У смерти два лица - Кит Фрик
Поэтому, когда мистер Спанос позвонил утром первого января, Толботы предположительно были еще в городе. Кейден сообщил мистеру Спаносу, что в последний раз связывался с Зоуи около двух часов дня накануне, когда они обменялись сообщениями о перемене планов. Кейден и миссис Толбот вернулись в Уиндермер днем первого января и побеседовали с полицией днем второго Последние сообщения из переписки между кеидемом и Зоуи были приобщены к делу, которое храннтся в полицейском управлении Херрон-Миллс.
Я считаю, что именно здесь местная полиция впервые допустила оплошность. Поскольку Кейдена и Мередит Толбот якобы не было в Херрон-Миллс в ночь исчезновения Зоуи, больше полиция их не допрашивала. Были ли изучены их алиби? Были ли они подтверждены? Это до сих пор неясно.
Вот что мне известно: Мередит смогла подтвердить местонахождение Кейдена до половины одиннадцатого вечера исчезновения Зоуи. После этого она пошла спать. В следующий раз его видели в половине седьмого утра, когда Дорин Уинн-Кэри, подруга семьи, у которой они останавливались, проходила мимо дивана, на котором он спал, направляясь в туалет. Мало того, что их алиби ограничены узким кругом из трех человек — Дорин, Мередит и Кейдена, остается еще восьмичасовой пробел с половины одиннадцатого вечера до половины седьмого утра. Впрочем, похоже, полицейское управление Херрон-Миллс этот рассказ устроил.
Еще раз хочу подчеркнуть: я не предполагаю, что Кейден или его мать могли совершить насилие в отношении Зоуи или быть непосредственно причастны к ее исчезновению. Но я не верю, что их можно так просто исключить. И как минимум я уверена, что Кейдену известно что-то о той осени, о той ночи, о жизни Зоуи, что могло бы помочь нам отыскать ее.
Кейден, если ты это слушаешь, я бы очень хотела с тобой поговорить. Под запись или без нее. Пожалуйста, свяжись со мной.
[КОДА ИНСТРУМЕНТАЛЬНОЙ ТЕМЫ «ПРОПАВШАЯ ЗОУИ»]
9. ТОГДА. Июнь
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
За ужином я не в лучшем состоянии. Но, к счастью, и остальные тоже. Ужин уже близится к середине, когда к столу выходит Том, одетый как попало и немного взволнованный. Он целует Эмилию, бормочет что-то о тяжелой пятнице в офисе и о том, что он допоздна застрял на совещании. Она явно в бешенстве. Я делаю большой глоток воды и держу рот на замке. Он вернулся еще в пять, если не раньше, но это не мое дело.
Мои мысли сейчас витают в другом месте — вокруг Кейдена и Зоуи. За едой я спотыкаюсь на каждом вопросе, который Том задает мне о первой неделе в Кловелли-коттедже. Жареная курица с чесноком по рецепту Мэри липнет к горлу. Губы стали совсем деревянными и непослушными, и я с трудом выдавливаю из себя слова, которые должны показать, что со мной все в порядке, все хорошо, все просто замечательно. К счастью, на выручку приходит Пейсли, радостно докладывающая о наших походах по городу со всеми мелкими и яркими подробностями. Она милосердно умалчивает о не-выключенной духовке и о том, как сегодня я бросила ее на попечение Мэри намного дольше, чем на пару минут.
Воздух вокруг меня гудит от открывшейся правды. Кейден принадлежит Зоуи. Кейден любит Зоуи. А теперь Зоуи исчезла, оставив Кейдена коротать лето в Херрон-Миллс в одиночестве. Затаиться, скрыться от наблюдательных глаз жителей деревни, ухаживать за матерью, болезнь которой привела Уиндермер к быстрому упадку. Избегать жалости соседей. Возможно, обвинений с их стороны.
Мои мысли упрямо продолжают крутиться вокруг Уиндермера весь субботний день, пока Эмилия нагружает каждого из нас целой кучей домашней работы и заданий, готовясь к «небольшой вечеринке в саду», которую Беллами устраивают в воскресенье по поводу тридцать восьмого дня рождения Тома. Днем я отвожу Пейсли к Куперам на вечеринку у бассейна, потом еду на машине Эмилии в цветочную лавку на Мейн-стрит, чтобы забрать букет, который забыли положить в заказ Беллами.
После возвращения в Кловелли-коттедж мне удается заглянуть в список гостей. Приглашение приняли 103 гостя. Имена Кейдена и Мередит Толбот значатся в небольшом списке тех, кто не ответил на приглашение. Я облегченно выдыхаю.
Перевозя садовую мебель на тележке из сарая во двор за бассейном, я не перестаю внутренне сжиматься от страха. Что должен был подумать обо мне Кейден? О моих блужданиях вокруг Уиндермера дважды за три дня. О моем жутком сходстве с его пропавшей девушкой. О моей провалившейся попытке соседского подарка, в которой он, наверное, увидел плохо замаскированную попытку проникнуть в Уиндермер. А разве это и было что-то другое? Мне нужен был предлог повидать его, получить приглашение войти, появиться в его жизни. Я сама не знала, что делаю, но все равно это делала. Неудивительно, что он всучил обратно мое печенье, едва разглядел как следует мое лицо.
С начала воскресной вечеринки еще не прошло и часа, а я уже в полной растерянности. Формально я как обычно должна исполнять обязанности няни, но Пейсли играет с Рэйчел и стайкой друзей, и особого надзора за ними не требуется. Лучше бы требовался — это дало бы мне повод держаться подальше от бара, установленного рядом с горячей купелью.
Площадка возле бассейна полна богатых гостей, потягивающих модные коктейли, названий которых я прежде и не слышала — вроде «Негрони» или «Паломы». Я отхожу в сторону, на траву. Мне совершенно не хочется впутываться в светскую беседу с друзьями Беллами. Я чувствую, как они скользят по мне взглядами, хотя я заколола волосы повыше и надела широкополую шляпу, стараясь как можно меньше походить на Зоуи.
Я не вполне уверена, что это работает. Чем больше я слушаю подкаст Мартины, чем больше узнаю о Зоуи и ее странном исчезновении, тем больше удивляюсь тому, что очутилась здесь. Это не может быть совпадением: эта работа, мой таинственно пропавший двойник… Но я ни малейшего понятия не имею, как это может быть связано.
На лужайке перед домом я укрываюсь в тени длинного белого навеса, установленного рядом с фонтаном и теннисным кортом, и накладываю на тарелку морковь и тарталетки с грибами. Большинство гостей собралось у бассейна. По эту сторону Кловелли-коттеджа почти никого нет, кроме детей, кувыркающихся на теннисном корте. Я устраиваюсь у высокого круглого коктейльного столика в тени, дающего возможность опереться локтями и приглядывать за Пейсли.
— Какой очаровательный сарафан…
В комплименте чувствуется не то жалость, не то издевка. Я оборачиваюсь. Со мной
