Имитация - Елена Бодрова
Как он вышел из зала?
– Ты видела того парня, про которого я говорил? Высокий светловолосый. Видела, как он выходил из зала?
– Похожий на тебя? – улыбнулась Валерия.
– Д-да.
– Он у тебя за спиной.
Я сглотнул. Представил, как он стоит прямо за моей спиной. И дышит мне в затылок. Даже почти почувствовал его дыхание на своей шее. Начал медленно оборачиваться. Как в кино, подумал я, и на миг увидел себя со стороны. Картинка мелькнула буквально на долю секунды. Я смотрел на себя сверху и немного сбоку: как оборачиваюсь, а за моей спиной…
Никого.
– Да я пошутила, – рассмеялась Валерия. – Не видела такого. Ни в зале, ни сейчас. Твой родственник?
Я ничего не ответил.
* * *В этот раз я положил сахар в кофе.
– Вот видишь, тебе не снизили оценку. Они же профессионалы: сразу заметили, кто портачит, и четверку получил только я. Придется теперь идти на мой день рождения.
– Я же извинилась.
– Да ладно. Это я так.
Мы помолчали немного. Я помешал сахар в кофе, чтобы добавить звуков.
– Кстати, я фугу сочинил. Полностью.
– Да ты что? – Валерия изумилась.
– Теперь могу помочь тебе – опыт имеется. Если у тебя есть время и желание, можем прямо сейчас.
– Наверное, не стоит рисковать.
– Рисковать?
– Даша идет к нам. И, похоже, она рассержена.
Я обернулся. Действительно, Даша шла. Да, она рассерженна. Лишь бы сцену ревности не устроила.
– Можно тебя на пару слов? – процедила Даша, оказавшись возле нашего столика.
– Присоединяйся к нам. Мы празднуем успешно сданный зачет по ансамблю, – я выдвинул для нее стул рядом с собой.
– Пьем праздничный кофе, – с улыбкой сказала Валерия.
Даша гневно глянула на меня, затем на Валерию и снова на меня.
– Не люблю кофе! Как закончишь, дай знать, у меня к тебе разговор!
И унеслась из буфета, громко цокая каблуками.
– Ревнует, – подытожила Валерия. – Влетит тебе теперь.
– Не влетит, – отрезал я. Не собираюсь обсуждать эту тему с Валерией, вот уж нет.
Я глотнул кофе. Вкусом он напоминал заваренный кипятком ботинок.
– Пойдешь за ней?
– Позже. Мы, кажется, говорили о фуге? – я раздраженно помешал давно растаявший сахар.
– Мне нравятся фуги Хиндемита. Ты знаешь, что у него есть зеркальные фуги?
– Зеркальные? – меня передернуло от этого слова.
– Мелодия доходит до середины, а потом начинается обратное движение – от последнего звука к первому. Как будто посередине стоит зеркало – оно отражает мелодию. Тоже хочу такую фугу написать. Потому что в два раза меньше сочинять: написал половину, а потом отразил, и всё, фуга готова, – Валерия улыбнулась.
– Хитро.
Я поворачивал свою кружку и наблюдал за тем, как ползет по черной поверхности кофе белый круглый блик от лампы. Валерия заметила это и истолковала по-своему.
– Ты расстроен? Из-за четверки?
– Нет, конечно.
– А что тогда?
– Получается, одна половина фуги настоящая, а вторая – всего лишь отражение. А слушатели принимают ее за целую.
– Ну и что?
– Это как если бы одну половину жизни я прожил, а вторую думал, что живу. А на самом деле – нет. На самом деле, может, это игра чьего-то разума. Не жизнь, а имитация.
– Ты странный.
– Разве?
– Мне такая мысль и в голову бы не пришла.
– А меня такие посещают часто. Некоторые прописаны в моей голове, как в квартире.
– Например? – Валерия улыбнулась шутке.
