История кота Соломона и Элен, которой было непросто - Шейла Джеффрис
Женщина была непреклонна. Она видела, в каком я отчаянии. Она отодвинула защелку и подняла решетку. Она протянула ко мне руки, но я выпрыгнул, как тигр, и что было мочи понесся по незнакомой дороге с загнутым хвостом, сверкая пятками. Инстинктивно я побежал против ветра к сверкающему морю. Я перебегал через дороги, и машины визжали тормозами, чтобы не задавить меня. Бежал по мощеной улице, мимо витрин магазинов, лавируя между прохожими. Я остановился на красивой площади, где на засеянном травой газоне стоял каменный обелиск, вокруг которого стояли венки из красных маков. Рядом никого не было, поэтому я сел на каменную лестницу и попытался унять дрожь. Теперь я был свободен. Я слышал крики чаек и видел вдали сверкающую водную гладь. Но я совсем заблудился. Я принялся слизывать кровь с белых кончиков лап и жадно лакать прохладную воду из лужи у подножия лестницы.
Все болело, но первым делом надо было найти Джессику.
Впасть в безумие – очень травматичный опыт для такого кота, как я, и мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я тосковал по желтой бархатной подушке и ласковым рукам Элен. Тишина и безмятежность этого травяного газона – все, что у меня было, чтобы успокоиться и придумать, как вернуться в бухту.
Я был в городе, на высоком холме, и между домами открывался вид на сияющее море. Мой взгляд упал на полоску солнечного света на воде, и в моей голове всплыло воспоминание. «Мой свет настолько ярок, что на Земле я становлюсь почти невидимой, но запомни – если поищешь глазами мерцающие искорки, то увидишь меня, особенно если приглядишься к солнечным бликам на воде». Ангел серебряных звезд прошептала эти запавшие мне в душу слова еще до того, как я родился. Я сидел неподвижно, сосредоточенно глядя на сверкающую воду, и почувствовал, что все изменилось. Она медленно кружилась вокруг меня, как снежинки, каждая из которых была составлена из звездочек. Мой ангел осыпала меня целебными искорками. Она не ругала меня за то, что я ее не слушал. Она любила меня.
– Не торопись, Соломон, отдохни здесь, – сказала она. – Отдохни и поспи, а когда зайдет солнце, яркая звезда приведет тебя обратно к Джессике.
Я свернулся калачиком у края лестницы на мягкой траве. Она была упругой, как подушка, и теплый запах земли помог мне расслабиться. Мимо шли люди и ехали машины, но никто не обращал внимания на свернувшегося клубочком спящего черного кота. Мой сон был глубоким и исцеляющим, а когда я проснулся и потянулся, солнце уже село, небо стало оранжево-зеленым, и в его зеленоватой половине, по цвету напоминавшей утиное яйцо, всходила яркая звезда Джессики.
Мои лапы ныли. Но теперь я был свободен и полон надежд. Я направился вниз к морю, и подушечками лап ощущал холод мощеных улиц. Я спускался все ниже и ниже, следуя за яркой звездой, пока передо мной не открылся вид на бухту. Вечернее море было розово-серебристым. На перилах неподвижно сидели чайки. Где же Джессика?
Я прислушался.
Я услышал шум волн и ветра, крики чаек. Услышал музыку и голоса из города, оставшегося позади меня.
– Слушай внимательнее, – сказала мой ангел.
И я услышал Джессику. Ее особое звонкое «мяу», а потом еще и еще раз. Она звала меня. Я мяукнул в ответ, и она прибежала ко мне. Мы целовались, мурлыкали и терлись друг о друга. Потереться о ее шелковистую теплую шубку было для меня все равно что вернуться домой.
Я ожидал, что Джессика отругает меня или даже залепит пощечину за мою глупость, но она была добра и приветлива. Я чувствовал себя таким счастливым. Она лизнула меня в щеку и обнюхала мои больные лапы. Они все были в синяках и опухли после моих безумств в клетке и долгого забега по улицам, и теперь я с трудом их переставлял.
Джессика привела меня к гнездышку, которое она устроила в груде сетей и канатов. Мы прижались друг к другу, глядя на темнеющее море.
– Это твоя звезда, – сказал я. – Когда ты уплыла на катере, я смотрел на нее и представлял, что это ты. Затем мой ангел велела мне следовать за ней, и она привела меня назад с вершины холма за много миль отсюда.
Джессика выглядела задумчивой.
– Вот бы у меня был такой же ангел, – сказала она.
Я пришел в ужас.
– Он у тебя точно есть, – заверил я ее. – Как у любой кошки.
– Но я своего никогда не видела, – сказала она.
– Я научу тебя его видеть. Когда встанет солнце.
– А луна не подойдет? Смотри!
Мы выглянули и увидели белую луну и поблескивавшую на воде серебристую дорожку.
– Давай никогда больше не будем разлучаться, – сказал я, когда мы сидели в лунном свете, прижавшись друг к другу.
– Да, – согласилась она. – Давай поклянемся никогда не покидать друг друга.
– Навеки вместе, – сказал я, и мы потерлись носами.
Только потом, оглядываясь назад, я понял, что это путешествие к морю было последним удивительным подарком от Джессики.
Глава десятая. Дневник отчаявшегося кота
Мы провели в бухте несколько чудесных дней, пока заживали мои лапы. Отдых и свежая рыба пошли нам на пользу. Каждое утро Джессика, подняв хвост трубой, бегом спускалась по лестнице навстречу рыбаку, с которым она подружилась, и он выдавал ей селедку, претендующую на звание самой большой в мире. Чешуя отсвечивала зеленым и фиолетовым, на вкус рыба была превосходна. Джессика делилась ею без всякого ворчания, поэтому я чувствовал себя особенным и любимым.
Мы даже обсуждали, не поселиться ли нам в этой солнечной бухте. Но однажды утром блики на воде исчезли, каменная набережная задрожала под ударами волн. Чайки сидели втянув головы и повернув клювы по ветру, а если поднимались в воздух, то их сносило порывами ветра. Мы с Джессикой прижимались друг к другу, чтобы не растерять тепло, и не хотели высовывать головы наружу в такую бурю. Но волны накатывали все мощнее и громче и вздымались все выше. Через парапет начали перелетать тяжелые белые капли, и холодная соленая вода стала подмывать наше гнездышко.
– Бежим отсюда! – спохватилась Джессика. – А не то нас смоет в море.
В ужасе мы выглянули наружу и увидели фонтаны брызг, взлетающие высоко в воздух и градом осыпающиеся на набережную. Ползущая белая масса отделяла нас теперь от сухой земли.
– БЕЖИМ!
Мои лапы только-только зажили, но я метнулся вслед за Джессикой по парапету набережной, стараясь не отставать от ее летящей фигуры на ветру, несущем нас сквозь брызги в опасной близости от края.
– Не дай нам погибнуть в этом бушующем море, – молился я на бегу; мои лапы скользили по обрывкам водорослей, а моя шерсть мокла под летящими брызгами. Не знаю,
