Тропа желаний - Маша Трауб
Лика же не стала солисткой, но завоевала славу известного педагога – ее ученики блистали и на родной сцене, и на столичных. Для Терезы Лика тоже оставляла контрамарку. Так что Тереза часто оказывалась в городе. Тетя Галя в свои сорок пять лет родила еще одного сына – последыша, что стало неожиданным даже для нее. Успехам старшей дочери она, безусловно, радовалась, но так ни разу и не выбралась на концерт, снова погрузившись в пеленки и распашонки. Тереза передавала тете Гале подарки от дочери, привезенные из разных городов. Тетя Галя всегда восхищалась и складывала сувениры подальше – лишь бы малыш не взял в рот и не проглотил непонятно что. Анжела расстраивалась – она просила две контрамарки в надежде, что мама сможет приехать. И с грустью слушала объяснения Терезы – тетя Галя сама не понимала, почему забеременела. Вроде бы уже климакс наступил, так ей плохо было. И в жар кидало, и краснела не пойми с чего. Да и в весе прибавила. Живот вырос, как у всех женщин при климаксе. Все сходилось. То, что она опять носит ребенка, узнала на седьмом месяце. Просто стали так сильно отекать ноги, что ходить невозможно. Тетя Галя поехала в город на обследование и там узнала, что ноги и живот – это не климакс и не какое-то страшное заболевание, а беременность.
– Не может быть, – отмахнулась от диагноза тетя Галя.
– Все так говорят, – ответила врач.
– У меня климакс, – заявила тетя Галя.
– Ну да, ну да, но пока у вас беременность. Учитывая возраст и прочие осложнения, надо лечь на сохранение, – сказала врач.
– Это ненормально. Мне сорок пять лет! – воскликнула тетя Галя. – Никто не рожает детей в сорок пять!
– Ну да, ну да, – врач продолжала делать записи в карте.
Кажется, тетю Галю совсем подкосила новость о беременности, раз она не пришла на концерт дочери, случайным образом совпавший с визитом к городскому врачу. Тетя Галя тут же уехала домой.
– Она была не в себе, – объясняла Анжеле Тереза, – шоковое состояние. Ее можно понять.
– Нет, я не могу, – Анжела была обижена. – Она приехала в город и не захотела меня повидать!
– Она думала о себе, да. Это нормально для беременных. Они думают о ребенке, который живет в животе, а не о том, который выходит на сцену, – ласково сказала Тереза.
– Я не хочу иметь детей, – вдруг зло заметила Анжела, – не хочу превратиться в такую… Я хочу выступать, ездить, репетировать. Скажи, разве это плохо?
– С чего ты взяла? – удивилась вопросу Тереза. – Разве тебя кто-то принуждает выйти замуж?
– В том-то и дело, что нет! Будто у меня и семьи нет вовсе. Никто не напоминает о том, что я должна выйти замуж, родить детей, – ответила грустно Анжела.
– Тебе бы этого хотелось? Чтобы было как у всех?
– Иногда да, хотелось. Быть как все. Возможно, если бы мама пилила мне мозги, я бы вышла замуж, бросила сцену, родила ребенка. Иногда мне этого очень хочется. Знаешь, тяжело осознавать, что твоя мать опять беременна, а ты нет. Хотя должно быть наоборот, – призналась Анжела.
– Никто не знает, как должно быть, а как нет. Я вот тоже одна, – заметила Тереза.
– Ты не одна. У тебя есть Григорий. Он так на тебя смотрит! Лика говорит, что он в тебя влюблен, – ответила Анжела.
– Да, это так. Но я не смогу выйти за него замуж, – пожала плечами Тереза.
– Это еще почему? – не поняла Анжела.
– Потому что не смогу бросить близких, дом. А Григорий ни за что не согласится переехать в деревню.
– Ну, вы можете жить и в городе, и в деревне. Я вообще катаюсь туда-сюда, уже привыкла. – Анжела не видела никакой проблемы.
– Нет, я не смогу, понимаешь? Он другой. Городской. А я так и останусь деревенской. Не знаю почему, но я чувствую, что не должна уезжать из нашей деревни. Может, для чего-нибудь еще там сгожусь, кто знает?
Наверное, Тереза накликала себе судьбу. Так все и вышло. Как она загадала и решила. Только ждать пришлось долго, целую жизнь, пока в нее не вошли Елена с Аликом и Тереза не стала им необходимой. Кто знает, может, в этом было ее предназначение – оказаться рядом в тот самый момент, а может, и не в этом.
От связи с Григорием Тереза не смогла отказаться, как ни пыталась. Несколько раз давала себе обещание – не писать, не видеться. Но их словно сталкивала судьба или сводил случай, который обычно оказывается слепым и бестолковым. Они встречались на концертах – выступала или Анжела, или ученики Лики. И каждый раз Григорий восклицал, как рад видеть Терезу, обнимал ее, как давнюю родственницу, приглашал в кафе вместе с Ликой или Анжелой. Они смеялись, шутили. Терезе неизменно было хорошо. Потом верный дядя Артур развозил всех куда потребуется. Анжелу, как правило, на вокзал – она опять уезжала в столицу, где ее тоже ждали репетиции и концерты. А до этого завозил Григория и Терезу в его квартиру. Утром дядя Артур отвозил Терезу в деревню и снова рассказывал всем, какой прекрасный был вечер, умалчивая о том, где Тереза его закончила.
Сколько лет они так встречались… Кто считает? Да и какая разница – год, пять, десять. Все они как один миг пролетели. Тереза точно не заметила. Григорий был ее счастьем, любовью, жизнью. Больше никого не было, не могло быть. Он этого так и не понял. А она не сочла нужным объяснить, признаться. А что сказать? Что он ее первый и единственный мужчина? Тот, с кем она хотела провести всю жизнь и умереть в одной кровати? Нет, он бы не понял.
Однажды они расстались. Кажется, на
