Успех - Игорь Фомин
В кардиологии Олег промаялся больше месяца, испытывая дикую неловкость всякий раз, когда медсестра (как назло, хорошенькая) убирала из-под него ненавистную «утку». Наконец, курс лечения подошёл к концу. Выписавшись из стационара, Олег договорился о встрече с учредителями, где без обиняков и долгих утомительных разговоров обе стороны решили прекратить взаимное сотрудничество. Всем было понятно, что время призрачной дружбы ушло безвозвратно. Олег продал свою долю в бизнесе, получив взамен кругленькую сумму. Вечером он сел «по-старинке», в обычный плацкартный поезд, да помчался по необъятной России, навстречу новой неведомой жизни.
На родину он прибыл около восьми утра. Обычно в это время у Олега начинался корпоративный селектор. Тут же нужно было решать кучу вопросов, разбираться в чьих-то недоработках, давать «нагоняй». А потом – созваниваться с заказчиками, просить, убеждать, спорить. Так начиналась обычная круговерть, весь день был расписан по минутам. Вертелся Олег, как белка в колесе, не видя конца и края этой свистопляске. Лишь иногда, по ночам, мечтал он уехать в какую-нибудь глухую деревушку, где тебе ни суеты, ни авралов.
Утром на городских улицах было малолюдно. Пенсионеры, мамаши с колясками. Две бабульки частили мужика, который похмелялся с утреца холодненьким пивком в ожидании трамвая:
– Гляди, Сергевна, энтот уже с утра заливается! Куда только милиция – тьфу, полиция! – смотрит. Раньше вон если видели пьяного, тут же на работу сообщали. Принимайте, мол, меры…Только так увольняли по тридцать третьей! Я сама скольких спровадила с сахарного. Ууу…Попался бы не мне в те годы, энтот алкоголик. Я бы уж…ты меня знаешь.
– Да, Матвевна, раньше не церемонились. Порядок был. Вот тебе и «плохие» коммунисты. Зато сейчас разным прохиндеям благодать. Хочу пью с утра, хочу с дружками гуляю…Никто не указ. Больно много свободы нонче стало, распустился народ.
Было им невдомёк горластым, что мужик «энтот» который день обмывал своё увольнение, попав под сокращение на исходе кризисного 2008 года.
Олег шёл по тихим улочкам, наслаждаясь зимним пейзажем. Казалось, уже сто лет он не видел своего провинциального города – кривого, неуклюжего – но до боли родного. Да никакие там Парижи, Мюнхены, Манчестеры не сравнятся с ним. Пусть кругом серые панельные дома, разбитые дороги, горы снега, пусть! А вот приедешь в какую-нибудь Прагу, сердце Европы, глядь – через недельку в родной город потянуло. Вроде и смотреть здесь нечего, обычный индустриальный пейзаж, а тянет.
С таким же умилением Олег растянулся на любимом диване, когда прибыл домой. Всё-то ему казалось милым, дорогим после заточения в унылых больничных стенах. Даже лёгкий беспорядок после утренних сборов жены, и тот радовал. Но настоящий восторг он испытал, когда погрузился в теплую ванну, с хвойным ароматом. Ему показалось, что этот один из самых прекрасных моментов жизни. Словно шёл он сюда из Москвы пешком, по заснеженным полям, утопая в сугробах, ночуя где придётся – и наконец добрался до родного дома. Голодный, холодный…
Ближе к обеду Олег позвонил жене, и они договорились устроить вечером небольшую пирушку, по случаю его приезда. Супруга выбрала одно уютное кафе с итальянской кухней, где забронировала столик в самом дальнем углу. Она любила такие укромные местечки, подальше от шумных компаний и прочей публики, чья болтовня раздражала её тонкую душевную натуру.
Праздничный ужин состоял из средиземноморского салата, тыквенного супа, а также карбонары со сливками и беконом. На десерт заказали тирамису.
– Ну, дорогой, делись своими планами… – спросила супруга, погружая ложечку в торт. – Где будешь восстанавливаться? Присмотрел уже что-нибудь? Может, в Швейцарию? Скажем, Лозанна – чем не вариант? Женевское озеро, Альпы, потрясающий воздух…Конечно, всё это недешево обходится, но оно того стоит. Могу составить тебе компанию. Сейчас мой SPA-центр простаивает. Народу практически нет – кризис…Впрочем, езжай один. Уж больно рискованно оставлять SPA на попечение Анжеллы и Юлианы. Они там опять устроят заварушку, кто круче. Весь персонал на уши поставят. Знаю, проходили. Поэтому настраивайся, что программу реабилитации тебе придётся осваивать самостоятельно. Но ты же у меня сильный, справишься.
Врачи настаивали, чтобы после выписки Олег отдохнул месяц-другой в каком-нибудь санатории. А еще лучше – целый год. Никаких стрессов и волнений. Только положительные эмоции. Отдых должен быть не шумным, а преисполненным покоя, тишины, умиротворения. Конечно, Лозанна – это шикарный вариант, думал Олег, но душа просила чего-то совсем простого, без излишеств. Хотелось пробежаться по траве, сходить по грибы, посидеть с удочкой в камышах. Однако на дворе стоял декабрь и до летних забав было еще далеко.
В итоге Олег решил пока некуда «не дергаться», наслаждаясь теплым домашним уютом. Он коротал длинную русскую зиму за книжками, расположившись на любимом диване, под зеленым абажуром. В доме находилась большая библиотека, где многие книги приобретались для красоты интерьера. Разумеется, они с женой не выпячивали эту первопричину, убеждая себя, что книги приобретаются впрок, что когда-нибудь, в свободное время, их обязательно прочтут. Но читать всегда было не досуг, а если и выдавались свободные дни, то о книгах никто не вспоминал.
Зато сейчас, с большим упоением Олег взялся за многотомник Толстого, где раньше супруга прятала деньги. Читая впервые в жизни «Анну Каренину», он проникся симпатией к одну из главных героев – Левину. Было приятно читать описание деревенской жизни, в которую тот погрузился, дабы забыть свою безответную любовь к Кити Щербацкой. И так Олега разбередила эта сельская идиллия, что он сам стал задумываться: а не поселиться ли ему в какой-нибудь деревушке? Недалеко от города, чтобы максимум полчаса на машине туда-сюда…Можно затеять строительство своего дома, благо свободного времени сейчас тьма. Да и надоело это вынужденное безделье. Всю зиму провалялся на диване, как барчук. Кому сказать – стыдно! Опротивело слоняться по комнатам, поглядывая в заснеженные окна. Пенсионер он что ли? Душа требовала работы, бурной деятельности.
Олег встречался тайком со Снежаной еще пару месяцев после выписки. Но теперь свидания утратили былую страсть. Летнее безумство 2008-го казалось чем-то далёким, отжившим. Лёжа в постели они обсуждали мировой кризис, развал компании,