– Например: если бы я не существовал, всё, что делаю я, делал бы кто-то другой. Не менее успешно, а может даже лучше.
– Не говори так.
– Это правда. Я учусь на пианиста, зная, что никогда не буду настоящим пианистом. Не тот уровень дарования, как говорит Ирина Павловна. Да и рука небольшая, растяжка так себе. Но я продолжаю. Потому что хочу играть. Вот и всё. Другое не имеет смысла. Я не оставлю след в истории, и прекрасно это понимаю.
– Ты пессимист.
– Подобные мысли отрезвляют. Если убрать никчемные стремления, вроде потуг стать известным пианистом, не остается ничего. Пустота. Ее не преодолеть. Я пробовал.
Валерия молчала. Теперь мы оба смотрели на белый блик, плавающий в моем кофе.
– Пустота? – сказала она наконец.
– Да.
– Илья.
– Что?
– Я должна тебе кое-что вернуть. То, что забрала.
– Что? Ты у меня ничего не заби…
Почувствовал ее губы, и меня начало вращать и покачивать. Стены поехали. Я закрыл глаза, потому что не смог иначе. Пустота, о которой я только что говорил, начала приобретать облик – неизведанный, сладкий и далекий. И вдруг всё оборвалось. Я словно упал с большой высоты и расшиб себе что-то, но не тело. Нечто более хрупкое.
Валерия уже поднялась, в руке держала свою сумку и что-то говорила мне.
– Двадцать восьмого февраля? – дошло до меня. Наверное, она повторила это несколько раз, чтобы я наконец услышал.
– Да.
– Я приду.
Валерия улыбнулась и растаяла в воздухе. Не успел заметить, как она покинула буфет.
* * *Вышел на крыльцо консерватории, но и там не было Даши. Попробовал позвонить – гудки идут, но не отвечает. Видела наш поцелуй? Надеюсь, что нет.
«Не нашел тебя», – отправил Даше сообщение. Натянул шапку и отправился в сторону дома.
* * *Когда вошел в подъезд, почувствовал запах духов и какого-то гнилья. Соседи выставили мусор в мешках. Сверху доносились приглушенные голоса – женский и мужской. Я поднялся на третий этаж. Рядом с нашей квартирой стояли мама и дядя Костя.
– Привет, Илья, – первым поздоровался дядя Костя.
А я уставился на длинную светлую юбку в пол, неказисто торчащую из-под маминой короткой осенней куртки.
Дядя Костя протянул руку для пожатия, я посмотрел на нее как на нечто неведомое и не пожал. Он опустил руку, нахмурился, повернулся к маме:
– Ладно, пойду. Удачи.
Вышло прохладно. Мама ничего не ответила, я стоял истуканом посреди лестничной площадки. Дядя Костя ушел.
– Привет, Илюша, – тихо сказала мама и вставила ключ в замочную скважину.
Мы зашли в прихожую. Во мне соседствовали розовый туман, который еще не развеялся после поцелуя с Валерией, и бетонная неприязнь к дяде Косте. Я хотел выговорить матери, но не получилось – продолжал молчать. Так же молча удалился в свою комнату. Слышал мамин вздох, когда затворял за собой дверь.
* * *Утром перед парами зашел к Гене. Непривычно было открывать чужую дверь. Почувствовал себя вором.
В комнате Гены в отсутствии самого Гены было странно. Предметы выделялись. Раньше, когда я бывал у него в гостях, все мое внимание принадлежало Гене, мы разговаривали, сочиняли фугу или просто молчали. А теперь его нет, и предметы вступили в права. Теперь они стали заметны. Они как будто радовались, что никто их не перебивает.
Я нашел банки с водой на кухне – их мне заранее показал Гена. Банки без крышек – чтобы хлорка выветрилась, прежде чем вода попадет в грунт. Взял одну и направился обратно в Генину комнату.
Вот привередливый цветок, который требует полива раз в два