Тропа желаний - Маша Трауб
Тереза ехала в коляске мотоцикла и, откровенно говоря, очень волновалась. Никто, даже Валя, не знал, что у Терезы в городе пусть и нет обширных связей, но один знакомый все же имеется. Это был ее грех, который она никогда не хотела искупить. И если бы все можно было повторить, она бы многое изменила в своей жизни, но от Гриши не отказалась. Не смогла бы. Как ее мама и бабушка молчали об ушедших из семьи мужчинах, – по своей воле или нет, – так Тереза молчала о Григории. Своем единственном мужчине. А другого ей было не нужно. Она его любила. Всегда. Не переставала любить ни на день. И каждый день мысленно с ним разговаривала. Самый главный ее страх – если Гриша умрет раньше ее. Только не это. Лучше пусть она первая уйдет. А он пусть живет долго-долго.
Они познакомились случайно. Тереза тогда была в заботах о маме. И бабушка чуть ли не насильно отправила ее в город – проветриться, развеяться. Сходить в кино или в театр. Ну не дело молодой девушке в четырех стенах все время сидеть. К тому же одноклассница и лучшая подруга Терезы Анжела училась в музыкальном училище в городе и планировала поступать в консерваторию. Так что и повод имелся – повидаться с Анжелой, поболтать, как раньше. Тереза не раз приезжала в город, вроде бы неплохо ориентировалась, но вдруг заблудилась. Села не на тот автобус, уехала на окраину. Потом долго не знала, как вернуться. Ей нужно было музыкальное училище – единственное в городе, но все, у кого она спрашивала, пожимали плечами. Никто не мог подсказать, на какой автобус лучше сесть. Да и автобусы не появлялись. Тереза чуть не плакала от отчаяния – приехала к подруге, а теперь блуждает не пойми где.
– Девушка, вы заблудились? – к ней подошел молодой человек. Тереза была уже так расстроена, что просто кивнула.
– Что вы ищете? – уточнил молодой человек.
– Музыкальное училище, – в сотый раз повторила Тереза.
– Далеко вы заехали, – улыбнулся молодой человек.
– Я уже это поняла.
– Поехали, довезу вас.
– Нет, спасибо, не надо. Я лучше на автобусе. – Тереза не собиралась садиться в машину к незнакомцу.
– Я не предлагаю вам свою машину, – рассмеялся молодой человек, – хотел бы, конечно, но пока нет. Такси. Автобус сегодня уже не приедет. Точно вам говорю. Не волнуйтесь, вы можете быть спокойны – дядя Артур вас доставит в целости и сохранности. Таксист. Вон его машина. И меня он знает с детства. А его весь город знает. Меня Григорий зовут, кстати.
– А вы как здесь оказались? – спросила Тереза, все еще не решаясь согласиться на предложение.
– Маму навещал, – легко ответил Григорий, – я родом из этого района, но после института перебрался в центр. Отсюда иногда и правда сложно выбраться. А вас как зовут?
– Тереза. Вообще не понимаю, как сюда заехала, – призналась она. – Подруга заканчивает училище, собирается поступать в консерваторию. Вот, приехала ее повидать. А вместо этого… – она показала вокруг.
– Поехали! – воскликнул Григорий, и Тереза пошла за ним. Ей отчего-то было легко и спокойно.
Григорий с дядей Артуром смеялись всю дорогу. Дядя Артур рассказывал, каким Гриша был в детстве и какие устраивал всем приключения на голову. А теперь – вон какой молодец. Институт окончил, точно скоро важным человеком станет. На служебной машине ездить будет и с персональным водителем. А дядю Артура забудет.
– Дядя Артур, как я могу вас забыть? Ваша крапива мне до сих пор попу жжет, – смеялся Григорий.
После этого дядя Артур рассказал, как Гриша, уже подросток, открутил руль в его машине. А до этого вскрыл замок. И когда дядя Артур утром решил выехать на работу, так его чуть инфаркт не хватил – руки не на что класть. Руля нет. Рядом на сиденье лежит. А кто еще мог так справиться с инструментами? Только Гриша – дядя Артур его сам всему научил. Вот он и решил пошутить. После этого шофер его поймал и выпорол крапивой на глазах у всего двора.
– Позор был страшный. Я же уже не маленький, а подросток, – улыбался Григорий. – На меня все девочки смотрели!
Тереза тоже смеялась. Ей нравились и Григорий, и дядя Артур. Они высадили ее около музыкального училища, где стояла взволнованная Анжела. Она от удивления открыла рот, увидев, как Тереза выскакивает из такси, а ей вслед машет молодой человек.
– Это кто? – спросила Анжела.
– Григорий, познакомились на автобусной остановке. Я заблудилась и не туда заехала, – ответила, счастливо улыбаясь, Тереза.
– Ну ты даешь! – возмутилась Анжела. – А вдруг бы тебя не пойми куда увезли?
– Ну не увезли же.
Они пошли в кафе, потом в кино. Анжела рассказывала про экзамены, преподавателей, общежитие, соседок. Тереза слушала вполуха, думая о забавном знакомстве с Григорием. И продолжала улыбаться.
– Ты какая-то странная, – заметила Анжела. – Об этом парне думаешь?
– Да, – призналась Тереза.
– Забудь, – заявила Анжела, – вы больше не увидитесь.
– Почему? – не поняла Тереза.
– Ой, ну сама подумай: ты в деревне живешь, он в городе. Телефонов нет. Адрес он твой не знает, ты его тоже. Ты ведь ему наверняка не сказала, откуда приехала. И как меня зовут тоже.
– Не сказала, – кивнула Тереза, и ей вдруг стало очень, просто нестерпимо грустно.
– Шансов ноль. Даже через меня он тебя не найдет, потому что не знает, кого искать, – подвела итог Анжела.
Тереза чуть не плакала. Ее эйфория сменилась такой же невероятной тоской. Ведь правда – она ничего не рассказала Григорию, а он и не спрашивал. Значит, действительно лишь пожалел заблудившуюся девушку, не более того. А она думала, что понравилась ему. Таких молодых людей она еще не видела – Григорий был умным и при этом удивительно легким, живым, не заносчивым. Они будто знали друг друга сто лет. Ей с ним было так хорошо, как ни с кем и никогда. А еще – весело. Тереза понимала, что у нее особое чувство юмора, которое мало кто понимает. Она шутила сама с собой. Даже Анжела всегда просила уточнить – Тереза шутит или говорит серьезно? У Григория была схожая манера шуток – немного циничная, грустная, завуалированная. И это тоже казалось удивительным. До Григория Тереза не встречала мужчин или молодых людей, которые умели бы шутить. Тем более над собой. Она уже знала, что такого, как Григорий, больше не встретит, и влюбилась в него сразу же. Не во внешность, которая тоже была, безусловно, привлекательная.