Наталья Копсова - Русская жена
Я, слегка удивленная таким окрашенным в багровые тона приглашением, удачно пошутила насчет бесчувственных камней, коих чересчур много встречается в Норвегии и особенно в окрестностях города Рисора, и сослалась на возможные возражения Гунара-Хельвига по поводу моего с детьми визита. Ольга меня заверила, что уж теперь-то Гунар с нее, такой жирненькой (Ой, что со мной делается, сама увидишь!), пылинки сдувает и будет счастлив принять в своем доме ее гостей. Он так теперь счастлив, так счастлив...
Честно признаться, мне самой хотелось с ней увидеться, и я согласилась погостить две недели, чтобы если и надоесть, то не очень. Обрадованная подруга рекламно призывала меня не упрямиться и согласиться на большее, но я туманно объявила, что дальше будет видно, и тем, кажется, ее удовлетворила вполне. В последующие три дня я переделала кучу дел. Перво-наперво проводила в море мужа. После поразмышляла с денек, как нам с детьми лучше ехать поездом или автобусом. Закупила подарки для всего их семейства, с огромными трудами, сжав дорожные сумки в побелевших коленках, застегнула застежки "молнии" и... совсем скоро довольные Маша и Сережа с успехом разоряли меня в привокзальном "Макдональдсе", куда они хитростью заманили во время ожидания поезда "Осло-Арендал-Стовангер". Поезд со специальным детским вагоном был для нас самым распрекрасным вариантом. Гунар-Хельвиг любезно пообещал встретить нашу команду в Арендале сразу по прибытии. Глава вторая
При виде нас Гунар-Хельвиг в широкой улыбке растянул обветренные губы, но мне он показался, совсем как прежде, неулыбчивым и вечно настороженным, чем несколько расстроил. Я осознала, что, возможно, зря купилась на восторженные Ольгины заверения. Вышагивая статуей Командора, Гунар двигался нам навстречу:
- Здравствуйте, здравствуйте. Ольга ждет с нетерпением. Опять плохо ночь спала, все беспокоилась, как гостей получше встретить. С утра напекла для вас пирогов с разными начинками. Борис тоже целый день на взводе, каждую минуту спрашивал, скоро ли его друзья приедут? Мы все вас ждали.
С вежливым поклоном он взял у меня из рук сумки, а я быстренько чмокнула его в бледную колючую щеку. Вместе мы направились на автостоянку через мрачный туннель в скале. Сережка с места в карьер принялся пытать Гунара вопросами о новых игрушках Бореньки. Гунар усиленно морщил горизонтальные морщины на крутом лбу, как в молитве, закатывал к небу серые глаза, но что-то все же пытался мямлить. Я человека пожалела и решила прийти ему на помощь.
- А как сейчас Оленька себя чувствует? - с усилием перехватывая инициативу у сынишки, я задала вежливый "взрослый" вопрос. Сын так просто не сдался, поэтому, устроившись покомфортнее рядом с Ольгиным мужем в его авто, я продолжила словесное с дитем соревнование:
- Оленька мне рассказывала, что совершенно неожиданно и для нее, и для врачей ее весьма круто замутило именно в начале седьмого месяца, а до этого все шло отлично. Так что же врачи предполагают, в чем видят причину?
Гунар-Хельвиг, как и положено любящему мужу и будущему отцу, помрачнел и нахмурился.
- Вопрос сложный. Мы сдали все положенные анализы, прошли обследование и вроде все пока в порядке. Врачи называют такие явления депрессией ожидания, для женщин в интересном положении они не редкость. В связи с этим на твой приезд, Наталья, я возлагаю большие надежды. В последнюю неделю жена заметно оживилась и стала гораздо лучше себя чувствовать.
- А давно ли депрессия началась?
Гунар-Хельвиг еще круче наморщил лоб и задумался.
- Примерно за неделю до отъезда ее родителей. Да точно, ее родители еще гостили. А до этого была весела, совершенно не желала сидеть вечерами дома, то в ресторан тянула, то на концерт, то на танцы. Я-то предупреждал и Ольгу, и родственников, что такая активность беременных до добра не доводит. Теперь доктора выписывают Ольге специальные антидепрессанты, и она должна регулярно их принимать. Я сам стараюсь ей напоминать, чтобы не забывала о лекарствах, но помогают они мало.
Автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу. Показались лесистые склоны да овраги, скалы да камни, и почти мертвая тишина. Ну разве что голубовато-белесенький ситец неба мелькнет за окном, слегка оживляя угрюмый пейзаж. Путь до беленьких домишек на этот раз показался мне и длиннее, и печальнее, чем прежде. Но вскоре из-за тучек опять выглянуло солнышко, и плохое забылось.
