Я не прощаюсь - Хан Ган
* * *
Я возвращаюсь к выходу и закрываю дверь – на замок, чтобы не открылась от ветра.
Иду на другой конец помещения, пытаясь обойти все места, где есть кровь или брёвна. Подойдя к двери, открывающейся во внутренний двор, я замечаю несколько стоящих рядом брёвен, окрашенных в чёрный цвет. Видимо, она экспериментировала с пигментами, чтобы понять, как получить нужный оттенок. Я смотрю на эти брёвна разных оттенков чёрного, и мне начинает казаться, будто они со мной говорят. От рисования тушью должно клонить в сон, но меня накрывает чувством, что вот-вот меня окутают кошмары. Ещё непокрашенные недавно срубленные деревья неподвижно погружены в тишину, а те чёрные… они будто бы дрожат.
Почему-то я не могу оторвать от них глаз, стою как вкопанная – но мне нельзя медлить. Покрутив дверную ручку, я толкаю дверь, но она не открывается. Сначала я подумала, что нужно её просто потянуть – не помогло. Я налегаю на дверь всем телом и ещё раз её толкаю – сверху видна щель, поэтому я пытаюсь чуть сильнее надавить снизу. Протолкнув её в снег так, чтобы можно было просунуть руку, я счищаю снег, толкая её дальше, чтобы можно было пролезть боком.
Единственный источник света в доме исходит из дверного проёма, так что дверь закрывать нельзя. Делаю пару шагов вперёд, преодолевая буруны снега, и, испуганно вздрогнув, останавливаюсь – посреди двора лежали будто какие-то длинные, чёрные, дёргающиеся руки – потом я поняла, что это было дерево, но прохладная дрожь таки пробежала по моей спине.
Это было то же дерево, которое застало меня врасплох и в прошлом году осенью – похожее на иву пальмовое дерево с маленькими свисающими ветками.
– А я уж было подумала, что это люди… – пожаловалась я Инсон на выглядывающее в коридор дома дерево.
– Ночью ещё больше похоже, причём даже зная это, я всё равно каждый раз вздрагиваю – кто это в такой поздний час пришёл? – рассмеявшись, ответила она.
Это было сумрачным вечером. В полумраке слегка дул ветер – и это напоминающее туловище человека дерево размахивало своими широкими рукавами вперёд-назад, словно направляясь к нам.
А сейчас под сильными порывами ветра дерево махало своими ветками ещё сильнее. Я отпрянула назад в страхе, что сейчас оно восстанет из снега и ринется на меня. Но продолжала пробираться сквозь снег к тёмному домику.
* * *
Ама, скорее всего, при такой темноте спит, но стоит включить свет, и он сразу запищит – он делал так каждый раз, когда по утрам Инсон снимала с клетки накинутую на неё ткань. Я спросила Инсон, всегда ли они пищат, на что она ответила:
– Не знаю, но они так с самого начала, как я их завела, делают.
– Просто звук так напоминает белоглазку… – сказала я, и Инсон тут же рассмеялась.
– Кто знает, может, они просто нахватались этого у птичек на воле.
– Главное, что ворон не имитируют, – шутливо добавила Инсон.
* * *
Я прохожу через входные ворота – они не были заперты. Останавливаюсь перед внутренними, снимаю перчатки и убираю их в карманы куртки. Вытаскиваю онемевшие ноги из насквозь промокших кроссовок. Отодвинув раздвижную дверь, захожу в коридор и начинаю нащупывать стену пальцами – нахожу выключатель.
Сквозь щели в стропилах и деревянных окнах без устали насвистывает ветер, словно кто-то вдалеке визжит – и это единственное, что нарушает мертвую тишину помещения. Широкое окно, выходящее в тёмный двор, как зеркало: я вижу своё отражение. Я снимаю капюшон куртки и смотрю на свою окровавленную голову со спутанными волосами.
В задней части коридора перед окном есть столик из кедра, который Инсон сделала сама – на нём должна быть клетка с попугаем. Сбоку от стола ровно развешаны металлические кольца, тёмная тканевая накидка и принадлежности для уборки. Внутри клетки на одной высоте, чтобы попугаи чувствовали себя наравне, расположились жердочки и двое качелей, сделанных из бамбука и покрытых наждачной бумагой.
Сквозь грохочущую тишину я продвигаюсь к пустующим жердочкам. Тарелочка с водой внутри клетки пустая, как и деревянное блюдце с сушёными фруктами и квадратная силиконовая бочка с кормом. Куча шелухи валялась на круглой фарфоровой тарелочке – видимо, он всё склевал. А рядом с тарелкой был и сам зачинщик – Ама.
* * *
– Ама, – прорывается мой хриплый голос сквозь тишину. – Я пришла тебя спасти.
Онемевшим указательным пальцем я открываю замок от дверцы клетки и протягиваю руку к его голове.
«Ну же, пошевелись».
«Я пришла за тобой».
* * *
Моя рука касается мягкого тельца.
Остывшего мягкого тельца.
Умер.
Ни единого звука.
Только моё дыхание и трущиеся о металлическую клетку рукава моей куртки.
* * *
Я отшагиваю назад и иду в кухню, открываю все шкафчики под раковиной. Встав на носочки, достаю с самой высокой полки алюминиевую коробку со сладостями. Вместо сладостей там теперь чайные пакетики – выкладываю их всех на полку. С пустой коробочкой я вхожу в комнату Инсон.
Включаю свет – одноместный матрас, шкаф для одежды на три человека, комод с пятью отделами, стол с накрытым белой накидкой монитором для работы, книжные полки из пихты. На металлических полках рядом с дверью на самом высоком ряду расположились различные сборники, переполненные разноцветными закладками-стикерами, а на четырёх полках снизу – несколько дюжин больших и маленьких бумажных коробок. На них наклеены стикеры для заметок, где Инсон ручкой написала даты и ключевые слова. В шкафу для одежды скромно развешаны шесть вешалок со знакомой мне зимней одеждой, а всё остальное пространство занимает оборудование для съёмок. Закрыв шкаф, дальше я выдвигаю верхнюю полку комода – там нижнее бельё и носки, на полке ниже – одежда на осень, весну и лето, в третьей корзинка с платками и шарфами, а в углу на белом дне вырисованы маленькие фиалки. Я достаю платок, похоже, он совсем новый, и его не использовали.
* * *
Возвращаюсь к клетке.
Я всматриваюсь в окутанное тишиной крошечное тело, по жилам которого совсем недавно текла тёплая кровь. Чувствую, как эта оборвавшаяся жизнь пронзает мою грудь клювом, пытаясь пробиться к моему сердцу – чтобы поселиться там, пока оно бьётся.
Завернув попугая в платок, я поднимаю его и сквозь тонкую ткань чувствую его охладевшее мягкое тельце. Сложив чуть раскрытые крылья, я ещё раз заворачиваю его в платок и кладу в коробочку от сладостей. Я постаралась тщательно закрыть всё тело, но из верхней части выглядывает его лицо.
Положив коробку рядом с клеткой, я
