Панас Мирный - Гулящая
Карпо тяжело вздохнул, вздохнула и Христя. Молча въехали они на гору. На солнце блеснул крест марьяновской церкви, засверкал купол, а там и зеленая крыша выглянула; показались сады, хаты... Село! село! Сердце у Христи тревожно забилось.
Приська в этот день, постряпав, присела отдохнуть. Есть ей ни капельки не хотелось. Мысли роились в голове... Как там в городе? Что с Христей? Не вернулся ли Карпо? -Так и тянуло Приську пойти к соседям узнать.
"Ох, хоть бы там все было благополучно. Хоть бы Христя была здорова. Всякая работница хороша, пока здорова... Здоровье всего дороже",- думала Приська, собираясь к Здору.
Она застала Одарку за работой: та купала детей. Черноглазая Оленка, уже чистенькая, беленькая, лежала на подушке и что-то весело лепетала. Белоголовый Николка барахтался в корыте, плескаясь в теплой водичке. Ему все хотелось нырнуть с головой: он то приседал, то ложился, все спрашивая у матери, видно ли его голову. Одарка сидела на лавке, любуясь игрою сына, наслаждаясь лепетом дочки... Она и не думала купать Николку, но тот, увидя, что купают сестру, пристал к матери: купай его, и конец!
- Воды ведь нету чистой,- говорила Одарка.
- Я в той, что Оленку, купали.
Пока Одарка вытирала и одевала Оленку, Николка мигом сбросил рубашонку и - бултых в корыто!..
- Я не так, как Олеся,- весело кричал Николка.- Я и плавать и нырять умею! - И так расходился, что вода из корыта выплескивалась.
- Что это ты, Одарка, детей купаешь? - удивилась Приська, поскорее затворяя за собой дверь.
Не успела Одарка ответить, как дети закричали: "Бабуся, бабуся!" Оленка, протягивая пухлые белые ручки и сверкая черными глазенками, лепетала: "Видись... видись... цистая... купалась..." Приська подошла к Оленке и, взяв ее ручку, целовала крошечные пальчики. А Николка сзади кричал на всю хату:
- Бабуся! Бабуся! Поглядите, как я нырну... Поглядите - с головой!
- Молодец, молодец! - похвалила Приська, наклоняясь над Оленкой.
- Да ведь вы не глядите,- кричал Николка.- Нет, вы только поглядите.
Приська должна была повернуться к Николке, поглядеть, как он, зажмурив глаза и зажав нос, тычется в корыте в воду.
- А что, глубоко? - спрашивал он.
- Ух, как глубоко! Ух, как глубоко! Смотри не утони...
- Э-э, я не утону. Я умею плавать,- храбрился Николка, размахивая руками так, что они высовывались у него из корыта.
Позабавив детей, Приська обернулась к Одарке.
- Что, нет его? Не возвращался?
- Нет. Бог его знает, что это значит. Уж и время быть, а его все нет... Присаживайтесь. Подождем немного, не будет - пообедаем вместе.
- Спасибо. Я только так, узнать...- со вздохом ответила Приська и собралась уходить. Одарка не пускает.
- Если только уйдете - рассержусь и никогда к вам не приду! пригрозила она.
Приська осталась. Только она присела, а Одарка начала одевать Николку, который, наплескавшись, вылез, наконец, из корыта, как с улицы донеслось "тпрру!".
- Карпо! Карпо! - крикнула Приська и скорее - во двор.
Встретив Карпа, она поздоровалась и забросала его вопросами.
- Ну, что, как Христя? Жива-здорова?
- Да Христя здесь! - говорит Карпо.
- Как здесь?! - в испуге крикнула Приська.
- Здесь... Приехала.
- Как приехала? Когда приехала? - пробормотала Приська. И радость и невыносимая мука изобразились на ее старом лице; глаза горят; вся она трясется.
- Христя к вам пошла,- говорит Карпо. Приська бросилась к себе домой и у ворот встретилась с дочкой.
- Здравствуйте, мама! - подбегая к матери, веселым, звонким голосом кричит Христя.- Что, не думали нынче увидеть? Не ждали?
Мать стоит перед дочерью в немом молчании и не сводит с нее потухших глаз.
- Мамочка, не узнаете меня? - спросила Христя.
- Христя! Дитятко мое! - простонала, Приська, обнимая дочь, и заплакала.
Тут как раз подбежала Одарка. Она постояла, пока мать обнималась с дочкой, потом подошла к Христе, поздоровалась, поцеловалась, с нею.
- Молодец Христя! - говорит Одарка.- Мы тут каждую весточку о тебе ловим-перехватываем, а чтоб самое увидать,- не думали, не гадали.
- А я так, нежданно-негаданно,- весело щебечет Христя.
- Молодец, молодец! - твердит Одарка, окидывая ее взглядом.
- Что же это мы стоим здесь? Пойдемте в хату,- опомнилась Приська.
- Ступайте,- говорит Одарка,- поговорите, да и нас не забудьте. Слышишь, Христя: грех тебе будет, если к нам не забежишь!
- Забегу, не забуду!
Соседки разошлись: Приська и Христя пошли в свою хату, Одарка - в свою.