Первым к машине подскочил Боренька, весь день продежуривший на подъездах к дому, как на пограничном посту. Он удивлял своим сорванцовски-растрепанным видом да такой трудной в его припухших озорных губках родной русской речью. Боря явно уклонялся от моих назойливых расспросов, норовя перейти на более теперь для него близкий норвежский язык. Маша и Сережа тем не менее отлично его поняли и во всем согласились. Уже по-норвежски Боря предложил своим гостям срочно пойти на какую-то совместную проделку, а я так и не смогла уловить ее сути. Пришлось просить Сергея о переводе: оказалось, они с Машей приглашаются в лес на охоту. За услугу сын потребовал срочной распаковки сумки с подарками для друга, а я принялась изобретать убедительные доводы, почему подарки было бы правильнее подарить не здесь, а в доме, и позже.
Об Боренькины спортивные шаровары терся его неразлучный спутник - кот. Этот котик, которого я хорошо помнила крохотным пушистеньким комочком, теперь вырос в роскошного кота ужасающих размеров. Нерастраченные молодость и удаль так в нем и бурлили-кипели, а на красивой сытой мордахе прямо-таки отпечаталось, что на любые проделки мурлыка всегда готов и жаждет их с нетерпением. В общем, зверь и мальчик составляли славную парочку "не разлей вода" приятелей.
Ольга сошла с крыльца вперевалочку, как толстая-претолстая гусыня-матушка. Ее широченная физиономия еще вдвое расплылась от светлой, доброй улыбки. Одета она была в бесформенную зеленую хламиду, беззащитно трепыхающуюся на ветру. Действительно, беременность изменила ее почти до неузнаваемости. Я побежала к ней навстречу, обхватила, расцеловала, прижалась к круглому теплому животу, погладила по надутым щечкам и спросила об охоте, на которую Боренька пригласил моих детей.
- Да пусть идут, не волнуйся. Это тут, в лесок, совсем недалеко. И кот с ними! У-у, бандюга! Конечно же, его хоть на выставку, этакого красавца. Но до чего же наглый стал... Видеть его не могу спокойно: напоминает моего бывшего мужа. Хоть бы сбежал куда! Глазищи видала какие: хитрые, властные, насмешливые - даром, что кот. Я его в дом больше не пускаю, озорует: на занавесках катается, покрывала когтями рвет, на столе просто так ничего не оставишь. Теперь живет в гараже.
Гунар принес в дом мой багаж. Мы с Олей вошли следом. Большой керамический слон в прихожей приказал долго жить. Боренька как-то раз на него упал с лестницы, и оба пострадали. Бореньку пришлось везти на "леге-вахт" (пункт неотложной помощи) зашивать губу и щеку, а слона выбрасывать по кускам. Гостиная украсилась хрустальной люстрой невиданной красоты, но из гостиной пропали птички и аквариум, на которые у Оли появилась аллергия. Простенькие цветастенькие занавесочки из сатина во всех комнатах заменились на шелковые гардины в золотых лилиях. Совсем как во дворце, если бы не мезозойская по дизайну мебель из простой, до боли сучковатой корабельной сосны. Я доподлинно знала, что эта злополучная "деревенистая" мебель занозой сидит в Оленькином нежном сердечке. Но зато спальня всеми деталями полностью отвечала несколько экзотическому вкусу хозяйки. С тех пор как я в последний раз видела эту бело-голубую романтику, в качестве завершающего штриха она украсилась настоящим восточным ковром из Бухары и коллекцией черкесских кинжалов, развешанных по ковру геометрическим узором, вторящим ковровому орнаменту. Тем временем Оленька комментировала новинки с чувством глубокого удовлетворения в голосе:
- И люстру, и гардины, и кинжалы с ковром - все это мои родители летом привезли в подарок. Коллекцию оружия я специально попросила отца захватить. Дома, в Архангельске, эти ножички всегда висели у нас в гостиной, с самого детства их помню и с ними мне всегда как-то уютнее. Красивые, правда? В стуе (гостиной) Гунар их не захотел, пришлось вот здесь пристроить, но получилось даже лучше. Отец для меня ничего не пожалеет, а мама так тем более! Господи, ну почему я от них теперь так далеко?!...
Подругин взор на секундочку затуманился, но она быстренько взяла себя в руки и пальчиком принялась любовно водить по гравированным рукояткам.
- Ты посмотри, как узоры тонко выкованы: вот олень прячется в ветвях, вот барс, а это орел. Им ведь в самом деле цены нет, сейчас такую работу никто повторить не сможет.
Последовав подругиному приглашению, я осторожно потрогала все кинжалы, а самый большой, тяжелый и оттого наиболее низко висящий, достала из ножен и восхищенно поцокала языком: острый. Чтобы завершить малоинтересную для меня беседу о холодном оружии, пришлось задать подруге самый традиционный в ее положении вопрос о самочувствии.
