.
Официантка принесла чай, и мистер Малакар велел ей принести еще панир-тикки, за что я была ему очень признательна. Кушанье состояло из панира и идеально обжаренного лука, и я, как ни старалась, но так и не смогла определить все специи, входившие в рецепт. Опознала лишь кориандр да свежий имбирь.
– Свою «зеленую» юность отец провел в Лондоне. Там на одной свадьбе он познакомился с мамой. Они приехали сюда, создали семью, а потом папа взял на себя руководство бизнесом одного друга его отца.
– Хороший бизнес, – встрял Харшад. – Всегда есть клиенты. Люди приезжали со всей округи, чтобы поесть в «Карри Пот».
– Был… – спокойно согласилась Пави. – Мы с Сэмом поступили в Лондонский университет. Я хотела стать экономистом, – словно дивясь самой себе, приподняла бровь Пави. – Но на третьем курсе у меня сменилась соседка по комнате в общежитии. Новенькая была шеф-поваром; она стала таскать меня по всем ресторанам. И я влюбилась во все это – рестораны, атмосферу, кушанья, ворожбу с рецептурой на кухне, таинства сервировки и подачи блюд!
Мистер Малакар покачал головой:
– Забросили свое образование! Оба!
Но это было старое обвинение, и прозвучало оно без особой горячности.
Пави погладила его по руке:
– Папа мечтал учиться в университете.
Блюдо с панир-тиккой опустело. Подошедшая Амика его унесла.
– Вы бросили учебу, Пави?
– Нет. Я получила диплом и покорно приступила к работе в одной научно-исследовательской компании, – Пави потрясла головой, словно от этих воспоминаний ей сделалось дискомфортно, и глотнула вина. – Но не выдержала там и через три месяца уволилась, – Пави бросила взгляд на отца.
Судя по виду мистера Малакара, его в тот момент подмывало завыть.
– А я хотела пойти в художественную школу, но мама не позволила. В итоге я стала работать в журнале. Забавно, как все порой оборачивается, – вмешалась я. – А вы закончили еще и кулинарные курсы?
– Да. Почти четыре года работала в Лондоне, а три года назад, когда мама заболела, мы с Сэмом вернулись домой. У меня была масса идей, связанных с ресторанным бизнесом, папа выслушал мои предложения и… вуаля! Вот он – наш ресторан!
Едва Пави договорила, как перед нами – словно по мановению волшебной палочки – выросли два официанта с новыми подносами. Мясо со свежим зеленым горошком было присыпано мелко порубленной мятой, а гарниром к нему шел рис с тмином, поданный в большой, глубокой