- Как, же вы тут живете? - спрашивает дочка у матери, войдя, в хату и окидывая взглядом жилище, в котором она выросла. После городских комнат родная хата показалась ей такой тесной, маленькой. Смотри ты, сколько лет она тут прожила, а до сих пор этого не замечала...
- Как живем? Известно, как живем,- бубнила Приська.- Одна слава, что живем! Смерти ожидаем, а смерть не приходит!.. Такая уж наша жизнь: то с одной стороны рвут, то с другой - дерут. Если бы не Здоры... Да что там! Разве ты сама не знаешь, как мы жили? Лучше не стало... Как ты там?..
- Я? Обо мне, мамочка, не беспокойтесь. Мне там хорошо. Хозяин крутенек, зато хозяйка - дай ей бог счастья и здоровья! Хорошая женщина. Кланяться вам велела. Поклонись, говорит, матери; скажи ей, пусть не убивается; успокой ты ее, что служба твоя не пропадет за нами, что ты не даром служишь: я, говорит, сама деньги отдам... В гости вас к себе звала. Скажи, говорит, пусть приходит: приму, как родную. Такая добрая душа! Такая добрая! Зато и достается же ей иной раз... Да это, верно, всем хорошим так достается!
Приська тяжело вздохнула. Она задумалась над последними словами дочери. Откуда они у нее? Никогда ей в голову такие мысли не приходили, не говорила она об этом, а вот недолго прослужила и все поняла своим чутким сердцем... Ох, не так, видно, там хорошо, как она расписывает... Прячется от матери со своим горем, чтобы не растравлять ей сердца... И слезы подступили к горлу Приськи, душат...
- Вы плачете? Мама! - крикнула Христя, поглядев на мать.
- Ох, только погляжу на тебя, так сами слезы и льются!..
- Так вы не верите? - спросила Христя.- Да разрази меня бог, коли я лгу! И чего бы я стала лгать, если бы мне там было плохо.
- Бог с тобой, Христя!.. Видно, видно,- утирая слезы, сказала мать.- Я не оттого плачу: сама не знаю, отчего слезы льются. Хорошо тебе там, доченька,- и отлично, а худо - я тебе ничем помочь не могу... Да что это я! Ты с дороги - есть хочешь, а я и не подумала. Давай пообедаем, а то я и сама еще ничего не ела.
Старуха вскочила и бросилась к печи.
- Не знала я, что ты приедешь. Не ждала тебя... хоть бы курочку зарезала да борща с курятинкой сварила, а то заправила салом - и все,говорила Приська, наливая в миску борща.
Сели обедать. Христя взялась за ложку... "Вот и сели мы обедать,- обед ты наш горький!" - вспомнила Христя песню. И было отчего вспомнить: от борща пар так и поднимается, а попробовала - и соли мало и навара не видно,- одни кусочки свеклы плавают сверху. Христя попробовала и сразу положила ложку.
- Невкусный, дочка?- спросила мать.- Сама знаю, что невкусный... Откуда ему вкусному-то быть? Погреб у нас неглубокий,- картошка зимой померзла, а весной - как кисель стала; насилу я полмешочка отобрала для посадки. Мяса и в заводе нет... Все больше свекла да квас; да и тех уж немного... Соли горсть осталась,- понемножку во все кладу: берегу, чтобы надольше хватило. Вот какие дела! А ты там, верно, все с мясом? Уж что-что, а вкусно поесть городские любят.
- Да, кормят хорошо,- ответила Христя.
- Ты бы хоть с кашей борща, поела, коли так не хочешь.
Христя взяла каши - и каша пропахла дымом. "Постарела мать,- подумала она.- Когда-то какую вкусную кашу варила, а теперь не доглядела, и каша дымом пропахла". Сердце у нее сжалось. Глядя на дочь, и Приська задумалась. Спасибо, Одарка пришла, выручила.
- А вы обедаете. Дай-ка, думаю, схожу хоть погляжу на Христю, какая она там.
- Черт ее не возьмет, вашу Христю! - пошутила Христя.
- Вот тебе на!.. Да зачем ты ему нужна? Дай бог, чтоб не взял. Чтобы ты поскорей отслужила да опять к нам вернулась, а то мать без тебя плачет, да и мне что-то не по себе: приду к вам - пусто, пойдем к нам - все чего-то недостает. Сойдемся с тетенькой Приськой, посидим, вспомним тебя,каково-то ей там приходится?.. А ты, Христя, вспоминала ли нас когда? Или там в городе за хлопотами про своих, деревенских, и вспомнить некогда?
- Всяко бывает,- со вздохом ответила Христя.
- Правда, дочка, правда: всяко бывает.
- Часом - с квасом, а порой - с водой? - говорит Одарка.
- Да. Чего только на свете не бывает? На то и лихо, чтоб с лихом биться! - отвечает Приська.
Разговаривали больше Одарка с Приськой, Христя слушала и молчала. Грустно было ей слушать эти горькие речи. Да неужто разговорами горю поможешь? Да неужто она приехала домой вспоминать про то, что было? Она приехала, чтобы позабыть его. Вернется, опять найдет его; никуда ведь от него не денешься. А тут как сговорились,- все об одном.
