Европад - Любовь Зиновьевна Аксенова
— Лет тридцать пять, я полагаю…
— Полагать невредно… А точнее? Не знаете? Не уверены? То-то. Переходим к следующему вопросу. Кто написал: «По бокам трет, а с донышка прет»?
Эрудит ерзает на стуле, покрывается пятнами.
— Что за глупость, какая-то дурацкая поговорка, и смысла в ней не вижу. Может, у Даля? У него много шедевров собрано, хотя и мусора тоже.
— А у знаменитости, которая у нас все? Догадались, о ком речь?
— Как не догадаться! Это Федор Михайлович про Александра Сергеевича сказал, а еще раньше Аполлинар Григорьев, и вполне справедливо, на мой взгляд. Но я у Пушкина такого не припомню…
— Вы что, «Тайных записок» не читали? Именно оттуда.
— Надо же! Подлинность «Записок» сомнительна… Считается, что они написаны по-французски. Вы можете себе представить, как сказать по-французски: «с донышка прет»?
— Я и не это могу представить. Пока суд да дело, ваша пристройка к вилле сгорела! Ай-ай-ай! Ведь вы уже почти на пляже лежали, такая непруха. Примите мои сочувствия. Следующим номером нашей программы выступает рядовой десантник, прямо из Чечни, Иван Перепелкин.
Снова началась вереница вопросов и ответов. Без труда было заметно, что десантника заранее натаскивали, но в его нетренированной памяти все смешалось. Он то бойко рапортовал, то в беспомощности разводил руками и глотал воздух в ответ на простейшие вопросы. Представление вяло на глазах.
— К сожалению, время передачи истекает. Но мы еще успеем объявить победителя…
В зале установилась напряженная тишина.
— На главный приз никто не потянул. Вилла на берегу Средиземного моря временно остается у нашего дорогого руководителя проекта господина Земана, а миллион евро — у главного спонсора Владимира Лебединского. Аплодисменты! Аплодисменты!.. Ключи же от «мерседеса» получает самый умный, и эрудированный, и смекалистый из претендентов, или соискателей, если выражаться научным стилем… На сцену приглашается Иосиф Григорьевич Зайдель… Смотрите, какие замечательные ключи… Какой чудесный фирменный брелок с эмблемой «мерседеса». Настоящая кожа. Вам можно позавидовать, Иосиф Григорьевич. Аплодисменты, аплодисменты!..
Верхний свет в зале гаснет, зрители медленно тянутся к выходу.
— Повезло чуваку, это же надо, «мерседес» отхватил…
— Ты скажешь, повезло… Да если бы у меня были такие мозги…
— То что?
— Да ничего. Нашел бы им применение.
— Интересно, нас по телеку покажут?
— Хорошо бы… Люська позавидует, она все в звезды метит. Пока собирается, нас уже — я сам видел, как на меня оператор камеру наводил.
— И на меня тоже…
Довольные свалившимся счастьем, парни поспешили к выходу.
Разговор на сцене тем временем продолжался:
— Где и когда можно получить «мерседес»?
— Что вы сразу все хотите… «мерседес», «мерседес»… Мы так не договаривались. Я же, кажется, русским языком объявлял: разыгрываются миллион, вилла и ключи от «мерседеса». К-лю-чи… Не более того…
Иосиф Григорьевич становится серым, потом бледнеет.
— Ну, что вы, батенька, совсем раскисли? Не волнуйтесь, не волнуйтесь. Может, валидольчика? Нет? Да и так ли он вам нужен, этот «мерседес»? Кусок железа, только и всего. У вас небось и прав нет?
Поверженный старик мычит что-то невнятное.
— Вот видите… Главное в жизни — это участие. Хе-хе… Как на олимпиаде. В следующий раз выиграете миллион, купите «мерседес», и, я вас уверяю, ключи к нему как раз подойдут, фирма свои обещания свято соблюдает, это уж, будьте уверены, любой суд подтвердит…
Подоспевшие помощники деликатно, но решительно отсекают победителя от ведущего. Он вытирает с лица пот свежим платком.
— Собачья у нас все-таки работа. Народ какой бестолковый! Каждый норовит на холяву что-то отхватить. Где тут на всех «мерседесов» напасешься? Дай Бог, чтобы нам хватило. С другой стороны, правильно говорят: «С миру по нитке, шустрому — рубашка». С каждого по центу — нам европад! Пошли, ребята, в ресторан!
Зал очищали от публики. Элеонора не появлялась. Пришлось выйти в фойе. Вот и она. Тут как тут.
— Насмотрелся?
— И наслушался! Не поймешь сразу, где театр, где взаправду.
— Это и называется профессионализм. Когда тебя дурят, а ты все за чистую монету принимаешь. Ладно, об этом в другой раз расскажу, под настроение. Сейчас я должна со своим лысым и его братом идти в ресторан, — увидев недоумевающий взгляд Дмитрия, пояснила: — Хозяин газеты, в которой я работаю, и его московский брат устраивают сабантуй для сотрудников по поводу большого улова. Когда буду свободна, приеду. Думай, что и где искать. Я тебя подброшу до автобуса, оттуда сам доберешься. Берлин — город спокойный, особенно западный.
— Знаю. Алекс говорил.
На следующий день Дмитрий улетел. Как испарился. Был, и нет. Сколько ни вычисляли, заинтересованных лиц не нашли. «Может, Вадим?» — как из-под земли объявился вдруг внутренний голос.
ГЛАВА 19
КАТЕНЬКА
Берлин приуныл: морозы крепчали, цены росли. «Беда беду родит, третья сама бежит». Все как-то в одночасье стало сыпаться. На каждом шагу. В Элином доме испортился лифт. Жалобы в домоуправление ничего
