Все живы - Анна Морозова
Ирина Сергеевна».
Боря наконец-то увидел хозяев квартиры, которые приехали поздно вечером отвезти их на озеро Эльтон. Тетя Нина оказалось низенькой, круглолицей женщиной с ямочками на щеках и короткой стрижкой, а дядя Володя – высоким, вальяжным, похожим на довольного кота мужчиной с улыбающимися серыми глазами. Рядом с ним возникало ощущение безопасности этого мира и даже его комфортности для жизни. На его лице Боря разглядел несколько пятен светлее цвета кожи. Дядя Володя заметил его взгляд и, улыбаясь, дотронулся до лба:
– А это я так на квадроцикле прокатился. И ведь не сказать, чтобы совсем юноша был, а вот мозги активировались только после аварии. Вот, видишь, на руке татуировка? Это я шрам забивал. Сначала хотел русалку сделать, но вовремя передумал. А то ходил бы, как дурак, с русалкой.
Боря осторожно провел пальцем по листу папоротника у него на руке и почувствовал неровность кожи.
– Лист красивый получился, – серьезно сказал он.
– А ты всегда такой, прям как взрослый? Или иногда все-таки, ну, веселишься, дурачишься?
– Да не особо. Не помню, – пробормотал мальчик. Он часто слышал это от взрослых и не знал, как отвечать.
Вошла тетя Нина и сказала, что уже можно и выдвигаться. Все спустили во двор вещи и канистры с водой и разместились в высокой серой машине с большими колесами. Боря по настоянию художника взял куклу. Тот объяснил, что хочет сделать цикл фотографий с «Борёнышем» в разных красивых местах. Вытаскивать его в машине Боря постеснялся, только приоткрыл рюкзак.
– Так. Все отдыхают. Желательно спят, пока дорога ровная.
Боря и правда заснул, убаюканный мерным ходом высокой машины. Ему даже приснился сон, яркий и цветной. Бабушка сидела на кухне и резала на салат помидоры. Один, просто огромный, красно-розовый, был настолько красив, что мальчик не мог отвести от него глаз. Бабушка закончила работу и встала, отряхнув халат.
– А этот не будешь резать? – спросил Боря.
– А этот твой, – ответила бабушка и улыбнулась.
Прошла мимо внука, привычным жестом поправила ему волосы и вышла в коридор. Он услышал, как закрылась входная дверь. От этого звука он проснулся и долго еще как будто видел этот гигантский волгоградский помидор, яркий и, конечно, очень вкусный. Ему было хорошо.
– Поспал? Тогда держи вот. Бутерброд и сок. Скоро у нас будет остановка, а уж потом – степь да степь кругом, пока не доедем до места. – Голос дяди Володи был бодрым и без малейших следов усталости.
Боря сонно кивнул и начал есть бутерброд. Ему казалось, что он заедает его тем помидором из сна – наверняка сладким и сочным, с сахарными вкраплениями.
* * *
Спать не хотелось, смотреть в окно было не на что, и Боря просто сидел и наблюдал за своими мыслями. Это с раннего детства было одним из его любимых занятий. А вот и обещанная остановка.
– Быково. Последний оплот цивилизации. Я заправлюсь, а вы сходите пончиков купите или что там у них продают. Ну и в туалет, само собой.
Боря есть не хотел, но пончики так аппетитно пахли!
– Смотри, чтобы не затошнило, – протягивая упаковку влажных салфеток, предупредила тетя Нина. Сама она съела уже три штуки и засмеялась, заметив, что рука снова потянулась в бумажный пакет. – Диверсия какая-то с этими пончиками» – весело пожаловалась она и спрятала их поглубже.
После еды мысли как-то закончились, и Боря дремал, положив голову на колени Алексея Степановича. Потом машину стало сильно трясти.
– Ну что, асфальт всё? – тихо спросил художник.
– Вы будете смеяться, но еще не всё! Вот помню, как-то ездил с друзьями на их мегаджипе и они решили поехать короткой дорогой, ну, которую дядя Гугл советует. Всего-то двести километров, но половина фактически по степи, представляете? У них в машине что-то разболталось после этого, ну, хоть некритично. Обратно поехали по дяде Яше, по Яндексу то бишь, через Быково, хотя и больше трехсот километров. И то – вы сами чувствуете, что за асфальт. Здесь еще названия деревень прикольные: Путь Ильича, Маяк Октября… Вот и асфальт, наверное, родом из СССР, а потом его только бережно латали. Реставраторы хреновы!
Сколько еще прошло времени, Боря не знал, потому что все-таки снова заснул. Проснулся он от негромкого звука эсэмэски на телефоне тети Нины.
– Добро пожаловать в Казахстан! – прочитала она и рассмеялась. – Во дают!
– Ну да, граница близко. А мы, кстати, почти приехали. И кажется, удачно: день будет ясный. Так что скоро посмотрите на золотое озеро. Оно ведь такое только на восходе и на закате. Знающие люди говорят, что оттенки различаются. Да оно всегда разное.
– От погоды зависит, – кивнула тетя Нина.
Когда Боря с резиновыми шлепками в руках и в ветровке добрался до озера, уже начало светлеть. Перед ним лежало что-то огромное, серебристо-белое, с белыми, как снег, хлопьями по поверхности. «Это соль», – объяснил художник и достал из сумки куклу.
– Так, пять часов есть? Сейчас начнется.
– А почему ветер, а озеро не колышется? – спросил Боря.
– Слишком много соли. Сейчас войдем в воду, и всё поймешь, – объяснил дядя Володя. – Надевай шлепки.
Боря взял за руку Алексея Степановича, и они вошли в озеро. Вода оказалась неожиданно теплой, в отличие от воздуха. Мальчик пошевелил в шлепках пальцами и удивленно остановился: да, вода как будто и не вода вовсе. Какая-то маслянистая, густая.
– Вот она такая и есть – рапа. Здесь мелко совсем. Давай дойдем до вон тех столбиков, видишь? Там были царские купальни когда-то.
Художник какое-то время ходил, что-то прикидывая, смотрел на небо. Потом усадил Борёныша на первый в ряду столбик, сделал несколько примерочных снимков. Небо на востоке начало краснеть, и Боря удивленно раскрыл глаза: озеро стало розовым! Эти места особенно контрастировали с беловатыми
