«Афганец»: оставшийся в прошлом - Левсет Насурович Дарчев
– Тебе плохо? – спросил Сергей, потянув правую свободную от руля руку и приложив ее на руку жены. – Может, остановимся на привал?
– Ты устал и хочешь отдохнуть? – спросила Лена. Ее голос звучал устало. – Если хочешь, я могу сесть за руль.
– Да, нет. Я не устал – буду вести машину.
Через некоторое время телефон Сергея, лежавший в ямочке возле рычага скоростей, зазвенел, моргая светодиодом сбоку. Лена зашевелилась, подумав, что это ее дети, которые остались у бабушки.
– Алло! – Сергей сразу напрягся. – Да, – он стал притормаживать машину, сворачивая к обочине.
– Кто? – с нетерпением спросила Лена.
– Ручку и бумагу, – велел Сергей. Он стал записывать адрес. – Спасибо большое, спасибо, – он сделал глубокий выдох. – Это из передачи «Жди меня». Я поздравляю тебя, милая: твой отец нашелся. Надо еще заехать в военкомат – попросили там забрать какие-то документы.
Лена, прочитав адрес, не могла сдержать свое волнение.
– Боже мой, он же живет в соседнем квартале, в двух шагах! Я уверена: мы могли лбами столкнуться в магазине, кафе, библиотеке. Может быть, много раз я видела его, а он меня. Боже мой, какая несправедливость! Природа, земля, небеса не могут помочь своим творениям. Почему?
– Лена, надо радоваться, – сказал Сергей поучительно. – Вы уже нашли друг друга. Я поеду в «Жди меня» и отблагодарю их – это единственная передача, которая на самом деле занимается судьбами людей, не то что мещанские шоу, вызывающие низменные животные чувства без совести и сострадания.
– Столько лет, Сережа. Он живет рядом, и, наверное, поэтому он мне так часто снился по ночам, приводя меня днем в отчаяние. И тебе доставалось. Прости меня.
– Ну, что ты, дорогая! Я люблю тебя, – Сергей потянулся, преодолевая сопротивление ремня безопасности, и чмокнул её в щечку.
Возвращение в настоящее
Они зашли на второй этаж дома, окна которого смотрели в палисадник, полный клумбами разноцветных благоухающих цветов. Одинокая пчела зависла в сантиметре от середины цветка, включив на полную мощность силу своих крыльев, чтобы удержаться и подумать, как лучше опылить цветок и достать из самой середины весь нектар. Эйнштейн сказал: «Человек будет жить на земле до тех пор, пока живут пчелы».
Подъезд чистый и ухоженный. Лена не давала волю своим мыслям, чтобы подумать о другой семье отца, где, может оказаться, не будет места ее детям. Неважно, главное – увидеть отца и прижаться к его груди, чтобы почувствовать себя маленькой девочкой из детского садика.
Лена стояла перед железными дверьми в нерешительности. Ей казалось, что сердце выпадет из груди. Она подняла руку к звонку и тут же опустила.
– Я не могу, Сережа. Не могу.
Сергей нажал на кнопку один раз, потом второй, но никто не отзывался. Они переглянулись.
– Наверное, нет дома, – предположил Сергей.
Лена молчала.
Щелкнула металлическим звуком соседская дверь, и в дверях появилась тучная женщина в домашнем халате.
– Что вы стучите? – возмущенно спросила женщина. – Вы же видите, что там никого нет.
– Извините, – виновато произнес Сергей. – А где они?
– А вы кто? – подозрительно спросила соседка. – Я вас впервые вижу.
– Я – его зять.
Женщина скривила лицо.
– Что вы гоните! Какой зять! Какая дочь! Он – одинокий несчастный человек…
– Я знаю, – согласительно кивнул головой Сергей. – Она – его дочь, – Сергей указал на Лену. – Она вот только нашла своего отца.
Соседка надулась и стала жестикулировать, но голос секунду не выходил. А потом понеслось:
– До чего народ опустился! Как вам не стыдно: человек еще не умер, а вы тут как тут за имуществом. Бессовестная! Он, бедный, извелся весь, искал тебя.
Сергей не выдержал и вытянул руку.
– Да подождите вы…
– Не подожду! Проваливайте отсюда, – прокричала женщина во весь голос. – Уходите!
Лена, молча выслушивавшая оскорбления, тихо взмолилась:
– Ради бога, скажите, в какую больницу его увезли. Пожалуйста!
Женщина утихомирилась от вкрадчивого голоса Лены и уставилась на ее доверительные черты лица, чем-то напоминающие соседа.
– В первую городскую, – проворковала женщина, застывшая от неожиданного открытия: «В самом деле, она его дочь». – Два дня назад его забрала «скорая помощь», – с горечью выдавила женщина. – Он сейчас в реанимации, умирает.
* * *
Андрей Юрьевич обвел взглядом унылое пространство отделения реанимации, где уже вторые сутки его друг продолжал оставаться в коме. Вместе с ним были шеф Игорь и родная тетя Семена, приехавшая из Омска – Виктория Федоровна.
– Плохое место, – выдавил Андрей после длительного молчания. – Здесь люди рождаются и умирают.
Игорь искоса глянул на Пашу.
– А Семен любил говорить: «Люди рождаются по закону, а умирают по случайности».
– Точно, – поддержал Андрей. – За ним такое водится: точности и формулировки.
– Извините, а вы кем приходитесь Белозерову? – спросил Игорь, мучавшийся в догадках.
– Я его друг, – тихо, со смыслом произнес Андрей, поглаживая щетину на подбородке.
Игорь продолжал смотреть на Андрея, получив детский ответ на душевный вопрос. И это Андрей понял и добавил:
– Мы вместе учились в военном училище и вместе воевали в Афганистане. Вы знаете такую страну, молодой человек?
– Хм… Боевая дружба – самая сильная дружба.
– Конечно, – вставил Андрей, – особенно если отношения прошли испытания в бою. Он спас мне жизнь, то есть расплатился своим здоровьем за мою жизнь.
– Как это?
– А вот так, – произнес Андрей и далее коротко рассказал о подвиге Семена.
Игорь слушал с открытым ртом.
– Интересно, он мне этого не рассказывал.
– Настоящий герой не рассказывает о своем геройстве – он это сделал не для других, а для себя. Это линия его жизни. Понимаешь?
– Не совсем, все запутано, – сказал Игорь, затем, глядя в глаза Андрею, с иронией продолжил:
– Андрей Юрьевич, вы уже здесь с самого утра, ваша дивизия без вас не разбредет?
Андрей оттолкнулся от спинки, потянулся и зевнул, потом посмотрел на Игоря сверху вниз.
– У меня отпуск, молодой человек. Заслуженный отпуск, – выговорил Андрей с довольным акцентом.
– Скажите, а Семену Павловичу дали орден или какую-нибудь награду за героический поступок?
– Нет, ему ничего не досталось, – ответил Андрей с сожалением. – Во-первых, как тогда сказал Коваленко,
